– Спасибо, министр. Я вот о чем думаю, – начал я, поворачиваясь к дю Пати, – что случится, если Дрейфус не признает свою вину?

Дю Пати посмотрел на меня холодным взглядом:

– Он признает. У него нет выбора.

– А если нет?

– Если нет… – прервал меня Сандерр, глядя прямо на меня через стол, его явно трясло от эмоций. – У нас есть масса других доказательств, кроме почерка.

Я решил, что не стоит перебарщивать, и кивнул:

– Спасибо.

Последовала длительная пауза.

– Кто еще? – спросил Мерсье, глаза-щелочки осмотрели нас всех одного за другим. – Нет? Начальник Генштаба? Нет? В таком случае, господа, даю вам разрешение действовать согласно плану, представленному полковником дю Пати, в девять часов завтрашнего утра.

С этими словами он подписал ордер на арест и передвинул его по столу к дю Пати.

Следующий день начался идеально прозрачным осенним утром, какого можно только пожелать, – прохладным, безоблачным, обещающим тепло. Раннее солнце уже разгоняло слои тумана, затянувшего Сену.

Когда я в начале девятого появился в министерстве, дю Пати в состоянии сильного нервного возбуждения, стоя в главном вестибюле, командовал своей армией. Трое были в гражданской одежде – Кошфор и его заместитель, а еще мертвенно-бледный клерк – я понял, что это Гриблен, хотя нас и не представляли друг другу. Мы с Анри оба были в форме. Анри, казалось, забавляется происходящим, и в какой-то момент, когда дю Пати во второй или третий раз принялся объяснять, чтó хочет от каждого из нас, он встретился со мной взглядом и едва заметно подмигнул.

– Пикар, вы должны вместе с Дрейфусом войти в кабинет начальника Генерального штаба с ударом часов – ровно в девять, – сказал мне в конце дю Пати. – Ни минутой раньше, ни минутой позже. Ясно? Я хочу, чтобы все сработало как часы!

Дю Пати со своей командой исчез на лестнице, а я остался ждать на одной из скамеек, обтянутых зеленой кожей. С моего места хорошо просматривался двор, выходящий на улицу Сен-Доминик. Я делал вид, что читаю газету. Медленно ползли минуты. Передо мной, казалось, прошла вся армия: седовласые старики-генералы на подгибающихся ногах, бравые драгунские полковники, чьи лица раскраснелись от утренней прохлады после верховой езды по Булонскому лесу, энергичные молодые капитаны, несущие кипы папок за своими начальниками… и вдруг неожиданно среди этого топота появился Дрейфус – нелепый, неуверенный, хмурящийся, уже выглядящий как изгой, – он был без формы, в безупречном черном сюртуке, брюках в полоску и котелке. Так выглядит биржевой маклер. Я посмотрел на часы и безмолвно чертыхнулся. Он пришел на пятнадцать минут раньше.

Когда Дрейфус вошел в дверь, я сложил газету и поднялся. Он был явно озадачен, увидев меня. Приветственно прикоснулся к своему котелку:

– Доброе утро, майор Пикар. – Потом, оглядев переполненный вестибюль, добавил: – Боюсь, но, видимо, кто-то пошутил надо мной. В субботу я получил телеграмму – предположительно, из секретариата генерала Буадефра, – обязывающую меня явиться на проверку личного состава в гражданской одежде, но, видимо, больше никто такой телеграммы не получал.

– Странно, – ответил я. – Позвольте взглянуть.

Дрейфус вытащил телеграмму из записной книжки и протянул мне:

ИЗВЕЩЕНИЕ. ДИВИЗИОННЫЙ ГЕНЕРАЛ, НАЧАЛЬНИК ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА, ПРОВОДИТ ИНСПЕКЦИЮ ОФИЦЕРОВ, ПРИПИСАННЫХ К ШТАБУ, В ПОНЕДЕЛЬНИК, 15 ОКТЯБРЯ. КАПИТАН ДРЕЙФУС, В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ НАХОДЯЩИЙСЯ В РАСПОРЯЖЕНИИ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА В ПАРИЖЕ, ПРИГЛАШАЕТСЯ В НАЗВАННЫЙ ДЕНЬ К 9 ЧАСАМ УТРА В КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА. ФОРМА ОДЕЖДЫ – ГРАЖДАНСКАЯ…

Я сделал вид, будто внимательно изучаю телеграмму, – тянул время.

– Не понимаю, – проговорил я. – Зайдемте ко мне. Выясним, что это значит.

– Нет, майор, пожалуйста, не стоит…

– Чепуха. Я настаиваю.

– Не хочу доставлять вам неудобства…

– У меня масса времени.

Мы, казалось, целую вечность шли до Третьего департамента, и мне в голову не приходили никакие слова, кроме самых банальных – о погоде и семье.

– Как поживает ваша жена?

– Прекрасно, спасибо, майор.

– И у вас есть дети? Простите, не помню.

– Да, майор – двое.

– Мальчики? Девочки?

– Мальчик и девочка.

– И сколько им?

– Пьеру три, а Жанне полтора…

И так до бесконечности. Я испытал облегчение, когда мы дошли наконец до моей двери.

– Подождите, пожалуйста, здесь, – сказал я. – Я выясню, в чем дело.

– Спасибо, майор.

Дрейфус вошел в мой кабинет, и я закрыл дверь. Снова посмотрел на часы. Без десяти девять. Несколько минут я выхаживал по коридору, как часовой, постоянно поглядывая на закрытую дверь своего кабинета, мысленно подгоняя время, думая, уж не вылез ли Дрейфус в окно, не спустился ли по водосточной трубе. Или же он сейчас роется в бумагах на моем столе в поисках секретов. Наконец без двух минут девять я вошел. Дрейфус сидел на краешке стула, положив котелок на колени. Бумаги на моем столе лежали нетронутые. Не сдвинутые ни на сантиметр.

– Все так и есть, – весело сказал я. – Инспекция и вправду проводится.

– Слава богу! – поднимаясь, воскликнул Дрейфус. – А то я и в самом деле решил, что кто-то подшутил надо мной – иногда такое случается.

– Мне самому нужно к генералу. Я вас провожу.

И мы снова двинулись по коридорам.

– Надеюсь, у меня будет возможность пообщаться с генералом Буадефром. У нас этим летом состоялся очень интересный разговор об артиллерийских построениях. Мне с того времени в голову пришли два дополнительных пункта. – Я промолчал, и он продолжил: – Вы, случайно, не знаете, надолго ли растянется эта инспекция, майор?

– Нет, к сожалению.

– Я обещал жене вернуться ко второму завтраку. Впрочем, это не имеет значения…

Мы дошли до широкого коридора с высоким потолком – коридора, который ведет в кабинет начальника Генерального штаба.

– Слушайте, здесь такая тишина… А где же все?

Двойные двери впереди. Дрейфус замедлил шаг. Я усилием воли дал ему мысленную команду двигаться дальше.

– Вероятно, они уже в кабинете – ждут вас, – ответил я и, положив руку ему на поясницу, чуть подтолкнул вперед.

Мы подошли к двери, и я открыл ее. Дрейфус в недоумении повернулся ко мне:

– Разве вы не идете со мной, майор?

– Извините, вспомнил, что у меня кое-какие дела. До свидания. – Я развернулся и пошел прочь.

Услышав, как у меня за спиной щелкнул замок, я повернулся – дверь была закрыта, Дрейфус исчез.