Поправив восхитительное удлиненное каре, женщина с толикой горечи усмехнулась.

— Надеюсь, я не напугала вас, Анжелика?

— Нет, нет, все в порядке.

Я прониклась сочувствием к Ангелине Васильевне, представляя, с какими «особами» ей приходится иметь дело время от времени. Если уж они на работу к Земскому являются, закатывая незабываемые спектакли со слезами, соплями, визгливыми криками и швырянием предметов, то что говорить о его семье… Я более чем уверена, что хотя бы раз кто-то из многочисленных бывших босса сталкерила за ним, поджидая у дома.

Жутко.

— Итак. Если вы не девушка моего сына, то у меня остается один вариант того, почему сложилось так, что вы оказались здесь. Вы чем-то насолили Владу, и в качестве наказания он сбагрил вас ко мне.

Моя челюсть внезапно стала весить тонну и отпала.

Какая проницательность!

Ангелина Васильевна безрадостно рассмеялась.

— Верно. Для него я скорее проблема. Вечно ворчит, что я его слишком опекаю. Возможно, так и было бы, если бы он мне позволял заботиться о себе. Мой сын часто перегибает палку. Упрямее осла.

Я отвернула голову под видом, что мне нужно прокашляться, но на самом деле выпустила пару смешков.

— В день рождения собственной матери мог бы хоть раз отменить все свои дела! — она возмущенно фыркнула. — Мне так жаль, что он обременил вас тем, что должен был выполнить сам. Бизнесмен из него хороший, но как сын этот молодой человек частенько меня огорчает. Наверное, в отца своего пошел, который нашел рыбалку более привлекательной, чем возможность сходить со мной куда-нибудь. В мой день рождения. Я нечасто прошу уделить мне чуточку времени. Чувствую себя унизительно, Анжелика, ведь два самых дорогих мне человека сбежали от меня, как от чумы. Обидеться бы на них, но знаю себя: долго не продержусь. Люблю их.

Вряд ли моя душевная попытка поддержать женщину будет эффективной, но мне захотелось подбодрить ее настолько, что я решила озвучить свое мнение.

— Я полагаю, они многое теряют.

— Вы так думаете? — с сомнением вопросила Ангелина Васильевна.

— Могу я быть с вами откровенной? — мое сердце забилось чаще, и я прикусила губу.

В знак согласия в ее глазах заискрились озорные огоньки.

— Владислав Валерьевич поручил мне позаботиться о том, чтобы вы чувствовали себя комфортно. Я испытывала огромную неуверенность перед встречей с вами, боялась, что между нами не завяжется диалог, и вечер пройдет в напряжении. Но сейчас понимаю, что напрасно опасалась и получу массу хороших впечатлений. С вами. Я отброшу в сторону указание директора и, руководствуясь собственным желанием, приложу усилия, чтобы мы насладились встречей с Адриано.

Чуть склонив голову влево, Ангелина Васильевна расплылась в широкой улыбке, а после утянула меня в благодарные объятия.

— Вы такая милая девушка, Анжелика. Я очень тронута.

Я придержала для нее дверь, когда мы входили внутрь. Нас встретила молодая администраторша, попросила наши пригласительные и вежливо указала путь к летней веранде ресторана, где будет проводиться мастер-класс. Меньше всего я хотела опоздать и пропустить даже секунду мероприятия, поэтому немного ускорила шаг. Ангелина Васильевна не отставала, оглядываясь по сторонам.

И вот, наконец, настал момент Х.

Собралось немало гостей, жаждущих увидеть божественного кондитера. Дворик, увитый цветами нежных оттенков под тканевым белоснежным навесом, освободили. Оставили несколько круглых столиков для гостей с легкими закусками, напитками, и один большой (путем совмещения маленьких) разместили по центру. Постепенно его заставляли различными десертами, от которых у меня рот наполнился слюной.

Свежие вкусности всевозможных форм, изящные, пестрые, восхитительные. Дизайн каждого отдельного блюда проработан до малейших деталей. Сложность гастрономических конструкций потрясала воображение. Без преуменьшения гений своих творений, австралиец так же представил популярнейшие работы. Изысканный крокембуш, разноцветные башни из макарун, муссовый тарт с маракуйей, миниатюрное пирожное «Кармель» из карамельного бисквита. Шоколадные фонтаны, кексы. Голова кружилась от изобилия сладостей. Но в груди все замерло, содрогнулось и взорвалось в экзальтации, когда взглядом я проделала дорожку к знаменитому кулинарному произведению «Ангельский торт». Восемь слоев нежнейшей ванили и бесконечное, бесконечное блаженство.

С Ангелиной Васильевной мы дегустировали пряности, делились друг с другом восторгом и болтали о «вишенке» на торте сегодняшнего банкета. А когда Адриано явился публике, кажется, я перестала отдавать отчет своим мыслям и с головой погрузилась в волшебство атмосферы.

Прекрасная компания.

Прекрасный вечер.

Сейчас я счастлива!

Я еле заставила себя сомкнуть веки, вернувшись после мастер-класса. Ангелина Васильевна, с которой под конец мероприятия мы стали не разлей вода, любезно подвезла меня до дома. Я была счастлива знать, что мама Владислава Валерьевича хорошо провела время. Я сделала множество прекрасных фотографий, и парочку из них, на которых была запечатлена веселившаяся женщина, скинула боссу, чтобы он видел, какое множество приятных моментов упустил. Улыбки Ангелины Васильевны были лучезарнее любых звезд, что прежде я видела на небе. Я заведомо не рассчитывала на то, что Земской оттает душой и поблагодарит меня за это. Он вернулся к своей прежней чопорности и напомнил о воскресном дне и командировке в Эстонию, что было кстати, потому что после встречи с Адриано я на девяносто девять и девять десятых процентов забыла обо всем на свете.

Но, может быть, в душе Владислава Валерьевича покрытой коркой льда душе все же что-то колыхнулось?

До глубокой ночи я не выпускала телефон из рук, даже принимала с ним ванну, влюбленными глазами смотрела на новую заставку… мое селфи с кондитером! Мало того, что я объелась до такой степени, что, наверное, еще как минимум год к сладкому не притронусь… ну ладно, может, не год, но месяц точно!

Суббота началась замечательно.

Я в коем веке приехала к родителям. Мама не отлипала от меня ни на минуту. Окунулась в заботу, хлопотала и кружила вокруг, то и дело подбивая свою дочь, которая уже набрала три кило, попробовать смородиновый пирог. То, что я съела кусочек, ее, понятное дело, не устраивало. Папа сидел со мной за столом и со смехом наблюдал, как мама супится, уперев руки в бока, и набирает воздуха в грудь, чтобы продолжить принуждать меня к дальнейшему поглощению уймы калорий.

— А где Денис? — облизав с кончика указательного пальца ягодную начинку, я вытянула шею, выглядывая в коридор. Дверь в комнату брата была немного приоткрыта, хотя обычно плотно заперта. А так же, войдя в квартиру, я не услышала язвительных комментариев.

— С девушкой со своей в кино пошел, — удивила меня мама и, отряхнув руки о фартук, плюхнулась на стул рядом со мной.