– Я от души благодарю вас, – сказала Анна и по очереди расцеловала своих главных придворных дам.

Пришлось бесконечно долго ждать, пока ее податель милостыни произнесет длиннейшую речь на латыни, затем он начал официально представлять леди Анне всех, кого привели к присяге на верную службу ей. Это тоже заняло довольно много времени: каждый в порядке старшинства опускался на колени и целовал руку новой госпоже. Кэтрин промерзла до костей и очень обрадовалась, когда они вошли в шатер, где в жаровнях тлели угли, на которые бросили ароматные травы, и смогли отогреться и поучаствовать в банкете, устроенном на длинных столах. После этого девушки помогли леди Анне переодеться в платье из золотой парчи. Кэтрин удивилась, что у него только круглая юбка, а шлейфа нет, и заметила, что другие дамы тоже удивленно смотрят на это чудо.

Все выстроились снаружи, перед шатром. Анна явно нервничала. Прошлой ночью дамы обсуждали первую встречу своей госпожи с королем и решили, что она прошла нехорошо: его милость появился перед ничего не подозревающей невестой переодетым и удивил ее. Хотя после этого между ними все было благополучно. Кэтрин подумала: если бы король устроил такой сюрприз ей, она, наверное, завизжала бы от ужаса!

Вдалеке зазвучали трубы. Видя, как Анна садится на верховую лошадь, Кэтрин оседлала свою и поехала вместе с другими дамами к Гринвичскому дворцу. С высоты лошадиной спины она видела лорд-мэра и самых знатных горожан – все низко кланялись, – а позади них – трубачей, которые возвещали о приближении королевской процессии. Кортеж Анны остановился у каменного креста, и Кэтрин разглядела рядом с королем дядю Норфолка, герцога Саффолка и архиепископа Кранмера, которого мельком видела в Ламбете. О, как же здорово находиться посреди такой великолепной живой картины!

Король в алой бархатной накидке и наряде из золотой парчи был величествен и похож на какое-то неземное создание. Он сверкал драгоценностями, и люди смотрели на него, благоговейно разинув рты. Сияя улыбкой, властитель Англии поворачивал голову направо и налево, приветственно воздевал руку, потом пришпорил коня и поскакал во весь опор навстречу своей будущей королеве.

– Миледи Анна, добро пожаловать в Англию! – провозгласил он, чтобы все слышали, и поклонился ей с седла.

Анна ответила ему с величайшей почтительностью. Кэтрин не могла расслышать ее слов, но увидела, что король улыбнулся и обнял свою нареченную под громогласный рев толпы.

Началось выстраивание в огромную процессию. Граф Ратленд со строгим видом подавал сигналы придворным Анны, чтобы те занимали места позади него. Они двинулись вслед за королем и его невестой обратно к шатру. Анна ехала на почетном месте по правую руку от короля. Все радостно кричали.

В шатре Кэтрин стояла вместе с другими фрейлинами, а король приказал подать вина со специями, наскоро съел немного сладкого и представил Анне своих главных министров. Наконец обмен любезностями завершился, и настало время отъезда в Гринвич.

Опять заревели трубы, процессия выстроилась заново; возглавляли ее король и Анна. Кэтрин ехала во второй карете, где поместились английские дамы, горничные и прачки. Впереди, в первой карете, сидели немецкие дамы. Кэтрин подумала, что предпочтение следовало бы отдать английским, ведь Анна станет королевой Англии, но потом решила: вероятно, правила вежливости требовали, чтобы иностранкам оказали особые почести.

Они проехали через олений парк, поднялись на холм, за которым на берегу Темзы находился выстроенный из красного кирпича дворец Гринвич. С возвышенности открывался захватывающий вид на разноцветные крыши и воздушные турреты. Кэтрин в восторге любовалась им. О, она как будто умерла и вознеслась на Небеса! Жизнь в Ламбете отодвинулась в далекое прошлое. Вот то, ради чего она родилась на свет.

