– Вы его об этом спросили?

– Да нет, зачем бы я стал этим интересоваться?

– Когда он нанял лодку, в котором часу?

– Около девяти вечера.

– На какое время?

– Вернул он ее двадцать минут одиннадцатого, то есть черезчас двадцать минут после того, как взял. Помнится, мы обсудили, сколько временион отсутствовал, и я ему разрешил заплатить всего за час, потому что не былвполне уверен, взял ли он лодку без нескольких минут или ровно в девять.

– Не слишком ли это короткий период для наблюдения заночными акулами?

– Все зависит от того, сколько привычек вас интересует икаких акул…

В зале засмеялись.

– В конце концов, – сказал Линтон, – свидетель не специалистпо акулам.

Камерон обиженно возразил:

– Я как раз эксперт по акулам, занимался их изучением.

Судью Ньюарка заинтересовала эта стадия опроса.

– А вы не знаете, кто был этот человек? – спросил он,наклоняясь вперед. – Вам известно лишь то, что его зовут Смит?

– Да, сэр.

– Вы сообщили об этом полиции?

– Нет, они меня об этом не спрашивали.

– И это единственная лодка, которую брали напрокат за вечерубийства?

– Да.

– С которого часа, вы говорите?

– С четырех часов дня. Правда, еще одну лодку у менянанимали в три часа дня, но к пяти ее уже вернули.

– Кто ее нанимал?

– Незнакомая мне женщина.

– Одинокая женщина? Ее никто не сопровождал?

– Нет, никто. Она занялась ловлей рыбы. У меня часто берутлодки, чтобы поудить.

– Вы можете описать этого Смита? – неожиданно спросил судья.

– Да, сэр. Постараюсь. Молодой человек, черноволосый, оченьхудой. Новичок в смысле лодок. Я это сразу определил, потому что на меняпроизвело впечатление, как он…

– Я не думаю, что личные впечатления свидетеля имеютзначение! – возразил Линтон.

– Возможно, и не имеют, – раздраженно произнес судья, –однако суд заинтересовался этой фазой опроса и показаниями свидетеля. Вы имеетев виду, что он не умел как следует управляться с лодкой?

– Совершенно верно, ваша честь.

– Вам не кажется это странным для человека, которыйинтересовался, пусть даже теоретически, привычками акул?

– Именно это я и хотел сказать, но господин остановил меня.Мне показалось странным…

Судья Ньюарк улыбнулся:

– Не попытаетесь ли вы описать внешность этого человекапоподробнее, мистер Камерон? Как он был одет? Каков его вес?

– Он был в пальто, и это тоже показалось мне необычным.Точнее сказать, неуместным.

– В каком смысле?

– Ну, ваша честь, человек, который собирается сесть завесла, надевает наверняка куртку из водоотталкивающей ткани или кожаную, что-тов этом роде, брюки и ботинки или сапоги. Поверьте, я до этого ни разу не виделчеловека на лодке в пальто. Особенно в таком дорогом.

– Почему?

– Понимаете, гребные лодки почти всегда текут, на дне у нихза день накапливается рыбья чешуя, крючки, поплавки, разная дребедень… А пальтонепременно спустится до днища, промокнет и испачкается. В лодке от воды неубережешься. Вы же наверняка знаете, что сиденья в таких лодках низкие и…

– Да-да, я понимаю, что вы имеете в виду, – пробормоталсудья Ньюарк.

Было ясно, что теперь он был еще сильнее заинтересован.

– Значит, Смит был одет в пальто. Можете ли вы описать егопальто?

– Очень светлое, скорее всего светло-серое, из добротноготолстого драпа, модного фасона, с красивыми пуговицами.

– Материал гладкий или с какими-то узорами?

– Гладкий, ваша честь. С ворсом.

– Вы сказали, что этому человеку было лет тридцать?

– Да, около тридцати. Не старше.

– Опишите его наружность.

– Я заметил только, что он был худощавым и темноволосым,вроде бы сильно сутулился. Когда работаешь у воды и сталкиваешься с яхтсменамии пловцами, то все они – широкоплечие здоровяки. И если тебе на глазапопадается сутулый человек с впалой грудью, то это сразу заметно!

– Понятно, – сказал судья Ньюарк. – И этот человек взял увас лодку примерно в девять часов, а в половине одиннадцатого ее вернул?

– Точно так, ваша честь.

– Он не сказал, где побывал?

– На отмели, наблюдал за акулами. У него с собой былфонарик.

– А тетрадка или записная книжка?

– Такого я ничего не заметил. Может быть, в карманах пальто?

– Он не справлялся о месте нахождения илистой отмели?

– Нет, сэр. Мне показалось, что он знает, куда плыть. Сел влодку и отправился. Но, судя по тому, как он управлял лодкой, было ясно, что вэтом деле он новичок.

– Что вы имеете в виду?

– Его гребки были нерегулярными, он то и дело «ловил леща».Весла то слишком глубоко погружались в воду, то едва касались поверхности.Поэтому он почти не продвигался вперед. Могу поспорить, что он ни черта несмыслил ни в гребле, ни в лодках, ни в воде.

– И это была единственная лодка, которую у вас арендовали втот вечер?

– Точно.

– Вы бы узнали этого человека, если бы снова его увидели?

– Да, сэр. Думаю, что узнал бы.

– У меня все, – сказал судья Ньюарк, обращаясь к Мейсону. –Продолжайте, господин адвокат.

– А теперь, – Мейсон резко изменил тему своего перекрестногодопроса, – скажите, вы согласились доставить полицию на яхту?

– Да, сэр. Они спросили меня, известно ли мне, где можетнаходиться яхта, и я ответил, что хорошо знаю ее стоянку. Потому что мистерБербенк постоянно бросает якорь у одной и той же отмели.

– Когда вы отправились на яхту?

– В четверть двенадцатого.

– Это было в разгар отлива?

– Да. За полтора часа до самой малой воды.

– К этому времени яхта уже легла на грунт?

– Да.

– Сильно накренилась?