— Да как же так! — воскликнула председатель. — Ведь наш мальчик был надежно спрятан. Неужели даже спецслужбам нельзя доверять? Ну, ничего, найдем на похитителей управу. Да я! Да мы!..

— Спецслужбы тут не при чем, — вступилась Ольга. — Это я не проследила за сыном. Увлеклась собственными чувствами, потеряла бдительность и… В общем, я согласилась на условия шантажистов. И выполнила их условия.

— Что ты сделала?! — ужаснулась Героида.

Опершись кулаками о стол, поднялась и угрожающе нависла над подчиненной. Пригвоздила к месту тяжелым взглядом.

— Я изъяла из дела документы, подтверждающие вину Николаевой, — на выдохе выпалила Ольга. — И сожгла.

Грозный вид председателя не испугал и не заставил усомниться. Сын дороже карьеры и уважения коллег. Ольга сожалела, но не могла поступить иначе.

Героиде вновь стало плохо. Первый запал быстро прошел, уступив место усталости и огорчению. Вновь приложив руку к груди, председатель поморщилась и вернулась в кресло. Спрятала лицо в ладонях и помотала головой.

— В случившемся есть и моя вина, — произнесла глухо. — Я старше и опытнее, но тоже не предугадала такой исход ситуации. Не оградила тебя и Виктора от опасности. Пора сдавать бразды правления кому-то помоложе. Сдала я позиции, ох, сдала…

— Неправда! — возразила Ольга. — Как раз вы-то сделали все, что смогли. А документы… Николаеву все равно привлекут к ответу, правда?..

Она с надеждой посмотрела на председателя, дождалась кивка и облегченно выдохнула.

— Конечно, дело затянется на неопределенный срок, — добавила Героида. — Но отсрочка у Николаевой будет. И я не позволю ей и ее защитникам избежать наказания. Пусть это будет мое прощальное дело. Последний, дембельский аккорд!..

Ольга едва не зааплодировала председателю. Ее смелости и решительности можно было лишь позавидовать. Героида точно не остановится и доведет дело до конца. И Ольга, пусть и убитая исчезновением сына, не могла не восхититься начальницей.

— Полагаю, меня отстранят от должности судьи, — произнесла Ольга, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Или написать заявление об уходе?

Героида потеребила ониксы и с жалостью посмотрела на подчиненную. В ее глазах не было гнева председателя, только чисто женское сочувствие и понимание.

— Пока не получила обвинительный приговор — невиновна, — заявила председатель. — Отправляйся домой и займись личными делами. Я не вправе ранить сильнее, тебе и без моих приказов несладко. Как только найдут Виктора, разберемся с тобой.

Ольга вцепилась в кончик косы, наскоро заплетенной утром, и, теребя пряди, произнесла со всхлипом:

— Думаете, его отыщут? Моего бедного мальчика…

— Верить нужно в лучшее, но готовиться к худшему, — прямолинейно отозвалась Героида. — Я до последнего думала, что угрозы похитить ребенка — блеф. Понимаю, в деле замешаны большие деньги… Но разве стоят они слез матери и ребенка? Что за люди могли пойти на такое?

— Это не люди, — уверенно заявила Ольга. — Кто угодно, но только не люди…

— Я сделаю так, что шантажистам станет известно о пропаже документов из дела, — всплакнула Героида. — И буду молиться за тебя и за Виктора.

— Вы же атеистка, — напомнила Ольга.

Героида молитвенно сложила руки и подняла взгляд к потолку.

— В жизни каждого наступают моменты, когда рассчитывать можно только на провидение, — призналась подозрительно дрожащим голосом. — Или на помощь свыше…

Денис вошел в кабинет в тот момент, когда Ольга закончила складывать вещи в коробку. Судя по выражению лица и тому, как помощник переминался с ноги на ногу, ему уже сообщили о поступке Ольги.

— Я вам очень сочувствую, — произнес и развел руками. — У меня нет детей, не могу себе представить, что творится у вас на душе.

Ольга посмотрела на него из-под нахмуренных бровей и спросила:

— Считаешь меня предательницей?

— Вовсе нет, даже не осуждаю, — ответил Денис. — И вы держитесь молодцом, даже не плачете…

Ольга повела плечами и отвернулась. Знал бы он, что сейчас творится у нее внутри. Пусть внешне она выглядит сильной и полной надежд, зато душа ее заходится в рыданиях. Но Ольга не позволит себе расплакаться на людях, станет держать марку до конца. Не потому, что зависит от чужого мнения — вовсе нет. Привыкла скрывать истинные чувства за маской холодности.

— Слезами горю не поможешь, — только и ответила Ольга. — Прощай.

— Н все так плохо, как может показаться, — предположил Денис. — Раз вы выполнили условия, то Виктора должны вернуть. В любом случае он останется жив.

Глаза Ольги все же наполнились слезами. Денис затронул тему, о которой она даже думать боялась. Что, если Сергей прав, и Виктор действительно открыл ворота тому, кого знал в лицо? Кому доверял? Не попытаются ли избавиться от ненужного свидетеля?..

У Ольги закружилась голова. Она покачнулась на высоких каблуках, попыталась восстановить равновесие… Но в эту секунду словно кто-то выключил освещение, лишая возможности видеть.

В этот момент в кабинет ворвался Сергей. Одним прыжком подскочил к Ольге и успел поймать прежде, чем та упала. Бережно уложил на диван, проверил пульс. Налил из графина воды и поднес к губам:

— Самонадеянная, моя глупышка, — укорил ласково. — Ну что ты наделала? Нельзя тебя было оставлять без присмотра, нельзя…

Ольга сделала два мелких глотка, промочив разом пересохшее горло. Все еще не различая предметов вокруг, вцепилась в воротник рубашки Сергея и требовательным, но слабым голосом спросила:

— Ты нашел Виктора? Удалось узнать хоть что-то о его местонахождении?

— Мы с тобой обязательно поговорим об этом, но в другом месте и в другое время, — проговорил Сергей. — Приходи в себя, и поедем домой.

— У меня нет дома, у меня ничего нет… — обессиленно прошептала Ольга. — Квартиру мне выделили как судье. Теперь, если Виктор вернется, нам станет негде жить.

— Не если — а когда! — мягко, но настойчиво возразил Сергей. Поцеловал Ольгу в покрытый холодной испариной лоб. — Держись, скоро твои страхи закончатся, а Виктор вернется. И думать не смей иначе! А дом твой теперь рядом со мной, больше я не позволю тебе сбежать.

Денис явно почувствовал себя лишним. Прихватив недопитую чашку кофе и папку с документами, бочком направился к двери. При этом он подозрительно припадал на правую ногу, точно ему было больно ступать.

Этот факт не укрылся от проницательного взгляда Сергея.

— Что с ногой? — спросил он у Дениса, прежде чем тот скрылся за дверью.

— Поскользнулся в ванной, — улыбнулся тот и потер кончик носа папкой. — Бывает…

— Бывает, — согласился Сергей. — Сам получил такую травму — совсем недавно.