Лиза от злости едва нашла в себе силы улыбнуться. Самодовольный идиот. Да нужен ты мне!

Однако серые глаза Алекса начинают как-то странно поблескивать. Надо быстренько заговорить ему зубы.

— Как быстро вы вернулись от Шубенбаха, — сказала она сладким голосом.

— Я до него не доехал, — с досадой ответил Алекс. — Лопнула покрышка, а у меня не оказалось запасного колеса. Я бросил автомобиль возле какого-то склада под охраной часового и понял, что мне придется либо идти к Шубенбаху пешком, а это очень далеко, либо явиться к нему завтра с утра, а сегодня отправиться в «Rosige rosa», которая была в получасе ходьбы. Конечно, я выбрал второе — и правильно поступил, как мне кажется. Вы со мной согласны?

— Конечно, — нерешительно проговорила Лиза. — Смотрите, тот подполковник, то есть оберст-лейтенант, он опять скандалит.

Пехотинец уже уселся за свой стол и сейчас пререкался с метрдотелем. В зал вышла фрау Эмма. Музыка кончилась, и Лиза отчетливо расслышала, о чем идет разговор.

Оказывается, пехотинец, потерпев неудачу на любовном фронте, решил утешиться чревоугодием и приказал принести ему тушеную баранину, которую он заказал и оплатил, но есть не стал. И тут выяснилось, что баранина отдана другому посетителю, который попросил обслужить его побыстрей! Отдана и съедена…

— Герр оберст-лейтенант, — уговаривала фрау Эмма, — умоляю вас подождать. Вам приготовят другую баранину буквально через пять минут, клянусь!

— Да что вы мне говорите! — кипятился пехотинец. — Я не желаю жрать сырое мясо. Пять минут! Что я, не знаю, сколько готовится баранина? Нет! Я ухожу! Потрудитесь вернуть мне деньги за заказ!

— Герр оберст-лейтенант, — твердо сказала фрау Эмма, — вам будут возвращены деньги за баранину и кофе, которые вы не желаете ждать. Но салат и егерские колбаски вы съели, водку выпили. С вашего позволения…

— Нет, я хочу все деньги! — зло выкрикнул оберст-лейтенант.

— Фу, какое скопидомство, — проворчал Алекс. — Отдайте ему деньги, этому фронтовому каплуну. Тыловая крыса оплатит его заказ. И пусть эту несчастную баранину приготовят для меня примерно через час. Очень хорошее время для приготовления мяса! А я тем временем проследую с фрейлейн Лизой в отдельный кабинет.

Ну, наверное, так-то уж куражиться не стоило. Это стало последней каплей. Оберст-лейтенант схватился за кобуру, Вернер тоже принялся возить руками по ремню, отыскивая свою…

— Господа! — Фрау Эмма бросилась вперед, простирая руки. — Я вас умолю! Прошу у вас обоих прощения, я виновата в этом недоразумении, и только я. Умоляю вас, господа, пощадите репутацию моего ресторана. Вы знаете, что герр Венцлов намеревался удостоить нас чести… Если пойдут слухи о том, что господа офицеры схватились из-за одной из моих девушек… Умоляю вас! Это может отразиться не только на репутации заведения, но и на ваших репутациях!

— Беспокойтесь только о себе, — неприязненно проговорил полковник. — Я ухожу, я не унижусь до того, чтобы пачкать руки об эту тыловую крысу. Деньги мои оставьте себе. Но я сумею поставить вас на место с вашим борделем и с вашими шлюхами!

Он вышел. Фрау Эмма ринулась было следом, но остановилась, бессильно свесив руки и изо всех сил пытаясь изобразить безразличие.

— Да ну, пугает, — усмехнулся Вернер. — Ну что он может, скажите на милость? Вырвался на один день с фронта, завтра же туда снова уедет.

— Будем надеяться, — кивнула фрау Эмма, улыбаясь Алексу, но Лиза была удостоена столь неприязненного взгляда, что поняла: она лишилась расположения госпожи начальницы.

Ну и ладно, подумаешь, беда. Не очень-то и хотелось. Тем легче будет через два или три дня пронести сюда мины и оставить их, чтобы…

Так, не думать об этом.

А вдруг фрау Эмма разозлится настолько, что уволит ее?!

Лизу пробрал озноб.

— Вы дрожите, моя Лили Марлен? — чуть прижал ее к себе Алекс. — Может быть, настало время вас согреть?

— Я… нет, нет, я не замерзла, — забормотала она, пытаясь отстраниться.

— Но я замерз. Пойдемте.

Он увлек ее в кабинет. Мягко светила лампа.

— Может быть, вы не любите при свете? — с улыбкой спросил Алекс. — Я могу выключить.

— Нет! — панически выкрикнула Лиза.

— Отлично, — согласился Алекс, расстегивая мундир и садясь на низкий диван. — Обожаю смотреть, когда женщина раздевается. Или тебе помочь?

Он вдруг схватил ее за руку и дернул к себе. Она оказалась между его расставленными ногами, и он стиснул ее коленями и руками, да так, что не вырвешься. Губы его коснулись ее живота через платье.

— Ну, сколько тут всего, — тихонько засмеялся Алекс, и Лизу озноб пробрал, когда его теплое дыхание все же проникло сквозь ее платье. — Давай-ка посмотрим, что ты на себя надела лишнего. Платье — это само собой, платье мы снимем потом.

— Нет! — взвизгнула было Лиза.

Алекс довольно чувствительно шлепнул ее по заду:

— Стой тихо и молчи. Фрау Эмма и так несусветно зла, а если узнает, что ты и меня обидела, и вовсе с ума сойдет. Как бы не уволила тебя. И тогда тебе придется рассчитывать только на фон Шубенбаха… А на него надежда плохая.

— Откуда вы знаете? — шепнула Лиза изумленно, стараясь не трястись, как осиновый лист, когда руки его пробрались ей под юбку и принялись осторожно, аккуратно отстегивать пажики нового пояса, который тоже был подарен фрау Эммой.

— Да он сам проболтался, — шепнул Алекс. — Когда звонил мне и вызывал, проболтался, что был на базарной площади практически в то время, когда этот мерзавец расстреливал наших солдат. Сказал, что встретил там тебя, что будет счастлив нанести тебе сегодня или завтра визит. Собственно, я потому и устроил себе прокол шин вечером, чтобы иметь предлог не ехать к нему и вернуться сюда. Не мое дело, как будут складываться твои отношения с фон Шубенбахом дальше, но сегодня я хотел бы быть у тебя первым, понимаешь?

Лиза взялась руками за горло.

«У меня никогда ничего такого не было. Это в первый раз. Ты первая…»

И как он потом прошептал, этот наивный, ничего, ничегошеньки не понимающий в женщинах мальчик:

«Но ведь тебе же первый раз было так хорошо, правда? Со мной — с первым в первый раз?!»

Ну что она могла ему сказать?! Только да…

Она отвлеклась на воспоминания о Петрусе лишь на мгновение, но вдруг ощутила, что чулки ее уже отстегнуты и ползут вниз, а Вернер поднимает ей подол.

— Нет, пожалуйста! — прохрипела Лиза. — Отпустите меня! Ну хоть не сегодня! Пожалуйста!