— Зачем ты мне это показываешь, Тимур? Чья это квартира?

— Моя. Это моя квартира, Дина. Если тебя будут спрашивать, кто угодно, ты о Максиме ничего не знаешь, и эти три дня ты провела здесь.

— Что я здесь делала, Тимур? — удивленно спросила Динка, но, наткнувшись на его мрачный взгляд, почувствовала, как щеки аллеют и опустила глаза.

— Об этом никто спрашивать не будет, — ей показалось, или в его голосе промелькнула злость? — Просто ты эти дни провела здесь со мной. У Горца проблемы, так надо, Дина.

— С какой стороны? — она справилась с собой и подняла голову. Проблемы могли организовать как недружественные организации, так и представители закона.

— С обеих. Вот, — он протянул ей пачку денег, — он сказал отдать тебе. Это какой-то остаток от долга, я не знаю, это ваши дела.

Динка взяла деньги, часто-часто заморгала, и вдруг слезы сами хлынули из глаз потоком, Тимур вскинулся и испуганно протянул к ней руки.

— Дина, ты чего?

Но она уже ревела в голос, выронив деньги и закрывая лицо ладонями. Тимур подошел ближе и неловко обнял ее, притягивая к своему плечу. Динка отчаянно вцепилась в него, рыдать так было значительно удобнее, а ей хотелось сейчас выплакать все свои страхи, потому что никому из подруг она не посмеет рассказать об их с Максимом поездке.

— Не плачь, с ним все будет хорошо, это не в первый раз, — Тимур осторожно гладил ее волосы, а потом его движения в одночасье стали настойчивее, он уже гладил не только волосы, а и плечи, и спину. Внезапно он словно сорвался и начал исступленно целовать ей лицо, шею с жарким шепотом: «Дина, Диночка». Динка забилась в его объятиях, дернулась и отбросила его руки, испуганно отскочив назад. Тимур тяжело дыша, перевел на нее потемневший взгляд.

— Тимур, прекрати. Что ты себе позволяешь?

— Прости, Дина, прости, — он теперь сам выглядел испуганным и растерянно смотрел то на нее, то на свои руки. Похоже, для него это все оказалось не меньшим сюрпризом. — Я не сдержался. Ты же знаешь…

— Тимур, я ничего не скажу Максиму. Мы просто забудем, что здесь было, а сейчас я поеду домой, — Динка обхватила себя руками и обошла Тимура на безопасном расстоянии. Тот выглядел виноватым и покаянно смотрел на Динку.

— Я отвезу тебя, пожалуйста, Дина, — он шагнул к ней, она снова отпрянула, — просто ты мне нравишься, я не смог сдержаться, больше это не повторится. Обещаю.

— Хорошо, договорились, — Динка вздохнула и подошла к Тимуру. Он поднял с пола деньги, отдал ей и достал из кармана связку ключей. Динка их уже видела.

— Он сказал отдать тебе. Но ты пока там не появляйся, я скажу, когда можно будет.

Тимур довез ее до дома, поднялся с ней, несмотря на протесты и, лишь обойдя квартиру по кругу несколько раз, позволил ей войти. Если бы не тот неуместный порыв, Динка бы пригласила его на кофе, но сейчас в присутствии Тимура она ощущала себя крайне неловко и мечтала побыстрее остаться одной.

Выходя из квартиры, Тимур на мгновенье задержался на пороге.

— Диночка, я хочу, чтобы ты знала, если бы не Горец, я бы от тебя не отступился. Но я не хотел напугать тебя, пожалуйста, пообещай, что позвонишь мне, если будет нужно.

Динка с трудом выдерживала его взгляд и почему-то чувствовала себя стервой. Еще чего не хватало, может, кинуться его утешать? Но она знала, что Тимур говорит правду, поэтому заставила себя пообещать.

— Хорошо, я позвоню.

А потом окликнула его, уже спускающегося вниз по лестнице.

— Тимур! — и когда он удивленно поднял глаза, просительно продолжила: — Можно я выйду в смену? Я дома с ума сойду.

Он кивнул и сбежал вниз.

Он позвонил только однажды, поздно вечером, она как раз собиралась ложиться спать. Бежала, спотыкаясь и хватая телефон, потому что точно знала, что это он. Голос, звучавший в трубке, был ровным и отстраненным, он говорил мало, спрашивал о всякой ерунде, а она послушно отвечала. Конечно, он так разговаривал, потому что был не один, ей казалось, она прямо видит, как он сидит в комнате, переполненной людьми и все, уставившись на него, слушают, о чем он с ней говорит.

— Макс, — тихонько звала его в трубку, — Максим, слышишь? Я хочу к морю, с тобой, ты вернешься, Макс? Мы поедем с тобой туда еще?

А он снова спрашивал ее о сессии, о погоде, и приходилось давиться слезами и нести какую-то чушь, ненужную и неинтересную, пока он не сказал вдруг негромко:

— Конечно я тебя слышу, Дина. Поедем. Я вернусь и мы поедем. А теперь ложись спать, уже поздно, спокойной ночи, — и добавил почти шепотом, — моя девочка, — сказав «моя» так, что она полночи не спала, кусая пальцы и сжимая подушку.

Почему она не сказала, что она его любит? Для нее это уже давно не новость, зато Максиму, возможно, было бы важно это услышать. Но язык словно припаяли к небу, вот странно, она могла сказать ему все, что угодно, а здесь готова была задохнуться от слез, но промолчать.

Тимур сообщил, что в доме Домина уже безопасно, и она может туда переезжать и даже предложил свою помощь. Но при этом у него было такое каменное лицо, что Динка поспешно отказалась. Она и не собиралась там быть без Максима, если с дома сняли наблюдение, значит и проблемы скоро решатся, она дождется его и у себя. Показалось или нет, но Тимур немного смягчился, когда отходил от покерного стола.

* * *

Под вечер полил дождь. Сегодня в студенческой общаге отмечали окончание сессии, Динке не очень хотелось идти, но сидеть дома и ждать звонка было еще хуже, поэтому она согласилась.

Можно было остаться ночевать у девчонок, но Динка решила ехать домой, ее провели, усадили в такси, и все должно было закончиться хорошо, если бы машина не заглохла. Прямо посреди проспекта в несущихся сплошным водопадом потоках воды.

Свободных машин рядом не оказалось, таксист ругался с диспетчером, и тут Динка сквозь мутное, заливаемое водой стекло, увидела подъехавший к остановке трамвай. Она выскочила из машины под хлесткие струи ливня прямо в несущийся поток — занырнула по щиколотку — и запрыгнула в открытую дверь. Ей бы только спуститься вниз от студенческого городка, из центра она уже как-то доберется домой.

Позже, прокручивая в голове события того вечера, она сама удивлялась, как такое могло произойти. Почему-то проездной лежал в кошельке, она слишком долго его доставала, потом кондуктор потребовала студенческий билет. Как раз трамвай подошел к следующей остановке, двери открылись, а Динка слишком долго держала в руке кошелек, собираясь положить его назад в сумку.

Где он взялся, этот урод, выхвативший у нее кошелек и метнувшийся из двери в стену воды, она так и не поняла. Сидящие в салоне несколько человек ахнули, кондуктор всплескнула руками и выматерилась, а Динка смотрела ему вслед невидящими глазами. Она сегодня отправила маме деньги, и все, что у нее оставалось, ушло под дождь с этим мерзавцем.