— Мракобесие, — сказала дама таким тоном, что искатель приключений почувствовал желание опустить глаза в пол и вытереть ладони о брюки.

— Мэм, — спросил он, — вы учительница?

— Не заговаривайте мне зубы. Сплошное мракобесие.

— Может быть, мэм, — не стал спорить Джейк. — Зато смешно.

— Ничего смешного, — отрезала дама и брезгливо ткнула пальцем в прокопченую табачным дымом картинку в раме, изображающую бульдога в очках и с трубкой. — Заверните мне это.

— Двадцать… двадцать пять центов, мэм, — пробормотал Джейк, начисто забыв, что вообще-то является аукционером.

Он постоял, глядя, как посетительница заталкивает покупку в сумку.

— Знаете, мэм, возьмите его в подарок. Мы зовем его Капитан Бабридж. Двадцать лет в кают-компании висел. Говорили, что он приносит китобою удачу. Капитан, когда на него смотрел, улыбался, как крокодил. В такие дни команде меньше доставалось.

Торг, доставлявший и продавцу и покупателям не меньше впечатлений, чем экспонаты со всеми своими подозрительными историями, прекратился. Воцарилась тишина. Все, обернувшись, смотрели на даму в очках. Дама перестала хохотать, поправила свои очки, и, пробормотав благодарность, торопливо вышла на улицу. Д.Э. тоже смутился, покинул свой пост у дверей и занял место компаньона.

— Сколько ты с нее содрал? — спросил на ухо довольный Дюк.

— Не обеднеем, — пробормотал незадачливый торговец редкостями. — Скандальная тетка, пожертвовал во имя репутации заведения.

Но не успел Д.Э. возобновить торги, как с улицы послышалась ругань. Дребезжащий тонкий голос грозил «этого так не оставить», «привлечь власти», и требовал немедленного расследования. Джейк прочистил горло.

— Трубка знаменитого Конан Дойля!

Глиняная трубка была знаменита, пожалуй, только тем, что точно такие же имелись в каждом доме от родного Вермонта Д.Э. Саммерса до дальних берегов Аляски. Поэтому компаньоны поскромничали и назначили начальной ценой всего-то тридцать цен…

— Где полисмен? — надрывались снаружи. — Ах! Мы такие маленькие, что нас можно безнаказанно размазывать по мостовой. Надо полагать, это будет не столь значительным событием, чтобы хоть кто-нибудь заметил. Подождать? Чего мне ждать, любезнейший, следующей мерзости? А я уверен, что это было умышленно! Злоумышленно! И я настаиваю на расследовании! Полисмен, не делайте вид, что меня плохо слышно, уж тут-то вы промахнетесь!

Густой баритон, в котором мешались смущение и раздражение, отозвался, что хотел бы получить возможность составить протокол, и что-то там еще, уже тише и не так разборчиво.

— Не делайте из меня идиота! — закричал опять тот же голос. — Я вам только что рассказал все, от начала и до конца! Почему я должен повторять одно и то же триста тридцать четыре раза? Почему я все время должен чего-то ждать? Меня, обратите на это внимание, никто не ждет, на мне сорок пять человек труппы, и никому из них не интересно, чем занят директор, когда представление уже началось!

Публика, с интересом прислушивавшаяся к этому патетическому монологу, зашевелилась, поплыла и меньше, чем через пять минут в «Знаменательных вещах» остался лишь один старик желчной наружности, рассматривавший в монокль медную пепельницу с портретом генерала Бисмарка. Как раз такой штукой было бы удобно приложить кого-нибудь по темени.

Д.Э. мотнул головой, убирая со лба мешавшую прядь, М.Р. гневно сдул упавшие на глаза кудри, и оба компаньона направились к выходу.

Труппа в сорок пять человек не оставляла двум джентльменам никаких шансов. Директор продолжал развлекать публику руганью с полицейским. По-видимому, мистер Мамулян еще не вернулся. Полицейский мужественно сохранял достоинство, делая вид, что совершенно поглощен записыванием происшедшего в блокнот. Лилипут вздергивал подбородок, приглаживал и без того напомаженные сверх меры волосы, смеялся горьким смехом и скрещивал руки на груди. Встретившись с ним взглядом, Д.Э. почувствовал, что по спине бегут мелкие пакостные мурашки.

— Вот! — короткий толстый палец немедленно ткнул в его сторону. — Вот этот вот ошивался! Не отводи глаза, телеграфный столб, я тебя видел!

— Сэр, — миролюбиво сказал Джейк, — я не сомневаюсь, что вы могли меня видеть. Ваши фургоны перегородили улицу, а обходить получается долго, вот и пришлось…

— Ну что ты, не стоит извинений. Мы — как удивительно! — вечно кому-нибудь мешаем. Казалось бы! Но — ха-ха-ха, тем не менее, да! Констебль, хотите, я облегчу вам работу?

Так слушайте: этот вот молодчик, которому наш скромный цирк мешает торговать… Господи, что там у них? А, старая рухлядь! Чудесненько!… старой рухлядью, постарался убрать нас с дороги. Только и всего. Очень трудная задача — догадаться.

Он поправил цветок в петлице и эффектно оставил ногу, высоко подняв острые лохматые брови. Полицейский оторвался от блокнота и тоже посмотрел на Д.Э.

— Нет, — просто сказал тот.

— Ха-ха-ха, — скучным голосом отозвался лилипут.

— Прямо не знаю, что и возразить, — пожаловался Джейк полицейскому, а заодно собравшимся любопытным.

— Это очень печально, юноша, — покачал головой материализовавшийся Фокс. — Возразите что-нибудь, иначе из-за этого маленького человека у вас будут большие неприятности. При таком количестве любопытных вещей не придумать ничего любопытного просто неприлично!

— Сэр, — обратился к лилипуту Джейк, — среди нашей — как вы это сказали? — старой рухляди найдется предмет, который пригодится и вам.

Двое джентльменов повернулись друг к другу.

— Я принесу, — тоже очень мирно сказал Дюк.

Прошла минута, не больше.

— Компаньон, — кротко сказал М.Р. на ухо Д.Э., пока толпа умирала от хохота, — кажется, нас будут бить. Как ты думаешь, честно будет дать ему сдачи?

— К чему только не привыкнешь, — лилипут покачал головой, изо всех сил делая вид, что ему не стоит никаких усилий перекричать общий смех. — Как только не издевались. Но чтобы вот так…

Он повернулся в публику.

— Оцените, господа, какой удачный номер: гигантские дамские панталоны!

Толпа просто зашлась от смеха, а карлик издевательски раскланялся. Внезапно лицо его искривилось.

— Неужели ты думаешь, засранец, что я позволю над собой издеваться? Полисмен, берите его!

— Подождите, — быстро сказал Джейк.

— Мне сорок лет, — сообщил лилипут. — И все это время я только и делаю, что чего-нибудь жду! Чего я должен жд…

— Сэр, — перебил Джейк. — Эти панталоны в свое время принадлежали одной очень знаменитой даме. Бородатой леди мадам Клофулии. Вы представить себе не можете, сколько ваших коллег мечтает иметь их в качестве сувенира, приносящего удачу… за гораздо большую сумму, чем три бакса!

— Мне еще и рот затыкают! Фантастическая наглость, вы так не считаете? — поинтересовался карлик у полисмена, потом у любопытно примолкшей толпы.