Так весь день и прошёл, в беседах и обещаниях. Ночевал один. Вернее, не совсем. Перед сном примчалась служанка стелить мне постель. Ничего так, молоденькая, симпатичная и пахнет хорошо, травами какими-то. Ну и не утерпел, завалил в постель. Она только пискнула. Но в постели не очень понравилась. Нет, пыталась что-то изобразить, но всё не то. С моими женщинами не сравнить — ни страсти, ни горячности, ни импровизации. Своих-то женщин я много чему научил и они теперь в сексуальных отношениях очень продвинутые. Вернее, я их кое-чему научил, а до остального они сами дошли. Главное, они полностью раскрепостились. У каждой своя фишка, каждая прекрасна по своему. Потому и не променяю их ни на кого. Хотя, та красавица из Бенгази тоже была горячая штучка. Но их там специально обучают и готовят к супружеской жизни, а у нас такого нет, грех. Так что, как повезёт. Мне вот повезло, встретил нормальных девчонок, не зацикленных на религии и не считающих, что женщина — это только сосуд греха и предаваться этому греху нужно как можно реже. Мои женщины наоборот, готовы этим заниматься когда угодно и где угодно. И чем чаще, тем лучше.

Служанку обижать не стал. Покувыркался с ней немного и ласково отправил прочь. Так что спал один и прекрасно выспался. После завтрака ещё раз объехал город. Побывал везде, даже в харчевни заходил. Не очень мне там понравилось. В центре города ещё ничего, а вот по окраинам просто жуть — грязь, вонь, насекомые. Да и сам город грязноватый. Опять отправился к бургомистру. Время идёт, а ничего и с места не сдвинулось. Хозяева харчевен и не слышали ничего о гигиене и санитарии. А ведь мы уже месяц как в город вошли. Приказал бургомистру собрать всех членов магистрата. Посидел, подождал. Ждать пришлось довольно долго, поэтому накрутил себя за это время не слабо. Поэтому магистратским досталось. Дал им срок в месяц. Через месяц или сам проверю, или пришлю проверяющего. Если найдём грязь на улицах или горожанина с насекомыми в одежде или волосах, все магистратские во главе с бургомистром закачаются на виселицах, имущество конфискую, а семьи отправятся в деревню крестьянствовать. И проверять будем всё: и улицы, и харчевни, и даже в дома заходить. Вроде прониклись. Через месяц и в самом деле пришлю кого-нибудь. Хотя, здесь же будут наместник и командир гарнизона, вот им и поручу. Но, думаю, пока кого-нибудь не вздернут, толку не будет. Не воспринимают меня ещё здесь серьёзно. Ну, да, в город вошли бескровно, ни грабежей, ни насилия не было — прямо лапочка, а не граф. Чего такого опасаться? Поговорит, поговорит и уедет, а они так и будут жить как и раньше, привычно и размерянно. А грязь и насекомые? А кому они мешают? Предки так жили и им не зазорно. Ну-ну. Во всех моих городах поначалу так думают, а потом, после нескольких повешенных и кучи выпоротых спохватываются. И здесь так же будет.

Весь следующий день провел в замке, скучая. В грязный город идти не хотелось, от Курта никаких известий. И архиепископ затаился, собака. От него тоже ничего. И чего я здесь сижу? Но надо. Пока полностью графство под себя не подгребем придется торчать здесь. Мало ли кто из соседей взбрыкнет.

На следующий день прибыло посольство от моего дядюшки. Этим-то что надо? Пришлось принять. Главным был барон из моих земель. То есть, фактически, уже не барон — земли-то нет. И это всё на законных основаниях, ведь эти земли мне передал его сеньор и мой, так сказать, родственник. И вернуть свои земли этому барону никак не светит. Но вёл себя он вполне прилично. Не наглел и не хамил. Ну, ему же лучше. Спровоцировать меня на поединок он бы смог, но выбор оружия за мной, так что пристрелил бы его и всё. И никто бы мне не помешал, здесь я хозяин. Не дурак, понимает.

Пригласил его на обед. Его и троих рыцарей, прибывших с ним. Выделил им покои в замке. Не хотелось, но пришлось. Люди вежливые, прибыли от родственника, не гнать же их теперь.

После обеда пригласил барона в кабинет. Хоть там и не очень уютно, но не разговаривать же с ним в пиршественном зале — это с торгашами я мог говорить хоть во дворе, а с ним надо вести себя поприличней.

Наконец выяснилось, чего это они приперлись. Барон передал мне письмо Адольфа. Мой дядюшка, оказывается, в недоумении: чего это я поперся через Рур? У нас же были договоренности, что я за Рур не иду. Ничего не понял. С чего это он в мои дела решил лезть?

— Господин барон, вы в курсе, что в письме?

— Да, ваше сиятельство.

— Не объясните мне, о чём здесь написано, я ничего понять не могу. Графство Арнсберг я получил по праву наследования и император утвердил это. Но графсто расположено по обе стороны Рура. Мне что, половину графства занять, а другую бросить? И вообще, какое дело моему дядюшке до моего нового графства?

— А город Верль?

— А что не так с этим городом?

— Город Верль не входит в графство Арнсберг.

— Разве?

— Графство Арнсберг по правому берегу Рура доходит до реки Мойне.

— А я считаю, что Верль с округой тоже входит в графство. И кто сможет меня в этом переубедить?

— Ваше сиятельство, на города Верль и Зоэст претендует мой сеньор.

— Зоэст меня не интересует, а вот Верль уже мой и я его не отдам.

Барон мою позицию понял и настаивать ни на чём не стал. И откланялся. Чёрт, а я был уверен, что Верль входит в графство. Надо срочно посылать гонцов к Курту, а то он ведь не остановится, может и всю Вестфалию захватить. Нормальных карт графства у нас не было. Схематично всё. Потому, может, и архиепископ где-то затаился. Ждёт, собака, когда мы всё герцогство захватим и потом помчится жаловаться императору и курфюрстам. Так можно и новоприобретенного графства лишиться. А то, что мой дядюшка решил тоже кусок от герцогства откусить, хорошо. Всё не только ко мне внимание. Может отдать ему Верль? Посмотрю, как дела дальше пойдут, может и отдам. Приказал Элдрику немедленно отправить гонцов к Курту. Пусть включит голову и распросит местных о границах графства. И вообще, пора ему возвращаться. Заждался уже.