По замку уже разнеслась весть о том, что гостья чем-то разозлила хозяина. Обитатели Трейлингхейла слишком хорошо изучили своего господина и знали, что он этого так не оставит. Роберт обязательно выяснит, каким образом Майри удалось предпринять попытку сбежать из замка, и кто ей в этом помогал. А еще ни у кого не оставалось сомнений в том, что помощник леди Майри – если таковой отыщется – понесет такое же наказание, как и она сама.

Энни тихо ела свой ужин, время от времени бросая взгляды на Роберта. В зал вошел Гиб, на плече которого сидел котенок. В руке мальчишка держал кусок баранины. Не обращая внимания на взрослых, он уселся на лавку возле камина и принялся за еду.

Казалось, царящая в зале тишина не тяготила лишь Майри. Она всего только раз посмотрела на Роберта, и тот едва удержался, чтобы не отвести взгляд точно мальчишка, которого застали за совершением чего-то недозволенного. Он заставил себя выдержать взгляд Майри, от которого в его груди началось странное движение. И от этого необычного ощущения слезы едва не навернулись на глаза Роберта.

Если бы Майри утонула, он никогда не простил бы себе этого. Роберт принялся обводить взглядом мужчин, сидевших за столами возле помоста, и с удовлетворением отметил, что, поймав на себе его взгляд, они тотчас же начинали тихо переговариваться.

Покончив с ужином, Роберт поднялся со своего места.

– А теперь мы поднимемся наверх, – обратился он к Майри. – Нам многое нужно обсудить. Энни, Фин заберет Гиба и проводит тебя домой.

Майри набрала полную грудь воздуха, а потом медленно выдохнула, прежде чем встать и последовать за Робертом, На лестнице, когда он жестом приказал ей идти вперед, девушка беспрекословно повиновалась.

Она была благодарна Роберту за его молчание, хотя от него так и веяло холодом.

По крайней мере она больше не мерзла. Ее волосы высохли и были собраны в косу под простой белой вуалью. Жажда ее больше не мучила, а сытый желудок не урчал, как несколькими часами ранее, до того как Роберт нашел ее. Майри знала, что его гнев вызван ее поступком. Сидя в пещере, окруженная со всех сторон водой, она поняла, что разговор с Робертом неизбежен.

И все же чем ближе они подходили к ее комнате, тем большую неуверенность испытывала Майри. Она и раньше видела Роберта в гневе, но не в таком, как сейчас.

Оказавшись на нужном этаже, Роберт наклонился, чтобы отворить дверь, а потом положил ладонь на спину Майри и подтолкнул ее вперед. Энни оставила свечи зажженными, и теперь золотистые отсветы их пламени плясали на стенах. Когда Роберт последовал за Майри внутрь и захлопнул за собой дверь, слова протеста замерли у девушки на языке.

Майри ни разу не чувствовала себя такой беззащитной в присутствии Роберта с того самого дня, как он похитил ее и привез в Трейлингхейл.

– А теперь объясните мне, что толкнуло вас на это сумасшествие, – рявкнул Роберт, поворачиваясь лицом к Майри.

– С радостью, – ответила девушка более резко, чем хотела. – Я не просила привозить меня сюда и не желаю здесь оставаться. Вы удерживаете меня в плену без всякого на то права и без всякой видимой причины. Поэтому я хочу вернуться домой.

– И как же вы собирались добраться до дому из моей пещеры?

Роберт буквально выплюнул эти слова, нависнув над Майри. Он был таким большим и стоял так близко, что Майри почувствовала себя крайне неуютно. И все же девушка не теряла присутствия духа.

Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть Роберту в лицо. Она могла бы отступить на пару шагов, но не хотела позволить ему торжествовать. А еще она не могла позволить себе отвечать в тон Роберту.

– Когда вы везли меня сюда, я видела песчаные и покрытые галькой берега к северу от того места, где мы вошли в залив, – произнесла она, изо всех сил сохраняя видимость спокойствия. – Из моего окна тоже видны песчаные берега, окаймляющие залив. Вот я и подумала, что с отливом смогу пройти по берегу до Керкудбрайта.

Даже в тусклых отсветах пламени свечи Майри разглядела, как краска отлила от лица Роберта. Он по-прежнему гневался, и потому голос его прозвучал зловеще:

– А что потом? Ведь путешествовать в одиночку...

– Я уже рассказывала вам, что в прошлом году по дороге в Трив я останавливалась вместе со своей семьей в замке Мейнс, – перебила Роберта Майри.

– И что с того? Вы сочли, что можете требовать гостеприимства? Я вообще сомневаюсь, что Арчи в замке. Скорее всего он в Триве или разъезжает по Галлоуэю, показывая всем, как бдительно он следит за положением дел на своих землях.

– Даже если его нет в замке, слуги-то должны знать, что моя мачеха приходится ему кузиной. Они наверняка помогли бы мне вернуться домой.

– В таком случае благодарите Бога за то, что море вас остановило, – рявкнул Роберт. – Потому что из всех глупых поступков...

Когда Майри поморщилась, он схватил ее за плечи и сильно встряхнул, прожигая насквозь гневным взглядом.

– Видите ли, моя не в меру умная Майри, – грозно произнес он, – даже если бы уровень воды опустился настолько, что обнажил песчаное дно вокруг пещеры – хотя за много лет, что я здесь живу, такого не случалось ни разу, – вы непременно утонули бы, не успев сделать и нескольких шагов. Будь то отлив или прилив, огромные волны с силой ударяются о берег и уносят с собой в пучину всякого, кто осмелился оказаться поблизости.

- Но...

– В западной части залива берега действительно покрыты песком, – продолжал Роберт. – Но в большинстве своем это зыбучие пески. Они защищают нас благодаря своей способности перемещаться с места на место и всегда оставаться сырыми. Они отпугивают англичан. Волны и зыбучие пески лишали жизни даже очень сильных мужчин.

Роберт замолчал, словно ожидал ответной реплики Майри, но та молчала.

– Даже если бы вам каким-то магическим образом удалось добраться до твердой земли, вы не смогли бы подняться наверх. Скалы здесь слишком высокие и отвесные. К тому же с них устремляются вниз водопады. Вряд ли вы смогли бы дойти до места назначения.

Майри верила, что выбранный ею путь действительно оказался бы полным опасностей, но она уже натерпелась страха, сидя в темной холодной пещере, чтобы бояться теперь того, что с ней могло бы произойти.

Поэтому, вместо того чтобы прислушиваться к словам, девушка сосредоточила все свое внимание на негодующем мужчине. На силе его рук, сжимающих ее плечи, и еле сдерживаемом гневе, звучащем в его голосе. Еще никогда он не находился так близко, выпивая из Майри всю энергию, припасенную ею для того, чтобы защищаться.

Роберт держал ее очень крепко, возможно, сам того не осознавая, но его руки были такими теплыми. Он гневно смотрел на Майри, все еще ожидая ее ответа.

Очевидно, ужин ничуть не помог ему смягчиться, и Майри уже знала, что в гневе Роберт Максвелл становится непредсказуемым.

В надежде на то, что ей удастся умерить его пыл, попросив прощения, Майри произнесла: