– У нас есть след – Пять Книг, – тут же ответил Авадонна. – Легенда гласит, что тот, кто соберет их все, познает Путь.

– Жаль, что никто не знает, где они, – пробормотал букинист.

– Все знают, что Книга Жизни хранилась у Элизабет, – медленно произнес карлик, глядя Виссариону в глаза. – Но в ее доме книгу не нашли.

Сказать, что Обузе стало страшно, значит, не сказать ничего. Противиться напору Авадонны было неимоверно сложно, врать ему – неимоверно опасно, но букинист ухитрился справиться и с давлением, и с ужасом и вполне твердым голосом предположить:

– Возможно, нападение было связано с Книгой?

Несколько секунд карлик обдумывал услышанное, после чего недоверчиво протянул:

– Кто-то осмелился атаковать Древнюю ради Книги Жизни? Кто?

– Например, тот, кто одержим желанием найти Творца, – замирая от страха, ответил Виссарион.

– Э-э…

Обескураженный Авадонна запнулся, не в силах подобрать ответ на дерзкое замечание букиниста, получившаяся пауза имела все шансы разрешиться приступом первородной ярости, но ситуацию спас телефон, зазвонивший в кармане Виссариона.

– Можно я отвечу? – пролепетал букинист.

– Конечно, – кивнул карлик. – Уверен, это что-то важное.

Развернулся и направился в глубь стеллажей. Скорее всего, для того, чтобы справиться с желанием порвать нахального собеседника на куски.

– Я тоже… Надеюсь. – Виссарион проводил клиента взглядом и нажал на кнопку «Ответ»: – Алло.

– Обуза, ты молодец, – весело сообщила Настя, программный директор «НАШЕго радио». – Не знаю, как у тебя получилось, но ты угадал!

– Что? – Виссарион все еще пребывал под впечатлением от разговора с Авадонной и соображал небыстро.

– У песни твоего джихад-оркестра шикарный рейтинг! Она понравилась! Обуза, считай, что ты круто поднял своих пацанов. Сегодня мы уже два раза ее запускали…

«Понравилась? Рейтинг? Два раза?»

Увлекшись проблемами Гали, к которым добавилась проблема Книги, Обуза совершенно позабыл о «своей» группе, о том, что вчера состоялась их премьера на федеральном радиоканале, и теперь немного потерялся.

«Но если премьера прошла успешно, почему мне никто не позвонил?»

– Возможно, Обуза, ты действительно отыскал свое призвание: находить алмазы в ровном слое музыкальных фекалий, – продолжила Настя. – В любом случае, ты молодец.

– Послушай, Настя, а эти ребята…

– Уверена, у них и у тебя все будет хорошо! Нужно все тщательно обсудить. Звони!

Настя отключилась. Виссарион повертел телефон, вздохнул и внимательно просмотрел список пропущенных: звонка от Граппы среди них не значилось. Впрочем, учитывая, как «часто» ему звонили, пропущенных у Обузы вообще не бывало.

«Может, он еще не знает об успехе?»

Однако позвонить и обрадовать подопечного Виссарион не успел: звякнул дверной колокольчик, и в магазин уверенно вошел высокий, плечистый мужчина, выправка которого не намекала, а прямо-таки кричала о принадлежности здоровяка к касте военных.

– Виссарион Обуза…

– Да, это я, – подтвердил букинист, занимая место за прилавком.

– Я не спрашивал, я к тебе обратился, – грубо оборвал его военный. – Виссарион Обуза, я пришел сказать, что впредь ты не должен мешать талантливому художнику в его работе. Понятно?

– Честно говоря, не очень, – буркнул букинист.

На самом деле он догадывался, что Бергер не оставит его выходку без последствий, но решил специально вывести посланника на разговор, чтобы определить, кто за ним стоит.

– Уверен?

– В чем?

– В том, что не очень.

– Я никому не мешал, – развел руками Обуза. – Я просто сказал девочке, что у нее могут быть неприятности. А это – правда.

– Теперь я тебе скажу другую правду, – веско пробасил военный. – Слушай меня внимательно, потому что в третий раз повторять не стану: ты не должен мешать талантливому художнику в его работе. Если помешаешь, мне придется тебе что-нибудь сломать, возможно, шею. Теперь понятно?

– Теперь, наверное, да.

– Наверное? – начал закипать здоровяк. – Обуза, не зли меня и не дерзи. У тебя здесь много книг, а от них, говорят, умнеют.

– Проверь, – неожиданно предложил букинист. – Могу посоветовать хорошую книгу.

– Что?! – опешил военный. – Не надо со мной острить.

– Не надо здесь задерживаться! – срывающимся голосом прокричал Виссарион, почувствовавший, что все сегодняшние события натянули его нервы сильнее фортепианных струн. – Передал весточку от хозяина и пошел вон!

– Ты с кем разговариваешь?! – взревел здоровяк, вытягивая в сторону Обузы правую руку.

Ответить букинист не успел, испугаться – тоже.

– Он разговаривает с хорошей собакой, которая честно исполнила приказ хозяина и теперь должна убраться, – размеренно произнес вышедший из-за стеллажа Авадонна. В руке карлик держал раскрытую книгу, кажется, «Влияние простых чисел на построение смертельных проклятий по шумерскому принципу», но смотрел не на страницы, а на здоровяка. И смотрел жестко.

– Он меня оскорбил, – пробасил военный.

– Утрешься.

– А если не утрусь?

– Я люблю сюда приходить и копаться в книгах, – с прежней размеренностью ответил Авадонна. И взгляд его оставался таким же жестким. – Мне нравится общаться с Виссарионом, спорить с ним и слушать его рассказы. У него приятный, бурчащий голос, и я иногда начинаю под него дремать… Виссарион – без обид. – А в следующий миг взгляд Авадонны из жесткого превратился в бешеный. На секунду, но военному этого хватило. Военный хорошо знал, что обычно следует за таким взглядом. – Наша дружба с твоим хозяином выдержит гораздо больше, чем труп одного глупца, – закончил карлик. – Это понятно?

– Да.

– Пошел вон!

Здоровяк кивнул, перевел мрачный взгляд на букиниста и твердо произнес:

– Ссора с Авадонной к посланию отношения не имеет. Ты все услышал, Виссарион Обуза, и советую не злить моего господина.

После чего пошел вон.

– Это Ковригин, адъютант дьяка-меченосца Лаврича, – мягко произнес карлик после того, как военный с силой захлопнул дверь. – Скажи… мне просто интересно: когда ты успел перейти дорогу этому чокнутому вояке, а главное – зачем ты это сделал?

– До появления этого юноши я понятия не имел, что наступил на мозоль самому Лавричу, – честно ответил Обуза, переводя дух.

– Вот и чудно. И держись от него подальше, – посоветовал Авадонна. – Ты ведь понимаешь, что моя дружба с дьяком-меченосцем выдержит гораздо больше, чем труп одного глупца?