Инспектор из уголовной полиции тоже представился:

– Арман Кошфор.

Минуту мы сидели в неловкой тишине, дожидаясь, когда министр подпишет документы, наконец он передал их адъютанту, тот отсалютовал и вышел.

– Итак, – начал Мерсье, садясь за стол и кладя перед собой лист бумаги, – я проинформировал президента и премьер-министра о состоянии дел и получил ордер на арест Дрейфуса. Осталось только поставить на него мою подпись. Мы получили результаты графологической экспертизы? Насколько я понимаю, первый эксперт из Банка Франции пришел к выводу, что это не почерк Дрейфуса.

– Да, результаты получены, министр, – открывая папку, ответил дю Пати. – Я консультировался с Альфонсом Бертийоном, главой отдела идентификации Префектуры полиции. Он говорит, что «бордеро» содержит убедительные элементы почерка Дрейфуса, а редкие расхождения носят преднамеренный характер. Если позволите, избавлю вас от технических подробностей, зачитаю только вывод: «Нам представляется очевидным, что переданные бумаги и инкриминирующий документ писал один человек».

– Значит, один говорит «да», а другой – «нет». Вот вам и эксперты! – Мерсье обратился к Сандерру: – Дрейфус уже вернулся в Париж?

– Он сейчас обедает с родителями жены – Адамарами. Его тесть занимается торговлей бриллиантами – вы же знаете, они специализируются на движимом имуществе. Мы взяли здание под наблюдение.

– А не имеет ли смысл, полковник, – прервал его Буадефр, – если уж мы знаем, где он, арестовать его сегодня же?

– Нет, генерал, – эмоционально покачивая головой, ответил Сандерр, – при все моем уважении я категорически против. Вы не знаете этих людей так, как знаю я. Вы не знаете их повадки. Как только им станет известно о задержании Дрейфуса, вся мощь богатого еврейства приведет в действие пропагандистскую машину по его освобождению. Важно, чтобы он просто исчез без всякого шума и находился в нашем распоряжении по крайней мере неделю. Я согласен с планом полковника дю Пати.

Мерсье повернул свое бесстрастное, похожее на маску лицо к дю Пати:

– Продолжайте.

– Я пришел к выводу, что самое надежное место для ареста Дрейфуса – само министерство. Генерал Гонз уже послал ему телеграмму с приказом явиться на офицерскую инспекцию в кабинет Буадефра в девять часов завтра утром…

– В гражданской одежде, – добавляет Гонз, – чтобы те, кто будет видеть его в тюрьме, не догадались, что он армейский офицер.

– Значит, мы его арестуем здесь, на улице Сен-Доминик, в кабинете начальника Генерального штаба, – продолжил дю Пати.

– А если Дрейфус заподозрит ловушку? – спросил Мерсье.

– Ну, тогда вступает в дело майор Пикар, – ответил дю Пати.

Я почувствовал, что все взгляды устремляются на меня. Попытался смотреть перед собой, словно зная, что последует за этим.

– Майор Пикар, – стал разъяснять Гонз, обращаясь к Мерсье, – был одним из преподавателей Дрейфуса в Высшей военной школе. Он отвечает за стажерскую программу.

– Я это знаю. – Мерсье посмотрел на меня через щелочки глаз – сказать, что у него на уме, было невозможно.

– Я предлагаю, – продолжал дю Пати, – чтобы майор Пикар ждал Дрейфуса у главного входа в девять часов и лично препроводил его в кабинет генерала Буадефра. Дрейфус знает его, доверяет ему. Это должно уничтожить любые подозрения.

Министр погрузился в размышления, и в кабинете наступила тишина.

– А вы, майор Пикар, что об этом думаете? – спросил Мерсье.

– Не думаю, что капитан Дрейфус считает меня человеком, который ему сочувствует, – осторожно ответил я. – Но если полковник дю Пати думает, что мое присутствие пойдет на пользу, я, конечно, сыграю свою роль.

Мерсье направил щелочки глаз на дю Пати:

– Хорошо, мы привели его в кабинет генерала Буадефра. А что потом?

– Генерала Буадефра там не будет…

– Очень на это надеюсь! – вставил Буадефр.

– Там буду я, – продолжал дю Пати. – Я встречу Дрейфуса, скажу ему, что начальник Генерального штаба задерживается, попрошу его присесть. Моя правая рука будет забинтована – я скажу, что перелом, – и попрошу Дрейфуса написать письмо для меня и стану ему диктовать. Поскольку я застану предателя врасплох, ему трудно будет изменить свой почерк. Когда у меня наберется достаточно улик, я подам знак – и мы предъявим ему обвинения.

– Кто такие «мы»? – спросил Мерсье.

– Со мной в кабинете будут: суперинтендант Кошфор из уголовной полиции – он сейчас здесь с нами, – а также эти господа – мсье Гриблен, архивист статистического отдела, который будет вести стенографическую запись, и майор Анри из статистического отдела – он будет находиться за ширмой.

– Значит, пять против одного?

– Именно так, министр. Я считаю, что при численном превосходстве и факторе неожиданности, мы имеем превосходную возможность сломить Дрейфуса и вынудить к признанию. В таком случае я хочу выступить с дополнительными предложениями.

– Продолжайте.

– Мы можем предоставить ему достойный выход из положения – я предложу ему револьвер с одной пулей. Таким образом, Дрейфус сможет сразу же поставить точку в этом деле.

Наступило молчание – Мерсье взвешивал слова дю Пати, потом чуть наклонил голову.

– Да, – произнес он.

– Господи боже! – сказал Буадефр. – Я буду признателен, если Дрейфус сделает это не на моем обюссонском ковре[37].

Благодарный смех снимает напряжение. Не улыбается только Мерсье.

– А если он не согласится воспользоваться традиционным способом, что тогда?

– Тогда майор Анри препроводит его в тюрьму Шерш-Миди, – ответил дю Пати, – а мы с Кошфором отправимся на квартиру предателя и проведем обыск. Я предупрежу жену Дрейфуса, чтобы та молчала о том, что случилось с ее мужем, если не хочет усугубить его положение. Директор Шерш-Миди согласился поместить Дрейфуса в одиночную камеру – ни писем, ни посетителей, ни адвокатов. Никто не будет знать, где он находится, даже командир парижского гарнизона. Для мира капитан Альфред Дрейфус исчезнет с лица земли.

Доведя до собравшихся свой шедевр, дю Пати закрыл папку и откинулся на стуле.

Я оглядел сидящих за столом. Мерсье и Буадефр были невозмутимы. Гонз закурил сигарету, Сандерр ухватился за подлокотники и чуть дрожал, Анри сочувственно смотрел на него, Кошфор, сложив руки на груди, уставился в пол.

– У кого-нибудь есть вопросы? – спросил Мерсье.

Я немного поразмыслил и поднял руку. Никогда не упускал возможности уязвить дю Пати.

– Да, майор Пикар, слушаю.