— Ничего себе вы даете!

Присутствующие обернулись.

Татьяна протянула руку к уху Нины. Стала рассматривать длинную сережку, держа ее на ладони:

— Это что, бабушкино наследство?

Нина покраснела как рак. Стояла, молча. Не знала, что сказать.

Светлана подошла с другой стороны, деловито взвесила сережку, держа пальцами.

— Ну-ка пойдем, пойдем сюда, к свету, — потянула она Нину за руку к лампе.

Стали изучать колье.

— Ребята явно зашли не по адресу! — ехидничала Татьяна. — Им, верно, на королевский бал к Людовикам?

— Давай снимай! — шутила Светлана. — Сейчас мы все поделим!

Нина сняла украшения и положила на стол. Подруги долго внимательно рассматривали его.

Видя, что Нина совершенно обескуражена происшедшим, Васин решил за нее заступиться.

— Это меня знакомые попросили оценить, хотят ювелирный магазин здесь открывать.

— Знаете, сколько это стоит? — спросила Татьяна и, не дожидаясь ответа, выпалила, — под сто тысяч, если не больше!

— Ничего себе, — отозвался Васин.

— Долларов! — уточнила Татьяна во всеобщем замешательстве. — Убери и никому не показывай! В живых не оставят! Страшные времена теперь! Ужасные!

Нина испуганно засуетилась. Взяла драгоценности в руку, достав носовой платок, завернула в него и положила в карман сумочки.

— Надо выпить! — нервно произнес Дадонов.

Его поддержали. Взрослые прошли на кухню.

К младшим Васиным, оставшимся в прихожей, спустилась Лиза. На этот раз на ней было простенькое платье в горошек. Черные волосы тянули в стороны и загибали вверх две косички с голубыми бантами. Мельком взглянув на Сашку — знакомый, уставилась на Костю своими большими рыбьими глазами. Не мигала. Напряженно думая, двигала губами. То всасывала их внутрь, то надувала, словно пытаясь почувствовать мальчика на вкус.

— Это мой брат Константин, — бойко сказал Сашка.

Лиза даже не посмотрела в его сторону.

Сашка забыл, как зовут девочку, и ему стало неловко, поскольку сама она продолжала молчать.

— Хочешь пирожного? — неожиданно выпалила Лиза, глядя Константину в лицо.

— Давай, — ответил тот. — Только ботинки переодену.

Лиза мгновенно скинула шлепки, которые были явно ей велики, и подтолкнула к нему ногой.

— У меня есть… — Константин протянул руку к полиэтиленовому мешку, который держал Сашка.

— Я все равно не люблю в тапках по дому ходить, — прервала она. — Давай быстрее!

И как только Костя воткнул в шлепанцы ноги, схватила его за руку. Утащила куда-то наверх по деревянным ступеням лестницы.

Сашка смахнул с носа дождевую каплю и огляделся. Ему здесь явно нравилось.

В отличие от квартиры, где все казалось плоским, дом походил на многоярусный деревянный корабль. Несколько палуб. Множество шкафчиков. Потайные дверцы. Полочки вдоль стен уставлены книгами. Статуэтки и всякая всячина. Взгляд разбегался.

Он не торопясь достал из мешка тапки и переобулся. Было слышно, как слева за дверью взрослые что-то активно обсуждают под звон посуды.

Пройдя вперед и поднявшись на две ступеньки, Сашка оказался в большом зале. Высокий потолок. Люстра, свисающая на длинной цепи. Справа — камин, похожий на топку машинного отделения.

Слева, плавно закругляясь, вверх уходила лестница. Там был балкон. Точно капитанский мостик. С деревянными балясинами и перилами вместо лееров.

Широкой спинкой к Сашке вальяжно расположилось кресло. Неожиданно за ним — серое небо и верхушки деревьев. Подумал, что это еще один выход на улицу.

Обошел кресло и… уперся в громадное окно. Точнее, несколько окон, соединенных между собой от пола до потолка. Они образовали прозрачную стену выпуклого эркера.

Подошел вплотную и тронул стекло руками. Холодное! На улице продолжал моросить дождь. От прижатых пальцев на прозрачной поверхности несколько секунд держались отпечатки. Потом исчезли. Это развеселило. Сашка прислонился к преграде носом и грудью. Раскинул руки. Глядя на зеленый газон, вообразил, что парит в воздухе над участком. Набирает высоту, взмывает ввысь…

— Ты почему затих? — писклявый голосок затормозил его на форсаже.

— Я лечу, — ответил Сашка спокойно, не отрывая лица от стекла. Легко распознал щебетанье недавней знакомой.

— А я летаю только во сне, — грустно отозвалась она.

— Ты можешь видеть во сне? — удивился Сашка и обернулся.

Настя сидела в глубоком кожаном кресле, которое он обошел, подходя к окну. На коленях лежала раскрытая книга. Белые страницы — в мелких мурашках, словно от озноба.

— Когда я была маленькая, зрение у меня было хорошее, — криво улыбнулась она. — Я помню, как выглядели папа и мама… А как ты летаешь? Научи меня летать наяву!

Сашка задумался.

— Ну… иди сюда, — сказал он неуверенно.

Настя закрыла книгу и отложила в сторону.

Поднялась с кресла. Осторожно протянула руку.

— Я здесь у Лизы редко бываю, еще плохо ориентируюсь!

Сашка взял ее за кисть. Подвел к себе.

— Это огромное окно, — сказал он. Положил ладони девочки на стекло, как делал сам. — Прижмись к нему лицом. Холодное?

— Да… — прошептала Настя. Ее нос и лоб ощутили гладкую немного влажную поверхность.

— Чувствуешь, как сверху на тебя опускается прохлада?

— Да… — заворожённо произнесла она.

— Тогда представь, что это не она опускается, а ты поднимаешься вверх. Под твоими руками не стекло, а холодный воздух, который тебя держит! А внизу… — Сашка снова посмотрел в окно на мокрую невзрачную природу, — клумбы с красивыми цветами, зеленая трава, деревянный забор и дом на соседнем участке…

Настя приподнялась на цыпочки, плотнее прижалась к стеклу щекой. Заскользила ладонями вверх. Потянулась изо всех сил, поднимая руки…

— …Ты летишь прямо к солнцу. А рядом в синем небе птицы… Целая стая… Они взлетают вместе с тобой. Ты слышишь, как они хлопают крыльями и кричат… Это белые морские чайки! Они зовут тебя в далекие страны, к неведомым берегам…

— Нет, — грустно сказала Настя. Опустила руки. Обернулась: — Ничего не получается. Я могу представить только нашу квартиру и детскую площадку с качелями. С тех качелей я и упала. Мальчишки стали сильно меня раскачивать, я не удержалась…

Она протянула руки вперед. Коснулась Сашки. Разочарованно вздохнув, положила ладони ему на плечи.

— Ты летай без меня, — произнесла она тихо, — а потом мне все расскажешь! Про моря и белых чаек… А откуда здесь чайки?