На реке виднелось множество переполненных людьми лодок: всем хотелось поглазеть на новую королеву; со многих судов неслась музыка. Когда королевская процессия прибыла во дворец, с крыши высокой башни, расположенной в середине выходившего на воду фасада, украшенного рядами прекрасных эркерных окон, раздался мощный пушечный залп. Кареты следом за королевской четой проехали под аркой гейтхауса у подножия башни и оказались во внутреннем дворе, где король спешился, помог Анне спуститься из конных носилок, нежно обнял и поцеловал ее. Все приветствовали их аплодисментами и радостными выкриками.

Дамы и фрейлины шли следом за королем, пока тот вел Анну в ее покои. Проходя через зал с очень высоким потолком, Кэтрин почувствовала запах свежей краски и услышала стук молотков. О Небо, дворец, похоже, все еще готовили к приезду новой хозяйки!

К моменту прибытия в апартаменты королевы придворных дам и фрейлин король уже покинул их. Они застали Анну за серьезным разговором с матушкой Лёве, но обе женщины, завидев прибывших англичанок, мигом умолкли. Матушка Лёве подошла к ним и на ломаном английском пролаяла:

– Распаковать вещи! Взбить перину! Накрыть стол для ее милости!

Было ясно, кто намерен заправлять здесь всем. Миссис Стонор, имея такую грозную противницу, могла даже не пытаться установить свою власть над девушками.

Через три дня Кэтрин и другие фрейлины помогали придворным дамам одевать Анну к свадьбе. Матушка Лёве была тут как тут, наблюдала за всем и указывала то на выбившуюся из ряда жемчужину, то на замявшийся рукав. К этому моменту Кэтрин уже поняла, какова на самом деле эта грозная матрона. Она оказалась вовсе не драконом, как все решили поначалу, а просто горделивой пожилой женщиной, которая очень любила свою госпожу и хотела для нее только лучшего.

В подвенечном платье Анна выглядела прелестно. Кэтрин любовалась роскошной золотой парчой с орнаментом из цветов с вкраплениями крупного восточного жемчуга. У платья были длинные висячие рукава и круглая юбка по голландской моде. Кэтрин помогала расчесывать волосы Анны. Их оставили распущенными, как подобало невесте, а на голову ей надели усыпанный бриллиантами золотой венец.

– Передайте мне корзину! – скомандовала матушка Лёве, и Мэри Норрис выполнила приказание.

Кэтрин почувствовала запах сушеного розмарина, а матушка Лёве приколола несколько веточек на свадебное платье Анны, приговаривая что-то по-немецки. Потом к невесте подошли главные придворные дамы с золотыми цепочками, усыпанным самоцветами распятием, которое матушка Лёве повесила на шею Анны сама, и поясом с золотыми накладками, который нужно было надеть на невесту. В конце концов она вся засверкала, настолько сильный эффект создали украшения. И Кэтрин единственный раз подумала, что Анна хороша собой.

Сопровождать невесту на церемонии в Королевской капелле должны были только придворные дамы. Кэтрин многое бы отдала, чтобы попасть туда, но ей пришлось остаться и вместе с другими девушками прибираться в покоях королевы. Однако им позволили находиться в приемном зале короля, где после бракосочетания его милость обедал со своей новой королевой на глазах у всего двора; прислуживали им за столом главные лорды и высшие чины государства. Стоя справа от королевы вместе с другими фрейлинами, вновь облаченными в алые платья, Кэтрин следила за высокой четой. Обед подавали с большими церемониями и ели почти в полном молчании. Хотя король проявлял учтивость по отношению к Анне и время от времени заговаривал с ней, однако сегодня он был не так оживлен, как тогда, на Блэкхите. Вероятно, виной тому была общая торжественность обстановки. Анна выглядела испуганной, а как иначе, учитывая, что ждало ее впереди.