Религиозная одержимость, в частности чрезмерная озабоченность вопросами греха, секса и исповеди, имеет давнюю историю. В прежние века священнослужители неизменно предостерегали прихожан от чрезмерной истовости, как свидетельствует, в частности, святой Альфонс (1696–1787), который и сам страдал от неуемного страха наступить на что-либо напоминающее крест:

Игнатий Лойола, в 1541 году основавший орден иезуитов, писал, что чересчур много думает о грехе, признавая, что это беспокойство может быть мнительностью и искушением[191], то есть происками дьявола. Возможно, приписывать мнительность дьявольским козням побуждает здравое наблюдение, что мнительные люди обычно не ограничиваются вполне похвальной добросовестностью, а доводят ее до абсурда, который дорого обходится и им самим, и окружающим. Как бы то ни было, нежелательность подобного поведения скрупулезные перфекционисты, как правило, не осознают, и в этом смысле Лойола оказался исключением. Вероятно, осознать это им мешает бурное одобрение, обычно сопровождающее добродетельное поведение[192].

Существует гипотеза, что люди, страдающие ОКР, органически не выносят неопределенности[193]. Определенность в религиозных вопросах заведомо недостижима, поэтому страдающие ОКР могут неустанно исповедоваться или молиться в надежде хотя бы отчасти заручиться Божьей милостью или на шаг приблизиться к перспективе попасть в рай. Предположение это касается когнитивно-эмоционального уровня, и хотя в нем есть рациональное зерно, я бы все же искала объяснение глубже — то есть в «микросхемах».

У нерелигиозных жертв патологической добросовестности она проявляется в нравственной сфере, зачастую в вопросах пола, в которых всегда есть к чему придраться. Стать олицетворением нравственной безупречности и обуздать, помимо прочего, своенравные сексуальные фантазии невозможно в принципе. Неизбежное фиаско вызывает стресс, в том числе страх наказания, и провоцирует все новые и новые попытки достичь совершенства. Совесть перфекциониста — это, по сути, неусыпный надсмотрщик, который постоянно ставит невыполнимые задачи и без устали бранит за мнимую порочность. Если у психопата угрызения совести отсутствуют, то у его противоположности они, наоборот, в избытке.

Когда перфекционизм, как в случае с моим приятелем по колледжу, касается пищевых ограничений, человек может морить себя голодом в надежде достичь все более недостижимых высот добродетели[194]. Мой приятель, как ни печально, стал питаться одной травой. Еще через какое-то время совесть начала нашептывать ему, что и при таком рационе он ущемляет права растений, и тогда он решил довольствоваться одним лишь солнечным светом. Опасный путь закончился трагедией — он умер[195].

Считается, что среди населения в целом частотность обсессивно-компульсивных расстройств составляет примерно 2–3 %, в то же время оценки числа скрупулезных людей среди страдающих ОКР зависят от контекста. В одном сообществе человека сочтут зацикленным на грехе, а в другом готовы будут канонизировать при жизни за благочестие, а значит, ни о каком ОКР даже речи не возникнет. Тем не менее все обычно признают, что чрезмерное усердие в молитве, очищении и исповедании губительно для нормальной жизни. Священники, которым мятущийся прихожанин исповедуется по три-четыре раза на дню, как никто знают, что чересчур совестливый прихожанин не в состоянии ни удержаться на работе, ни толком заботиться о семье.

Как диагностируется патологическая скрупулезность? Для этого существует разработанный Пенсильванским университетом опросник, состоящий из 18 утверждений[196]. Опрашиваемый примеряет к себе каждое из утверждений и оценивает по четырехбалльной шкале — от 0 (абсолютно нет) до 4 (абсолютно точно). Итоговая сумма от 21 балла указывает на ту или иную степень ОКР, среди женщин и мужчин диагноз распределяется более или менее одинаково. Утверждения выглядят примерно так: «Я часто моюсь или провожу очищающие процедуры, поскольку чувствую себя грязным/ой» или «Меня посещают порочные мысли, и мне трудно от них избавиться». На самом деле порог в 21 балл выбран несколько произвольно, но какая-то черта, отделяющая крайность от нормы, в диагностике нужна, и психиатры в большинстве своем признают, что этот порог вполне согласуется с их клиническим опытом.

О глубинных различиях в мозге между людьми патологически скрупулезными и теми, кого нравственные вопросы волнуют в рамках привычных представлений, известно очень мало. Весьма вероятно, что у страдающих ОКР имеются какие-то неполадки в системе вознаграждения. Судя по некоторым результатам нейровизуализации, что-то нарушено в обмене сигналами между системой вознаграждения и фронтальной корой[197]. Но что именно и почему навязчивыми становятся такие полезные привычки, как мытье рук или проверка пульса, по-прежнему загадка.