– Характер раны таков, что она вызвала интенсивноекровотечение?

– Как внутреннее, так и внешнее. Да. Кровотечение было оченьсильным.

– По вашему мнению, смерть наступила почти мгновенно?

– Я бы сказал, что так, основываясь на моих наблюдениях.После удара человек тут же потерял сознание, а смерть наступила минут черезпять после этого.

– Имелись другие раны на теле?

– Ушиб в области подбородка слева.

– Указывающий на удар?

– Указывающий на какую-то травму. Подбородок сильно распух,и возник синяк.

– Были ли еще другие раны на теле?

– Никаких.

– Перекрестный допрос! – провозгласил Линтон. – Пожалуйста,господин адвокат.

Мейсон медленно поднялся с места.

– Может ли рана, которую мы называем смертельной, вызватьстоль сильное кровотечение?

– Безусловно.

– Скажите, доктор, как долго после наступления смертипродолжается кровотечение из подобной раны?

– Конкретно из этой раны кровотечение прекратилось быбуквально через несколько минут.

– Пожалуйста, конкретнее.

– Чтобы не ошибиться, минут через десять-пятнадцать.

– А если тело передвинуть, кровотечение возобновится?

– Да, сэр. Несомненно.

– И как долго оно будет продолжаться?

– Это уже подольше.

– В таком случае лужа крови, которую вы обнаружили подголовой трупа в том месте, где увидели труп, могла появиться в результатеповторного кровотечения, вследствие того, что тело было передвинуто?

– Нет, сэр, едва ли. Это походит на первичное кровотечение,а не на повторное. И по размерам, и по характеру, и по состоянию этого пятна наковре я бы сказал, что оно появилось в результате очень интенсивного первогокровотечения.

– Однако вы это не учитывали, устанавливая время смерти?

– Устанавливая время смерти, я исхожу только из данных,полученных мною при осмотре трупа. Что касается данных, установленных приосмотре места нахождения тела, это уже забота детективов. Я здесь далзаключение только в качестве судебного медика. При определении временинаступления смерти я руководствуюсь температурой тела, продвинутостью трупногоокоченения и другими весьма характерными изменениями, появляющимися послесмерти. Положение тела меня интересует постольку, поскольку его приходитсяописывать в протоколе осмотра.

– Понятно, ну что же, должен сказать, что вы избрали весьмаконсервативную, но в то же время и очень правильную позицию, доктор.

– Благодарю вас.

– Как я понял, все говорит о том, что вызвавший смерть удар былочень сильным?

– Совершенно верно.

– Как вы считаете, не мог ли покойный просто споткнуться,упасть и удариться затылком о порог?

– Весьма сомнительно! Мое мнение: ему был нанесен оченьсильный удар. Возможен такой вариант: человек был сбит с ног очень сильнымударом, а при падении ударился затылком о порог. Первый удар должен был нанестиисключительно сильный человек.

– В таком случае можно предположить, что жертву удариликулаком в подбородок в том месте, где имеется кровоподтек и опухоль, а силананесенного удара отбросила его на порог и вызвала повреждение, явившеесяпричиной смерти?

– Возражаю! – заорал Линтон, вскакивая с места. – Заявлениенеправомочное, не относящееся к делу и несущественное. Оно допускаеттолкование, не подтвержденное фактами, и является лишь лихорадочной попыткойзащиты отыскать какую-то зацепку для того, чтобы квалифицировать предумышленноеубийство как непредумышленное.

– Возражение не принято, – нахмурился судья, – защита имеетправо допросить любого свидетеля в отношении любой версии, которая емупредставляется приемлемой и не противоречащей фактам. Отвечайте на вопрос,доктор.

– Что ж, дело могло обстоять и таким образом.

– То есть это возможно?

– Возможно.

– У меня все, доктор.

– Одну минуту, доктор, – вмешался Линтон. – Поскольку этотэлемент уже введен в разбирательство дела и поскольку вы утверждаете, что ранамогла быть получена при падении, допустим на минуту, что именно так все ипроизошло, – скажите, каков был характер этого удара?

– Удар был очень сильным. Расчет был на то, чтобы онпришелся на голову. Иными словами, голова стукнулась о порог гораздо сильнее,чем при обычном падении.

– Удар, нанесенный ничего не подозревающему человеку?

– Просто очень сильный удар.

– Не такой, который наносят во время драки, а предательский,нанесенный исподтишка, неожиданно?

– Нет, я говорю совершенно о другом, – возмутился доктор. –Но я не специалист по борьбе, – добавил он, – а всего лишь эксперт помедицинским вопросам.

– Однако это вполне естественный вывод, проистекающий изваших показаний, – настаивал Линтон.

– В таком случае делайте этот вывод сами, – весьма сухопроизнес врач. – Это ваше предположение, я с ним не могу согласиться. Моязадача – описать состояние покойного, каким я его нашел.

– Но удар непременно должен был быть очень сильным?

– Требуется недюжинная сила, чтобы причинить подобную рану!

– Неужели вы не можете больше ничего к этому добавить?

– Я могу лишь повторить, что при обычном падении такоеувечье исключается. Чтобы его нанести, потребовалось значительное усилие.Полагаю, что выразил свое мнение совершенно ясно.

– Ну а если его сбили с ног ударом и при этом ондействительно ударился о порог, удар должен был быть сильным? – снова спросилЛинтон.

– Да.

– Удар тренированного борца?

– Под этим я не могу подписаться.

– Но, несомненно, исключительно сильным ударом.

– Да, в общепринятом значении этого слова.

– Полагаю, это все, – сказал Линтон.

– Все, все, доктор! – подтвердил Мейсон.

– Вызывайте следующего свидетеля! – распорядился судья.

– Томас Лотом Камерон! – объявил Линтон.

Томас Л. Камерон оказался человеком с обветренным лицом, летпятидесяти с небольшим, широкоплечим, коренастым, живым. Физиономия у него былапокрыта сетью мелких морщинок, глазки внимательно и спокойно взирали наокружающий мир из-под кустистых бровей.