Девушка попыталась обойти препятствие, но была остановлена резкими словами Нэда:

– Ты до сих пор так думаешь?

Агата сжала кулаки и закрыла глаза. В солнечном сплетении начал разворачиваться тугой жгучий комок, заливающий душу огнем.

«Нет, прошу тебя, нет», – мысленно повторяла Агата. – «Не сейчас».

– Я думал, ты знаешь, как я к тебе отношусь, – тихо сказал Нэд.

– Нет, не знаю, – сквозь сжатые зубы, ответила Агата. – Я только знаю, что ты постоянно лжешь. Ты молчал, хотя знал кто я, не говорил, что знал моего брата. Лгал, что тебе нужна невеста. Ты только и делал, что использовал меня!

– Использовал? Использовал?! Да, я обманул тебя, когда говорил, что отец заставляет меня жениться. Да, я угрожал, что раскрою твою личность перед Палмером, но я бы так никогда не поступил.

– Ой, кажется, ты забыл меня предупредить! – издевательски ответила Агата. Слишком много разных чувств смешалось в её сердце. Клубок из радости, горечи, разочарований и надежды крутился внутри, не давая четко мыслить. Все, чего она хотела сейчас – это остаться в одиночестве.

– Я хочу оберегать тебя.

– Замолчи!

– Хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я хочу, чтобы ты молчал! – крикнула Агата.

– Я хочу, чтобы ты доверилась мне, – с каждой фразой Нэд делал шаг к Агате.

На его лице появилось выражение, с которым обычно успокаивают маленьких детей. Агате хотелось смеяться и плакать одновременно.

– Ты должна стать моей женой, потому что…

– Замолчи!

– Потому что, я люблю тебя.

Агата замерла, глядя на Нэда Эмерсона. Надменный и холодный Нэд Эмерсон любит её. Любит!

Агата зажала рот ладонью, на глазах навернулись слезы. Он любит её!

– Агата, прошу тебя…

Перед мысленным взором промелькнул образ Адама. Два года. Она не видела его два года. Снова застучал дождь по крыше кареты. Рядом улыбающееся лицо матери. И каменная плита на её могиле.

Особняк, вросший корнями в землю. Мох тянулся по фундаменту вверх, а доски, которыми заколотили окна, давно прогнили от частых дождей и пронизывающего ветра. Осталось только одно пустое окно на четвертом этаже, почти под самой крышей. В нем выбиты стекла и изредка мелькает грязная рваная тряпка, бывшая когда-то шторой с изящными, вышитыми вручную розами.

Сколько тайн хранит в себе этот старый особняк? Много ли осталось от его стен или они совсем прогнили?

Сможет ли она счастливо жить в будущем, так и не разобравшись в прошлом?

Ответ был известен давно.

– Мне все равно, – спокойно ответила Агата. Слезы на глазах моментально высохли, а все чувства оказались за крепко закрытой дверью. Таких дверей в её сердце уже много. Ничего не стоит завести еще одну. – Я тебя не люблю, – добавила она.

Нэд застыл.

Тщетно он пытался найти хоть отголосок чувства. Только что ему казалось, что она отвечает на его любовь. Сейчас кроме холода, он не видел ничего.

Агата медленно отвернулась от него, взобралась в седло и направила лошадь по тропинке. Он не окрикнул её, и не посмотрел в след.

Спустя пару минут ей уже начало казаться, что этого разговора никогда не было. Спустя десять минут Агата услышала топот копыт за спиной и впереди себя. Кто-то приближался.

Она натянула поводья, заставляя лошадь перейти на спокойный шаг.

Интуиция заставила девушку спешиться и скрыться за деревьями, слегка углубившись в лес, но так чтобы тропинка осталась в поле зрения.

Трое всадников окружили мирно фыркающую лошадь и принялись озираться. Всадники в черном.

Сквозь бешено ускорившийся ритм сердца Агата не расслышала легкие шаги и шелест одежды.

– Привет, – раздался над ухом легкий шепот, а потом сознание потонуло в волнах накатывающей тьмы. Последнее, что Агата увидела, черно-желтый рукав пиджака.

***

«Она бежала по лесу, постоянно поскальзываясь на сырой траве и запинаясь о корни деревьев. Изящные туфельки пришлось снять и выбросить, они не предназначались для бега по пересеченной местности и сразу развалились. Связанные руки нещадно ныли. От острой пряжки на нежной коже появились порезы, и потекла кровь. Она слышала за спиной крики и топот множества ног. Они догонят её! Догонят прямо сейчас.

Она нырнула под низкую ветку ели, упала, разодрав колени и локти, сразу же вскочила на ноги. Боли она не чувствовала. Только страх, придающий сил.

Эту часть леса она неплохо знала. Они с Адамом часами носились по округе, играя или прячась от нянек. Никто кроме матери и дяди Алекса не мог их найти.

Чуть дальше, если двигаться прямо, в окружении ив спряталось небольшое озеро с крутыми берегами. Сама не зная зачем, но она бежала именно к нему. Петляя, как заяц под прицелом охотничьего ружья и чувствуя себя точно так же.

Преследователи все приближались. Иногда ей казалось, что она слышит тяжелое дыхание за спиной. Мерещилась рука, тянущаяся к её волосам. Еще чуть-чуть и она сомкнется. Её схватят.

Агата уже с трудом дышала и понимала, что надолго её не хватит. Нужно где-то спрятаться. Только вот где?

До озера оставалось несколько метров, и она постаралась ускориться. Дождь хлестнул по щеке, снова грянул гром и на мгновение осветил поляну. Ивы, окружающие озеро с одной стороны двигались словно живые, мокрая трава казалась черной, а поверхность пруда твердой, словно лист стали.

Агата замерла возле самой кромки воды. Прямо бежать нельзя – упрешься в почти отвесную скалу. Направо тоже – там дом. Агата никогда бы не повела преследователей к родному дому. Но и налево далеко не убежишь – та самая горная гряда, что пресекает путь прямо, немного позже хорошо забирает влево. Там глубокая и вечно ледяная река с острыми камнями, торчащими из воды. Дядя Алекс как-то поспорил с мамой, заявив, что сможет без проблем искупаться в ней, но вылез, едва вода добралась до коленей. Ох, как они тогда смеялись!

Воспоминание неожиданно приобрело страшные серые оттенки.

«Так больше никогда не будет» – подумала Агата, и отчаяние понесло её к апатии. Зачем бежать и прятаться? Зачем? Они поймают её, так или иначе. Что она может сделать?

– Мне всего восемь, – глотая слезы, прошептала Агата.

Очередная молния ударила в небо. Самое страшное – это не гром, а его ожидание.

Вместо грома донеслись крики. Слов она разобрать не смогла – они потонули в шуме ветра, но этого хватило, чтобы отчаяние отступило.

Мама говорила, что сдаваться нельзя. Мама никогда не ошибается.

Агата судорожно огляделась. Куда спрятаться?

От веса девочки и без того размокшая от дождя земля внезапно пришла в движение