– Почему? – тихо спросила Катя. – Вряд ли в чудовище проснулись братские чувства!

– Конечно, нет. Однажды к Путнику привели слепую старуху, местную ведунью, которая и сказала, что младший брат щадит старшего из-за предсказания, высказанного перед смертью старым колдуном. Но в чем оно заключалось, старуха не знала. Путнику она наказала не сдаваться, потому что, с ее слов, только он и способен победить Бездушного. Так оно и случилось.

– Значит, Бездушного удалось убить?

– Да, – ответил Ярослав после заминки. – Однажды судьба привела Путника к озеру, возле которого одна девушка раскладывала собранный бессмертник…

– Олеся, – тихо произнесла Катерина.

– Да. Она была… – сказал Ярослав и замолчал. Кажется, впервые за все это время он кому-то рассказывал об Олесе, и говорить о ней оказалось непросто.

– Она была внучкой знахарки, хорошо разбиралась в травах, жила в лесу.

– В этом? – быстро спросила Катерина и огляделась, будто ожидая увидеть избушку знахарки. Ярослав даже улыбнулся.

– Нет. Далеко отсюда. У другой, я бы сказал, границы. В этом же лесу, в котором мы сейчас находимся, произошли уже другие события – полтора века спустя и с потомками Олеси.

– Значит, сама история Путника берет начало триста лет назад? – быстро подсчитала Катя. Видимо, ничего из того, что услышала от него раньше, не забыла.

– Да. Где-то так. Олеся… Путник полюбил ее в то мгновение, когда увидел. И Олеся его тоже. Ради нее он задержался в деревне. Днем выслеживал Бездушного, который где-то затаился. А ночи принадлежали им с Олесей. Встречались они у озера, где впервые увиделись. Бабушка ничего об их тайных свиданиях не знала. А если бы и знала, что могла бы сделать против той любви, которая вспыхнула между ними? Однажды ночью Путник услышал о Бездушном. След из выжженных деревень оказался далеко от того места, где жила Олеся, но Путник собрался в дорогу. Он обещал Олесе вернуться и…

– Опоздал, – закончила за него фразу Катерина.

– Да. След оказался ложным. Бездушный увел далеко Путника от места, в котором жила его любимая, нанес неожиданный удар, лишил его соратников. А сам… Сам пришел со смертью туда, где жила Олеся. Когда Путник вернулся, увидел выжженные земли. Но хуже всего было то, что враг нанес удар Путнику в самое сердце: надругался над Олесей и оставил после себя напоминание в виде беловолосой, как он сам, девочки. Когда Путник об этом узнал, разум затмила ненависть. Если бы не вмешательство старой знахарки, он бы убил младенца – порождение, как считал, чудовища…

Ярослав говорил и говорил, не в силах уже остановиться. Закрыв глаза и видя перед собой не Катерину, а картины из далекого прошлого, окунувшись в кровавое марево и задыхаясь от гари, он впервые выплескивал ту боль, которую пронес с собой не только через беспощадное время, но и через бесчисленное количество жизней. Он будто снова, не замечая хлеставших по лицу веток, не разбирая дороги и пришпоривая коня, мчался подальше от разоренного места.

Сколько он так промчался, и сам не знал. Одумался лишь тогда, когда споткнулся под ним загнанный конь. Путник упал на землю, но тут же вскочил на ноги и, изливая ярость, изрубил ствол дерева.

Шел обратно он всю ночь, а когда добрался до места, где жила Олеся, увидел охваченную огнем избу. Взревев, как раненый зверь, Путник бросился в пламя, но его остановил приглушенный стон. Олеся лежала на мокрой от крови траве, широко распахнув глаза, в которых угасала жизнь.

– Видишь… – прошептала она, когда он упал перед ней на колени.

Видел. Видел, что натворил. Путник зарылся лицом в ее спутанные волосы, вдохнул горький запах гари и глухо зарыдал.

– Дочь… – прошептала Олеся. – Он собирается убить и ее, потому что у нее теперь его сила. Защити… Найди, защити… Она…

Не договорив, Олеся тихо простонала. Путник припал к ее губам, ловя прерывистое дыхание.

– Убей его, пока он слаб. Найди мою дочь и защити…

– Нет, – невольно вырвалось у Путника. Как может он защищать дочь Бездушного, да еще наделенную его все уничтожающей силой? В какое чудовище грозит превратиться это отродье, когда вырастет?

Олеся все поняла, потому что, глядя Путнику в глаза, четко произнесла:

– Будь ты проклят на вечное скитание. Будь ты проклят… Ты найдешь ее! Но не убьешь, потому что…

Олеся запнулась и на выдохе проговорила:

– Только она или ее потомок избавят тебя от мук вечной жизни…

Олеся бросила последний взгляд ему за спину. Путник резко обернулся и вскочил на ноги, увидев за собой Бездушного.

– И что произошло? – тихо спросила Катерина, потому что Ярослав надолго замолчал.

– Путник убил Бездушного. В тот раз враг пришел один, без своего мертвого войска. Он действительно был слаб, даже не сопротивлялся, когда Путник на него набросился. Только засмеялся. С тем кошмарным смехом на устах и умер. Путник бросил зарубленного Бездушного в огонь и увидел, как из тела вырвалась черным дымом его жизнь. Никто с тех пор о чудовище не слышал. А Путник… Он прошел бесчисленное множество дорог в поисках потомков Олеси, чтобы избавиться от проклятия – вечной жизни. Только никто так и не упокоил его душу.

– Вечная жизнь… – задумчиво пробормотала Катерина. – Чем это плохо?

– Тем, например, что Путник живет не своей жизнью, а скитается по чужим. Его душа, которая помнит все самое страшное, занимает тело только что умершего незнакомого человека. И никогда нельзя угадать, сколько времени он проживет этой чужой жизнью – месяц, год? Так он и существует – без привязанностей, без чувств, без всего того, что дорого обычному человеку. Вечный скиталец, самозванец. Разве что воспоминания его настоящие. Да еще человека, жизнь которого он сейчас занимает, звали так же, как когда-то Путника.

– О Господи, – пробормотала Катерина, прижала пальцы к вискам, будто у нее внезапно заболела голова, а затем резко вскинула на Ярослава взгляд.

– В это все сложно поверить.

– Это просто легенда, Катерина. Ты спросила, я рассказал. В легенды не обязательно верить.

– И все же…

Она не договорила, вскочила на ноги и заходила по поляне. Он ее не окликал. Собрал так и не тронутую еду в ее рюкзак и обулся.

– Есть в этой, гм, легенде сомнительные места, – сказала она, остановившись и поправив несуществующие очки привычным жестом.

– Эта история сама по себе сомнительна.

Катерина с досадой махнула рукой.

– Путник видит все в одном свете. А на самом деле что-то может оказаться иначе. Уже то, что Олеся родила не от Бездушного, а от Путника, может быть очень важно.

– Угу, – мрачно обронил он. – Может, в дороге продолжим разговор? Мы и так сильно задержались.