Вообще царствование Алексея Михайловича кроме внешних войн обильно разными мятежами внутри государства. Правительство легко усмиряло отдельные попытки некоторых городов; победа же над казацким движением требовала значительных усилий[83].

В XVII столетии казачество охватило уже всю юго-восточную полосу России от берегов Южного Буга до Яика, перешло за Яик к проникло в отдаленную Сибирь; центром его в Московской Руси была равнина реки Дона. В царствование Михаила Феодоровича донские казаки окончательно признали над собою власть Москвы, обещая прекратить свои разбои и нападения на соседей, но подобные обещания исполнялись весьма редко. На Дону, как и в Малой России, казацкое сословие распадалось на две главные партии: казаков зажиточных, или «домовитых», и бедных, или «голутвенных» (голь). Между тем как первые были наклонны более к сохранению порядка и к повиновению московскому правительству, вторые составляли толпу людей беспокойных, всегда искавших случая погулять на чужой счет («добыть себе зипунов», как они выражались). Число голутвенных постоянно увеличивалось от прилива беглых холопей, крестьян и посадских людей Московского государства. Дон не выдавал назад подобных беглецов, и, приставши к какой-нибудь станице, они считались уже вольными казаками. Вся эта голутвенная вольница ожидала только достойного предводителя, чтобы собраться вокруг него для разбоя и для войны с государством. Такой предводитель явился в лице простого казака Степана Разина.

Говорят, ненависть к московскому правительству и жажда мести зародились в душе Разина во время войны с Польшей, когда старший его брат за нарушение военной дисциплины погиб на виселице по приказанию воеводы Долгорукова. Своею дикой, неукротимой энергией и физической силой Стенька Разин резко выдавался из толпы товарищей; ему нетрудно было собрать шайку из нескольких сот подобных себе удальцов. Он бросился на Волгу, разбил караван судов, плывший в Астрахань с разными припасами и товарами, и пробрался на Яик, где шайка его быстро увеличилась новыми охотниками (1667). Отсюда казаки Каспийским морем поплыли на юг, разгромили берега Персии и с богатой добычей пришли к устью Волги. Астраханский воевода объявил атаману, что государь прощает казаков и позволяет им спокойно воротиться назад, если они выдадут персидских пленников вместе со служилыми людьми и пушками, захваченными по городам и царским судам. Разин принял это предложение и принес повинную, впрочем, далеко не выполнил всех условий. Когда же он воротился на Дон, слава об его подвигах и богатствах, награбленных казаками, со всех сторон привлекала к нему голутвенных людей; в числе других явились и многие запорожцы. Своим приветливым обращением атаман умел снискать чрезвычайное расположение толпы и скоро увидел себя во главе значительного войска.

Разглашая повсюду, что идет против нелюбимых московских бояр, Разин летом 1670 года опять появился па Волге, взял Царицын и двинулся на Астрахань. Здесь стрельцы и чернь перешли на сторону казаков, так что этот важный город был взят почти без боя. Начальники и лучшие люди большей частью перебиты, имущество их и купеческие лавки разграблены, а жители астраханские присоединились к войску Разина и получили казацкое устройство. Отсюда атаман двинулся вверх по Волге, взял Саратов, Самару и пошел далее, распуская слух, будто при нем находятся царевич Алексей (незадолго умерший) и патриарх Никон (лишенный сана). Приверженцы Разина рассеялись по областям Московского государства и подстрекали простой народ к восстанию против бояр и приказных людей, обещая всем казацкую вольность. Мятеж быстро охватил пространство между Окою и Волгою; ожесточенные водворявшимся крепостным правом, крестьяне убивали помещиков; в городах чернь свирепствовала против лучших людей; возмутились и приволжские инородцы (черемисы, чуваши, мордва, татары). Силы Разина достигли огромных размеров. Но достаточно было одной неудачи, чтобы исчезло доверие народа к делу казаков, чтобы обнаружилась для них вся невозможность победить окрепший государственный порядок. Под Симбирском Стенька потерпел поражение от князя Барятинского, у которого часть войска была обучена европейскому строю; тогда Разин, оставив крестьян на жертву воеводам, бежал с казаками на родину и пытался поднять весь Дон. Но здесь главный атаман Донского войска Яковлев с помощью домовитых казахов схватил Разина и отослал его в Москву для казни (1671).

