— До последней капли крови, реифа Лэйлин! — воин ударил в грудь кулаком и присел на одно колено, — я стану вашей тенью, щитом и мечом. Докажу, что достоин величайшей чести служить вам.

— Я верю, Антар. Реф Да-Хтанг не приблизил бы к себе плохого человека, — подошла к мужчине, коснулась его лица. Той части, которая подверглась изменениям. — Реф Дар-Хол не смог ничего с этим сделать?

— Нет, реифа. Последствия древней магии необратимы, — сармиец прикрыл глаза, вверяя себя моей воле. Задумай сейчас убить его, не дернулся бы, только подставил шею под нож.

— Это не так страшно, как выглядит, — на ощупь кожа под пальцами была гладкой. Чуть суховатой, но вполне обычной живой и теплой. — Хочешь, сошью тебе маску? Я же вижу, как тяжело смириться с… новым обликом. Но главное — это жизнь. Dum spíro, spéro — пока дышу, надеюсь. Так говорили древние мудрецы моей родины. Так же любил говорить отец, он… тоже был воином, военачальником, и погиб. Они вместе с мамой погибли, и с тех пор я сама о себе забочусь. Должна признать, неважно это получается.

— Реифа Лэйлин, я почел бы за честь служить под началом человека, воспитавшего такую достойную дочь. Безмерно рад, что реф Наотар встретил вас. Все эти годы бессмысленных путешествий вдоль границы с Ирнеей, не понимал, кого хозяин так упорно ищет. Я рос и воспитывался в доме рефа Да-Хтанга с младенческих лет, знаю тайны хозяина, знал его самого, как никто другой. Реф ни перед кем не преклонял головы, ни перед арефом братом, ни перед его сыном арефом Шеймиром. Женщины приходили и уходили, не задерживались надолго. Разве что одна, но ее, к сожалению, не застал. Умерла еще до моего рождения. Когда же реф Наотар упал на колено, как я сейчас, и молил о прощении на глазах у иноземцев, тогда-то и понял, что вы особенная. Каждый день, что нахожусь рядом, получаю новые подтверждения…

— Чему, Антар?

— Тому, что вы истинная эллера, сошедшая на Аэртан.

— Глупости это, Антар. Никакая я не эллера. Не вздумай никому говорить такое, а то проблем не оберешься. Договорились? — сармиейц бухнул кулаком в грудь, показывая, что тайна умрет вместе с ним. Только вот в глазах горел огонь истовой веры, который не в силах погасить сама смерть. — Расскажи, что произошло тогда? Я видела, как умер Дахтияр, и Сорнат, они мгновенно превратились в скелеты. Как ты уцелел?

— Да, я попал под воздействие портала древних, и едва не погиб вместе с остальными. Амулет матери помог. Думал, это безделушка, которая дорога как память, а вышло… она спасла жизнь. У тех из нас, кто владел личными амулетами, оставался хоть какой-то шанс. Остальные охранки кто-то преднамеренно испортил. Я еще при нападении горцев заподозрил неладное, но доказательств не нашел. С виду камни как камни, заряжены магией под завязку, прежде никаких сбоев не случалось.

— Хочешь сказать, Редстон Раш все-таки причастен к той резне?

— Или в обоих случаях замешан неизвестный маг. Думаю, сармиец по происхождению. Во второй раз он удачно воспользовался желанием лера Раша заполучить вас. Полагаю, специально подставил ирнейского мага под удар, чтобы проверить, действительно ли «сияние Иллеры» обрело хозяйку.

— И что теперь?

— Никому не доверяйте, реифа, и не рассказывайте, что произошло. Реф Ар-Таг — верный пес арефа, и будет действовать в его интересах. «Сияние Иллеры» никогда не покидало семью Да-Хтанг, владели им достойнейшие женщины. Собственно, реф Наотар не нарушил традиций. Однако вы слабо разбираетесь в политической ситуации, не знаете, где друзья или враги. Любой благородный реф почтет за честь, если обратите на него внимание. И за это внимание будут бороться. Плести интриги. Льстить. Обманывать. И убивать.

