— Я не узнаю ни одно из местных животных. Это странно, за пять тысяч лет они не могли измениться так сильно, — Айвен взяла в руки протянутый котом нож и подошла к туше. Она не слишком жаловала сырое мясо, тем более без соли и какого-либо гарнира, но по сравнению с травой оно казалось деликатесом.

— Не могу ничего сказать, я не бывал на Колыбели в те годы. Думаю, все это ваши примовские штучки.

— Все примы погибли пять тысяч лет назад. Вместе с этой планетой. Знаю, были хранилища с семенами растений и минимальными популяциями животных, но…

Там хранились другие образцы. Нашла с кем это обсуждать — кот, скорее всего, даже не знает значения слова «популяция». Лучше уж есть. Мясо подванивало мускусом, так что пришлось временно заблокировать обоняние и вкусовые рецепторы и просто жевать. Заодно и до предела усилить выработку пищеварительных ферментов.

— Не все такие, как ты. Многие выжили. Они-то и восстанавливали Колыбель. Хотя не понимаю твоего возмущения: звери как звери. Ихтизоиды Авроры намного хуже: тупые, злые, зубастые.

— Выжили либо трусы, вроде Леффа, либо те, кто изначально отрекся от Колыбели. С чего бы им заботиться об этом мире? Но все равно странно. Нужно будет позже с этим разобраться, — когда разберется с предыдущими ста двадцатью семью проблемами, стоящими выше в списке приоритетных задач. — Кстати, ты почему не ешь?

Мясо крота было жестким и откусывалось с большим трудом. Приходилось отрезать его небольшими кусками, из-за чего процесс восстановления энергии, — у Айвен даже в мыслях не получалось назвать это «обедом», — грозил затянуться надолго. А гиены уже начинали волноваться и скалиться, требуя свою долю добычи.

— Я уже. Редкая дрянь, кстати. Но эти, — он кивнул на гиен, — еще хуже.

— И склизобрюхи — тоже, — поддержала его Айвен. Тем временем одна из гиен подобралась к туше и попыталась цапнуть лапу крота. За что немедленно схлопотала мощный пинок от кота и отлетела на несколько метров. — За что ты их так? Мяса на всех хватит.

— Мяса — да, уважения — нет. Вначале ест главный самец, затем его самка, только после этого все остальные. Ты же не хочешь, чтобы на нас бросились? Они и так возмущаются тем, что ты такая страшная, и не хочешь спариваться. Да и ешь многовато.

Он улыбнулся, после чего зарычал на одного из самцов. Айвен же пожала плечами: всего-то три килограмма. Нужно еще минимум столько же. Что ж, придется гиенам потерпеть.

— Что думаешь делать со своей стаей дальше?

Кот пожал плечами, еще раз рыкнув на гиен.

— Милостиво оставлю им этого крота и запрещу идти следом. Они веселые создания, но их постоянные попытки завалить меня крайне утомительны. Здорово напоминают этим большинство людей, кстати.

— И отлично. Мне они тоже не нравятся. Как думаешь, можно взять кусок мяса с собой?

Кот задумался, после чего ответил:

— Можно, но тащиться вперед с этой вонючей дрянью не хочется. Впереди река, наловим там рыбы. И так тошнит от этого запаха.

Айвен дожевала еще один кусок, запихнула нож за пояс, — у кота все равно еще меч есть, а она совсем без оружия, — встала и со вздохом отошла от туши. Передвигаться на полный желудок тяжело, и кот прав: хотелось оказаться подальше от смердящего крота. Одно воспоминание об этом запахе вызывало тошноту. Гиены радостно затявкали и рванули к еде, только пара самцов еще пару минут перерыкивались с имусом, словно бы и в самом деле разговаривали. Советовали бросить страшную и прожорливую самку, наверное. Но узнавать она не будет.

Имус и сам все разболтает, он вообще не способен долго молчать. Она угадала, уже через пятнадцать минут тот заговорил:

— Первый раз вижу настолько небрезгливую женщину.

— Прим-леди, — автоматически поправила Айвен.

— Не напоминай, сразу хочется тебя убить.

— Это взаимно.

— Странно. Ведь сам по себе я довольно милый и мирный парень. Просто ты меня плохо знаешь.

— Ты меня тоже. Так что поверь на слово, при необходимости я тебя убью без лишних сантиментов, а если будет необходимость, то еще и съем. После этого крота и склизобрюхов это будет не так уж и сложно.

Имус недоверчиво изогнул бровь, но промолчал. А еще через час тишина начала тяготить и саму Айвен. Через два — от постоянно всплывающих воспоминаний и жажды захотелось выть. И где обещанная река? А, между прочим, уже начало темнеть. Это не особо смущало Айвен, она неплохо видела и в темноте, а в крайнем случае всегда могла обходиться и вовсе без зрения. Как и кот. Но все же передохнуть было нелишним.

— Чувствуешь запах воды? Перейдем реку, после остановимся на ночлег.

Айвен принюхалась, но так нечего и не почувствовала.

— Далеко еще? — с каждым метром жажда мучила все сильнее.

Кот прикусил губу и перебирал пальцами, словно бы пытался решить в уме непосильную задачу.

— Как хороший секс.

— О, весьма точное определение.

— Какое есть, — пожал плечами кот. — Слишком устал, чтобы еще выдумывать.

Айвен мысленно выдала ему подзатыльник, но дальше допытываться не стала. До сих пор вспоминались первые из котов, которых ей предоставили в качестве боевого усиления. Сражались они неплохо, временами. Зато есть, мыться и даже ходить в туалет могли только после особых приказов. После котов усовершенствовали, добавили им сообразительности, но не слишком много. Все же обладая такой физической силой и развитым интеллектом, имусы могли бы и свергнуть примов.

Чем этот конкретный имус и занимается. И надо признать, достаточно успешно. Если бы среди примов или альтеров был хоть один равный ему человек…

Айвен автоматически считала секунды, чтобы отвлечься от усталости и монотонного передвижения. Темнело достаточно быстро, и приходилось все больше сил тратить на наблюдение за окружающим пространством. Имус тоже молчал, постоянно принюхиваясь и дергая ушами. Он видел хуже Айвен, зато другие чувства полностью компенсировали этот недостаток.

— Уже близко. Но в воде полно хищников, придется остаться на этом берегу.

— Убьем парочку и перейдем. Заодно поедим.

Сейчас она здорово жалела, что не отрезала кусок от того крота. Пускай мясо и было жестким и откровенно смердящим, зато хорошо восстанавливало энергию.

Кот без предупреждения сменил форму и прыгнул вперед. Айвен по-прежнему ничего не видела, кроме той же однообразной травы, но все же вытащила нож и выставила его перед собой. Кот тоже исчез, только звуки борьбы и невнятное рычание намекали, что он где-то рядом. Внезапно кто-то тонко заскулил, словно бы вымаливая себе последние мгновения жизни, и мир вокруг резко изменился. Степь исчезла, сменившись широкой рекой, а в паре десятков метров кот догрызал горло здоровенной рогатой твари, наполовину скрывшейся в воде. На запах крови к месту битвы уже начали собираться ящеры и мелкие рыбы, и имус ловко выпрыгнул на берег, отряхиваясь от воды.