– Я не мог вообразить такого, сэр, говоря откровенно. Но ведь мы и не собирались быть столь заметными фигурами в городе. Я хочу отдать вам должное, говоря, что никакой другой человек, по-моему, не мог бы раскрыть наш обман. Хотелось бы мне знать, что же заставило вас подозревать ее?

– Мне будет нелегко сказать вам это, Робин. Какие-то неуловимые мелочи и привязанность, которую я заметил в себе. Я задумался впервые, когда увидел, как она опрокинула бокал с вином себе в рукав у меня на карточном вечере.

Милорд нахмурился.

– Вы говорите, что моя дочь сделала это неловко?

– Ни в коем случае, сэр. Но я наблюдал за ней куда более внимательно, чем она думала.

Казалось, милорд все еще не удовлетворен. Спустя некоторое время сэр Энтони добавил:

– Единственное, чего мне сейчас хочется, сэр, – это увезти ее подальше. Она сказала, что ей непременно нужно дождаться конца вашей тяжбы.

– У нее правильные понятия. – ответил милорд. – И она верит в меня, enfin.

– Может быть, и так, сэр, но теперь ей лучше быть в безопасности.

– Я восхищен ее решением, – сказал милорд. – Она будет ожидать моего восстановления в правах, и после того вы сможете ухаживать за ней по всей форме. Что касается Робина, то он мой сын и не нуждается в помиловании. Я все устрою таким образом, как вам и не приснится. Можете положиться на меня.

Спокойный бархатный голос послышался от двери:

– В сущности, сэр, мы все блуждаем в лабиринте, и только один из нас знает, как выйти из него.

Сэр Энтони быстро повернулся, милорд слегка поклонился в ответ на комплимент, без колебаний принятый им на свой счет.

Прюденс стояла в дверях, затянутая в коричневый бархатный костюм, каштановые волосы без пудры. Ее глаза встретились со взором сэра Энтони, и еле заметная улыбка тронула ее губы.

– Я верю в своего отца и уверена, что мы можем разрушить все, предприняв хоть один шаг без его ведома.

– Моя Прю! – Его светлость простер к ней руку. – Я говорил, у тебя есть внутреннее знание.

– Мне кажется, – произнес сэр Энтони, несколько опешив, – что и меня тоже поймали в эти сети.

– Это неизбежно, – кивнул его светлость.

– Но я респектабельный человек, сэр, как я полагаю.

– Если бы я этого не думал, сэр, я бы не позволил вам притязать на руку моей дочери.

Сэр Энтони поклонился, но Прюденс это не понравилось.

– Нужно покончить с этим, сэр. Сэр Энтони оказывает мне чрезмерную честь. Я не желаю видеть его в этой паутине. – Она выступила вперед, положила руку ему на рукав и подняла на него серьезные глаза. – Оставьте нас, сэр, я прошу.

Он накрыл ее руку ладонью:

– Клянусь небом, вы просите больше, чем я могу исполнить. Я не буду вмешиваться, но оставляю за собой право оберегать вас.

Милорд снисходительно улыбнулся, беря понюшку табаку.

Прюденс продолжала:

– Поверьте, мы оба рождены для этой рискованной игры. Вы – нет. Оставьте нас.

– Дитя мое, тебе не следует опасаться, – успокоил ее милорд. – Мои планы не будут расстроены, даже если в них будет участвовать сэр Энтони.

– Я думала не о ваших планах, сэр, – сухо сказала Прюденс.

Сэр Энтони улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста.

– Моя дорогая, я знаю. Но я могу постоять за себя сам. Мне придется ждать. Я не стану помогать вам. Я сказал это, и я сдержу свое слово. Но наши отношения должны остаться прежними, хотя бы ради того, чтобы отвлечь подозрения. Вы будете навещать меня не реже, чем обычно. Милорд Бэрхем может положиться на мою порядочность. Милорд помахал рукой.

– Безгранично, мой дорогой Фэншо. Разве вы не второй мой сын? Ваша предусмотрительность делает вам честь. Конечно, моя дочь будет бывать у вас, как всегда.

Заметив тревожную складку между бровями Прюденс, сэр Энтони тихо сказал:

– Прюденс нечего опасаться – разоблачения, или докучливых ухаживаний с моей стороны. Я остаюсь все тем же – ее другом Тони.

– Великолепно, – кивнул милорд. – Вы воплощение деликатности, сэр!

Прюденс подняла затуманенные глаза и тихо улыбнулась:

– В самом деле, Тони, я тоже так думаю.

Волей-неволей Робину пришлось поздравить сестру. Он заметил, что она обеспокоена, и решил оставить прежний тон. – Честно признаюсь тебе, дорогая, я недооценил человека-гору. Что же было у вас вчера вечером?

Она рассказала ему все, тщательно подбирая слова:

– Он схватил меня за запястье. Конечно я сразу поняла. Больше мне было нечего сказать. Я знаю, когда приходит время кончать со всякой ложью.

Она откинула кружевной манжет.

– Что, синяки остались? – Робин был склонен вознегодовать.

– Нет. Но я думала, что должны были. – Она была несколько непоследовательной. – Он хотел знать мое имя; я ему сказала. Он догадался, что я дочь старого джентльмена. Вот и все.

Робин пропустил это мимо ушей. Он играл своими кольцами.

– Мне кажется, он добьется тебя, Прю. Она улыбнулась, но улыбка тут же растаяла.

– Мне это не нравится, Робин. Одно дело играть роль, когда никто не знает правды. Но теперь, когда ОН знает, и... ты понимаешь?

– Конечно, душенька. Но ты можешь отказаться от своей роли. Он тебе это предлагал.

Она отвернулась.

– И ты думал, что я соглашусь, так ведь?

– Нет, дорогая. – Робин ухмыльнулся. – Что до меня, то я ничего не имею против большого джентльмена. Несмотря на его респектабельность, он обладает чувством юмора. Правда, у меня сложилось впечатление, что он не одобряет твоего братца. Но посмотрим.

Поскольку именно в этот момент прибыл достопочтенный Чарльз, жаждущий общества мистера Мерриота, дальнейшего обсуждения не последовало. Прюденс ушла с мистером Белфортом. Позднее она встретила сэра Энтони в Уайтсе. Она испытала мгновенное замешательство, но поведение Фэншо ее успокоило. Они вместе отправились домой, и если Прю опасалась поначалу каких-то ухаживаний, то этот страх быстро развеялся. Фэншо, как и обещал, оставался ее хорошим другом. Только когда они распрощались, она почувствовала, какой собственник этот джентльмен. Казалось, что она уже принадлежит ему. Прюденс принялась обдумывать это его свойство и пришла к заключению, что, может быть, у него для этого есть основания.

Покинув дом на Арлингтон-стрит, лорд Бэрхем направился к себе, пребывая в прекрасном расположении духа. Милорд ничуть не возражал против того, чтобы сэр Энтони оказался полностью посвящен в маскарад; такое ничтожное отклонение от его первоначальных планов никак не могло озаботить его светлость. Быстрый ум уже деятельно готовил сэру Энтони соответствующее место в сложном хитросплетении планов милорда. С приятной улыбкой он размышлял о том, что Джон – этот скептик – скоро увидит, как большой джентльмен с сонным взглядом начнет плясать под его дудку.