Дорога до столицы Сармийского рейфата заняла еще две недели, которые не особенно запомнились, разве что продолжительными беседами с рефом Дар-Холом и экспериментами с малыми дозами яда. К предупреждению Антара отнеслась серьезно и говорила с магом только на отвлеченные темы. Например, о целительной магии, погоде или жизни в Сармии. Тана Шалиэль частенько присутствовала на наших беседах молчаливым слушателем. Оно и понятно — скучно в дороге.

К Шалиэль испытвала противоречивые чувства. С одной стороны, — благодарность за заботу и уход, с другой же… тана раздражала неумением держать язык за зубами. Уверена, реф Ар-Таг ежедневно просвещался о моей реакции на тот или иной яд. Хорошо, хоть отраву нельзя принимать чаще, чем раз в три дня, а на каждый состав требовалось до полугода привыкания. Сэнрим рассчитывал дозировку до миллиграмма, держал наготове противоядие и средство для промывания желудка. Ничего, вроде обошлось. Наследие Джейни не выявилось, постепенно выработаю иммунитет. Антар порекомендовал начать привыкания к ядам именно с жоаги, слишком уж тот губителен для семьи Да-Хтанг.

Для помощника и верного защитника из кусочков кожи сшила маску, которая закрывала изуродованную половину лица. Остальную часть прятал шелковый шарф, которым сармиец заматывал голову на манер тюрбана.

У Нэриша проблема оказалась серьезнее — портал зацепил правую ногу. Омертвение клеток переросло в гангрену, и пришлось рефу Дар-Холу ампутировать конечность до колена. Крохотных способностей возницы не хватило, чтобы блокировать заразу и поддержать ногу до прихода помощи. Антару в этом плане повезло. Как воин, тот привык не обращать внимания на боль, а как маг блокировал распространение мертвой плоти и не допустил разрушения клеток мозга.

К сожалению, остальные люди из каравана умерли в пути. Жизнь Машара, сармийца, оборвал Антар. У воина отняли обе руки, тот не мог обслуживать себя, не мог держать оружие, а потому попросил десятника о последней услуге. Второго из уцелевших, возницу Саяра, не спасли, слишком большая площать поражения тела. Антар пообещал, что позаботится обо всех погибших. Устроит достойное погребение, разыщет родных, передаст печальные вести и кругленькую сумму суэнов. Конечно, деньги не вернут живых людей, но с ними семьи не скатятся в нищету. Много позже догадалась, почему Ар-Таг так легко отстранился от участия в судьбе моих людей, а тему публичной казни, которой грозил Антару и сармийцам, быстро замял. Не рассчитывал, что дам отпор и встану на защиту.

Отчасти понимала мотивы сармийского военачальника. О нападении на погребальный караван арефу Шеймиру уже известно, как и о том, что пострадала реифа Да-Хтанг. Виновные не найдены, и это позорным пятном ложится на репутацию Ар-Тага. Проще обвинить обреченных калек, списать неудачи на трусость и провести показательные казни. Еще лучше было бы предстать в моих глазах спасителями и заслужить признательность. Однако Антар успел доложить о нападении самому арефу. Будучи правой рукой рефа Наотара, сармиец располагал свободой действий и соответствующими полномочиями. Амулет для связи хранился вместе со шкатулкой, в тайнике, о котором не знала ни одна живая душа.

Как очнулся, Антар перенес меня в повозку и словно цепной пес сторожил у двери, пока не прибыл передовой отряд Ар-Тага. Бывалые воины шарахались от десятника, как от проклятого. Зловещий вид стража наводил ужас на любого, кто его видел. Шалиэль каждый раз чуть не в обморок падала, и при появлении мужчины стремительно исчезала.