Между тем царские воеводы после нескольких решительных побед над толпами крестьян и инородцев успели подавить восстание внутри государства, Только в Астрахани некоторое время еще свирепствовала казацкая тайна под начальством атамана Васьки Уса, который в числе других злодейств подверг пытке астраханского митрополита Иосифа и велел сбросить его с колокольни. Ко скоро Астрахань также сдалась московским воеводам и главные мятежники были казнены.

Никон, в миру Никита, был сын одного крестьянина Нижегородской области (мордовского происхождения) и родился в начале Смутного времени. С детства он уже показал присутствие сильной воли, необыкновенные способности и наклонность к монашеской жизни. Мальчик выучился грамоте, что было редкостью в крестьянском быту; но гонения, которые он терпел в своей семье от мачехи, не остались без дурного влияния на его характер. По просьбе родственников Никита женился, а грамотность доставила ему место священника. Прожив Шлет с женою и потеряв всех детей, Никита убедил жену вступить в монастырь, а сам ушел в скиты на Белое море и там постригся. Слава о его уме и строгой иноческой жизни скоро достигла Москвы; набожный Алексей Михайлович перевел Никона архимандритом в один из московских монастырей, часто призывал его во дворец для беседы и вообще начал оказывать ему большое доверие. Скоро Никон был посвящен митрополитом в Новгород, где не ограничился церковным управлением, но приобрел влияние и на дела гражданские, а уважение к нему царя еще более усилилось после известного новгородского мятежа, который был усмирен твердостью митрополита.

Когда же в Москве скончался патриарх Иосиф, престол патриарший предложили Никону; он отвечал отказом на это предложение. В Успенском соборе царь и окружавшие его со слезами умоляли митрополита не отказываться. Последний, обратясь к боярам и народу, спросил, будут ли почитать его как архипастыря и отца и дадут ли ему устроить Церковь? Все клялись, что будут и дадут. Тогда Никон согласился и был посвящен (1652).

Царь вполне подчинился влиянию нового патриарха, оказывал ему неограниченное доверие, а во время своих отлучек поручал управление почти всем государством. Подобно отцу Михаила Феодоровича, Никон в грамотах стал писаться «великим государем». Из церковных его дел самое важное по своим последствиям было исправление богослужебных книг.

С течением времени от невежественных переписчиков в церковные рукописи вкралось множество ошибок. Когда же в Московском государстве появилось книгопечатание, то ошибки рукописей перешли и в печатные книги, а вместе с ошибками вкрались в них и разные мнения, не согласные с церковными уставами[84]. В царствование Михаила Феодоровича приступили к исправлению ошибок и поручили это дело сначала Дионисию, знаменитому архимандриту Троицкой лавры, с несколькими монахами. Но за свои исправления он обвинен в ереси, подвергнут истязаниям вместе с товарищами и заточен. А дело исправления перешло в руки других людей, которые сами держались упомянутых мнений и вносили их в новые печатные издания. Для обсуждения возникшего отсюда вопроса Никон созвал Духовный Собор (1654). Решено было исправить книги по старым рукописям, которые с этой целью были собраны в Москве в большом количестве. Исправленные и вновь изданные богослужебные книги рассылались по церквам, а книги прежних изданий Никои приказывал везде отбирать. Против этой меры восстала часть духовенства, не любившая Никона за его строгость, и начала смущать народ рассказами о том, будто бы патриарх вводит разные еретические новости и нарушает веру. Люди, приверженные к букве устава, к внешним обрядам, стали сильно роптать на патриарха, а жестокие наказания, которым суровый Никон подвергал непослушных ему священнослужителей, делали их мучениками в глазах толпы. С того времени книги, напечатанные при патриархе Иосифе, или старые, получили священное значение для людей, недовольных исправлением (они тщательно сохраняли эти книги и думали, что только по ним надобно молиться, а Никона уподобляли антихристу). Такие люди получили название староверов или раскольников. Главными двигателями раскола были попы Лазарь и Никита Пустосвят, дьякон Федор и в особенности протопоп Аввакум, отличавшийся большою начитанностью и смелым, энергичным характером. Его многочисленные сочинения, написанные живым, сильным языком, имели большой успех в народе.