Рванула дверь на кухню.

И замерла.

На небольшом столе у плиты исходили умопомрачительными запахами два торта. Один в виде вигвама, другой – терема. И записка.

«Загляни в телефон».

Со скоростью лани, спутанной по ногам простыней, понеслась я в коридор. От нетерпения вытряхнула сумку прямо на пол и выхватила из кучи вещей свой мобильник.

Руки тряслись, когда я нажимала на иконку мессенджера, где светилась уйма не просмотренных сообщений.

«Господин ночей твоих» – так назывался один из новых контактов.

Погладила пальцем аватар и улыбнулась в ответ на улыбку Павла Замкова.

«Как спалось? Не стал тебя будить.

Я бегать, а оттуда сразу в отель. Новый год близко, работы много».

Потом ссылка на статью в каком–то зарубежном журнале.

Большая фотография Павла и заголовок «Лучший шеф–кондитер сети столичных ресторанов».

Так вот кто пек «Чаровницу», готовил щербет и такое простое индейское лакомство, как «Ухо слона»! Павел – шеф–кондитер!

Пробежалась глазами по статье, выхватывая то, что могла понять – учеба во Франции, стажировка в Париже, работа в Лондоне, мастер–классы в Германии, Эмиратах, США…

Ниже фотографии тортов, сделанные здесь же, на кухне.

«Ты так и не выбрала! И лишила меня возможности увидеть, как загорятся твои глаза. Я знаю, ты сладкоежка. Ну что же… Ложка рядом. Можешь смело пробовать оба. Потом расскажешь, что больше понравилось: торт «Вигвам» из медовый коржей и невероятного тыквенного крема цвета прерий, или пузатый «Терем», сложенный из бисквитных бревен, скреплённых воздушными сливками и украшенный башенкой с флюгером из карамельного петушка».

Я села и заплакала.

От счастья. От избытка чувств.

Я видела себя словно со стороны – на кухне навзрыд плакала голая девушка, зло убирая непрошенные слезы, потому что они не позволяли ей прочесть самую важную фразу, написанную последней – «Люблю тебя, развратница».

И только потом, наревевшись, наевшись сладкого, написав в ответ ехидное «А Чудище все равно вкуснее!», и осознав, наконец, что все происходящее со мной не сон, в ужасе закричала:

– А презерватив?!!

Чудище откликнулось, как будто бы услышало мой крик.

«Выходи за меня замуж. Я хороший. Вот увидишь».

Я молчала. Читала заново пятый, десятый раз, но не могла ответить.

Растерянность? Да.

Неверие, что все происходящее не сон? Возможно.

В стрессовых ситуациях и такое случается. Мы хотим проснуться и не можем. Потому что не спим.

Как решиться ответить «да», если впервые увидела Павла вчера вечером.

Что есть сны, связавшие нас? Что в них правда, а что ложь?

Как фантазию отделить от реальности?

Почему мы можем лечь в постель по сути с незнакомцем и умирать от любви к нему, но боимся ответить «да» на предложение руки и сердца?

Я распущенная, да?

Галка. Мне нужна Галка.

– И что? – подруга как всегда была категорична. – Ты скажешь ему «нет», и весь мой план спихнуть тебя замуж насмарку? У тебя совесть есть?

– Но я совсем мало его знаю. Какой он, когда не спит, почему сбежал из Москвы, отчего его мама не поддерживает с ним связь… И вообще, страшно.

– Ну, милая… – Галина аж задохнулась. – Кувыркаться с ним в постели тебе страшно не было…

– Я думала это сон…

– А утром? Кто написал ему «А Чудовище лучше»? Кстати, ты оба торта сожрала или оставила кусочек подруге?

– Я принесла их с собой. Там холодильника нет. Пропадут же.

– Ага! Значит, что–то положительное уже нашли. Торты, изготовленные с любовью, бросить жалко. Что еще тебе жалко? Давай–давай, без стеснения…

– Жалко, если он больше никогда меня не поцелует…

– Та–а–а–к. Уже лучше.

– Страшно, если он навсегда исчезнет из моей жизни…

– Теплее…

– А вдруг я забеременела?

– Ох, горячо!

Мы обе помолчали.

– Галка! Ты из нас самая умная, самая талантливая…

– Еще!

– … и самая красивая. Скажи, что мне делать?

– Умойся и иди на работу.

– А потом?

– А потом вам надо поговорить. Откровенно. Обо всем без утайки. И вообще, кто гонит тебя прямо сейчас под венец? Есть же простой ответ «я подумаю». Только не забудь прикрепить к нему кучу поцелуйчиков, сердечек и цветочков. Чтобы все выглядело как простое кокетство. И не пиши это дурацкое «мы должны лучше узнать друг друга». Скорее всего, ты все, что делает женщину счастливой, уже знаешь. Мужик никогда не позовет замуж, если может получить секс без похода в ЗАГС. Тут что–то другое, не основанное на инстинктах и низших потребностях.

– Ну да. У нас высокие отношения. Ладно, Галка, спасибо тебе. Пойду искупаюсь и на работу.

– Тесты на беременность не забудь купить.

– И презервативы.

– Угу. Их тоже. Надуешь и развесишь по квартире. Пусть у твоего короля тоже лицо вытянется.

Создавая свою сексуальную теорию, Зигмунд Фрейд несколько перестарался,

и теперь в общественном подсознании не осталось места для других инстинктов.

Авессалом Подводный. Отдельные мысли

– Как ты меня нашел?

Мы сидели на моей кухне. Перед нами пустые чашки. Мы забыли их наполнить чаем, который уже остыл. Столько всего нужно рассказать, столько расспросить.

Павел согласился со мной, что поговорить надо, на одной страсти далеко не уедешь, и его спонтанное предложение руки и сердца должно стать осознанным.

Нас разделял стол. Мы выглядели как ученики на экзамене: спины прямые, руки на виду. И даже одежду выбрали официальную, наглухо застегнутую под горло, чтобы, не дай бог, между нами не проскочила искра и не спалила начисто серьезный настрой.

Одного приветственного поцелуя у двери было достаточно, чтобы я вновь оказалась в спальне, но уже на своей кровати.

Получив очередную порцию удовольствия, мы даже успели поспать – день у обоих был долгим, а прошедшая ночь слишком коротка.

Павел предложил поговорить тут же, в постели, приятно обнимая друг друга, но я знала, что малейшее мое или его движение, взгляд, поворот головы, улыбка могут привести к тому, что беседа не состоится. Поэтому мы встали, приняли душ, где тоже почему–то поговорить не удалось, а потом оделись. Он в водолазку с высоким воротом, в которой и пришел ко мне, я в «школьное» платье с тугими пуговицами на спине и удушающим воротником–стойкой. Я чувствовала себя в нем неловко. В последний раз, когда я его надевала, оно сидело гораздо свободнее. Ох уж эти бешбармаки и манты! О «Чаровнице» думать побоялась, потому как на мне не было бюстгальтера, а возбужденные соски могли нарушить всю конспирацию и стать причиной срыва переговоров.