наследнике царе Федоре, правителе, склонном больше внимания уделять делам церковным, нежели светским. В совет вошли И. Ф. Мстиславский, Н. Р. Юрьев, И. П. Шуйский и, возможно, Б. Ф. Годунов. Иногда к ним добавляют Б. Я. Бельского, но явно ненадолго. Позднее утвердилось мнение, что власть сразу захватил будущий царь Борис, хотя это не так. Напротив, есть указания, что первые годы в стране заправлял Никита Романович (Романов) Юрьев, брат царицы Анастасии, родной дядька царя, ближайший его родственник. Однако он был уже в летах и болел. Государственные заботы быстро измотали старца – с лета 1585 г. он фактически перестал появляться при дворе. В Разряде его имя последний раз упоминается в августе 1585 г., когда рядом приписано «болен». Горсей передавал мнение, что он «был околдован», а потому «внезапно лишился речи и рассудка»[230]. 23 апреля 1586 г. боярин умер.

Летом того же 1585 г. другой регент, И. Ф. Мстиславский, отправился в паломничество. 23 июля 1585 г. он был на Соловках, потом на Белоозере и в Кириллове внезапно принял постриг. В Москву Мстиславский больше не вернулся, прожив еще 7 лет, укрывшись за монастырскими стенами от чародейских посягательств. Он умер 7 мая 1593 г.

При дворе остался герой псковской осады И. П. Шуйский, которого подпирала плотная группа близких родственников. Среди думских чинов тогда было пятеро Шуйских. И в 1586 г. слуги – «Федор Старов со товарыщи» – донесли об их «измене». Такое обвинение предполагало нарушение клятвы верности и посягательство на благополучие государя, то есть, например, сговор с зарубежными правителями, политический или физический ущерб династии, в том числе ворожба и порча. Подробностей следствия не сохранилось, но схожесть мер позволяет видеть аналогию в позднейшем деле Романовых 1600 г., которое представляло собой ведовской процесс – бояр обвиняли в намерении околдовать государя.

В ходе репрессий над Шуйскими будущий царь Василий Иванович (Шуйский) примерно после сентября 1586 г. был сведен со смоленского наместничества и отправлен в ссылку. Остальных братьев тоже разослали. Василий с Александром оказались в Галиче, Иван и Дмитрий – в Шуе. И. П. Шуйский был выслан на Белоозеро и умер в Кирилловом монастыре 16 ноября 1588 г. Особенно активных заговорщиков – П. И. и А. И. Шуйских – удушили. Судя по всему, власти, как и в случае с Романовыми, очень не хотели проливать кровь именитых нобилей, но предпочитали лишать их дыхания или гноить болезнями. Впрочем, это могли быть меры, упреждающие некие колдовские последствия.

* * *

А бесы резвились. Весной 1591 г. московское правительство было поставлено перед фактом новой колдовской атаки. Погиб татарский царевич Мурад-Гирей. Он перешел на русскую службу в 1586 г. и проживал в Астрахани, играя заметную роль в политических отношениях с Крымом. Но потом его вдруг «испортили бусурманские ведуны», он разболелся – какое-то пищевое отравление. Воеводы водили к нему лекаря-араба, который потребовал сыскать тех чародеев. Их быстро нашли, и «на пытках» они сознались, «что портили царевича и цариц и татар, пили из них сонных кровь». Просвещенный арабский медик потребовал пустить им кровь, чтоб забрать ту, что они выпили из царевича. Сначала из них выходила царевичева кровь, потом его жены, а затем других татар. Кровь тут же заморозили. Той, что не замерзла, поскольку была правильной, начали мазать царевича, но он-таки умер вместе с одной из жен и еще родственником. Возмущенный царь Федор направил в Астрахань Астафия Пушкина расследовать происшествие. Ведунов долго пытали, требуя выдать заказчика. Но те не сознались. В итоге их сожгли. Свидетели потом утверждали, что на костер слетелось множество сорок и ворон, поминать погибших[231]. Казалось, что дальнейшее распространение колдовства было пресечено. Хотя это, конечно, татарские маги – их внутренние магометанские дела. При чем тут христиане? Но вездесущий Сатана не различает конфессий. И вскоре за тем случилась история в Угличе.

* * *

После ухода Мстиславского, смерти Юрьева и опалы Шуйских из первоначального совета у власти остался только Годунов, получивший к 1587 г. свою монополию на трансляцию монаршей воли. Молодые Романовы, с которыми он потом расправится, пока были покорны и согласны. Из других конкурентов сохранялся клан Нагих, объединившийся вокруг удаленного в Углич наследника престола – царевича Дмитрия.

Они точно жаждали власти. Но теперь уже сложно разобраться, кто нанес первый удар. 15 мая 1591 г. царевич Дмитрий погиб. Гнев Нагих вместе с горожанами обрушился на дьяка Михаила Битяговского, заправлявшего в Угличе от имени царя. Разорвали сына Битяговского, разграбили его подворье, разорили Дьячью избу (центральный административный офис волости), пострадали другие служащие. Всего в ходе беспорядков было убито 18 человек. Царица Мария горевала и во всем винила «правителя» Бориса Годунова, который заслал для организации покушения на царевича дьяка Битяговского, который в свою очередь подкупил баб в ее окружении, в частности Василису Волохову, отвечавшую за женскую часть. Братья Нагие были согласны с сестрой и разразились репрессиями. Саму Волохову избили, а ее сына лишили жизни. Удивительным образом не пострадала кормилица Ирина Тучкова, на руках у которой испустил дух царевич. Не были наказаны и детишки, игравшие с Дмитрием во дворе в момент гибели. Даже непосредственным свидетелям произошедшее казалось странным и загадочным.

Немедленно из Москвы была направлена следственная комиссия, которая должна была расследовать три дела: гибель царевича, гибель государева дьяка и ведьмовской заговор на жизнь царя. В Углич поехали боярин князь В. И. Шуйский, окольничий А. П. Клешнин, дьяк Е. Д. Вылузгин, а также митрополит Сарский и Подонский Геласий, ведавший, надо полагать, вопросами духовных преступлений. Полные материалы работы комиссии не сохранились, но из того, чем мы располагаем, можем заключить, что обвинения в колдовстве предъявляли обе стороны конфликта[232]. На допросе Волохова подтвердила, что на подворье у Михаила Битяговского жила некая юродивая («жоночка уродливая»), которую приглашали к себе «для потехи» в том числе Нагие, включая царицу Марию. Во время этих визитов она встречалась с царевичем, которого «портила». Через два дня после смерти Дмитрия про ведьму вспомнили, нашли и убили. Это случилось еще до прибытия московских следователей.

Несчастная вдова Авдотья Битяговская напротив, рассказала, что это Нагие сами «беспрестанно» добывали «ведунов и ведуний к царевичу Дмитрею». А ведун Ондрюшка Мочалов постоянно обитал на подворьях Нагих, у Михаила Нагого, у Григория Нагого и у жены Андрея Нагого Зиновии. Михаил Нагой – старший из братьев – приказывал тому ведуну Мочалову «ворожити» и про государя, и про царицу, «сколько они долговечны». Главный виновник беспорядков, кроме того, что приказал убить государева дьяка, еще оказался замешан в чародействе на жизнь царя Федора, а также царицы Ирины (Годуновой). Судя по всему, были еще какие-то версии о случаях чародейства, но сохранились только намеки. Так городовой приказчик Русин Раков подал челобитную митрополиту Геласию – именно ему, а не светским