У Ювы начались проблемы со сном, а порой даже с дыханием, и вот тогда мама призналась, что манипулировала ею, врала и выставляла её на смех. Жизнь, полная самобичевания и смятения, была создана целенаправленно.

Я видела, как больной волчьей хворью убил отца.

Это было не чёткое воспоминание, а смутное ощущение. Она помнила железного волка. Зверь в клетке. Когти, белые глаза. Но как только Юва начинала исследовать закоулки памяти, сердце заходилось в стуке, и ей казалось, что она никогда не приблизится к истине. Она была приговорена ходить по кругу, по безопасным краям сна. Больной отец в постели – значит, вполне возможно, его всё-таки не убили, или же это было в другой раз?

А вдруг у отца была волчья хворь? А вдруг он сам кого-то убил?

Юва вынула книгу о божественном учении. Не ту, что искала, но сгодится и эта. Она спустилась и уселась на диван перед стопкой книг, хотя и сомневалась, что они дадут ей необходимые ответы.

В доме стояла мёртвая тишина. Сегодня был первый солнечный день, Юва отпустила слуг на солнечный выходной и проследила, чтобы красный фонарь на доме погасили. Конечно, кто-то всё равно стучал в двери, но Рюген прогнал их. Сольде резко очнулась и вышла из кровавого тумана с больной головой. Она звала дьявола. Рюген пообещал, что это пройдёт, но Юва не испытывала такой же уверенности. На всякий случай она выбросила кровавые жемчужины.

Интересно, её потянуло бы на кровавые жемчужины, если бы я не забрала карту?

Юва боролась с этой мыслью. Клыкарышник обычно уносил из головы все мысли – всплыло горькое напоминание о бывшей зависимости.

Нет! Больше никогда!

Её до сих пор мучили слова Рюгена – вернее, прозвучавшая в них уверенность в том, что они оба рабы. Она сделала глоток чая. Чистого чая, без клыкарышника.

Силы воли на то, чтобы завязать, едва хватало. Сердце постоянно беспокоилось, и Юва знала, что оно в любой момент может начать колотиться тяжело и сильно, как будто стремится вырваться из груди. Страх, сопровождавший сердцебиение, она даже себе не могла объяснить. Юва никогда не боялась смерти, кроме тех случаев, когда та становилась очень реальной и обретала форму рычащего волка.

Этот страх был больше похож на ощущение, что мир разваливается на части и что в своём теле она не одна.

Прекрати об этом думать!

Юва пролистала книгу от новых богов до старых изо всех уголков Шлокны. Муун, богиня луны, любимица чтиц крови. Гаула, королева Друкны, которая выращивала щупальца из мертвецов. Юль, мать всего, в честь которой был назван храм. Филья, которая вообще-то была богиней из Фимле. Некоторые считали её защитницей, которая сопровождала людей в опасности, но, интересно, кому хочется, чтобы за ним по пятам круглые сутки ходила богиня? Больше похоже на сомнительного характера надзирательницу. Вирривег – существо, которое она обожала в детстве, не обычный бог, а фея, покровительница путешественников, которая всегда приманивала удачу.

А больше, чем в Наклаве, не путешествовали нигде в мире. Говорили, каменный круг ослабил богов, забрал у них власть над буднями и превратил в записанные на бумагу сказания.

Потом она нашла Витнира – бога, которого искала. Хотя это тоже был не обычный бог, а самый большой из волков всеотца Вотна. Витнир мог превращаться из волка в человека, и однажды он проглотит весь мир. В это люди верили задолго до того, как из Ундста вышел образ дьявола. Явившись в Шлокну с мыслями о древнем зле, люди Ундста смешали свои легенды с мифами Шлокны, и таким образом дьявол и волк слились воедино.

Как и в моих снах.

Юва держала в руках дорогую, богато иллюстрированную книгу и разглядывала изображение Витнира. Потом она осмотрелась по сторонам и, удостоверившись, что в библиотеке, кроме неё, никого нет, вынула из-под одежды карту и положила её рядом с Витниром. Картинки были очень разными. Витнир представлял собой детальный рисунок углём со светотенью. Карта была примитивным изображением, сделанным простыми чёрточками, выжженными на китовом хряще. Но в обоих случаях персонаж был представлен богом, сильным и мускулистым, с волчьей головой и клыками. Неужели в старые времена люди считали больных волчьей хворью божествами?

Хотелось бы ей понять, почему волк всю жизнь преследует её и почему сейчас он приобрёл такое значение. Зачем он им нужен?

Юва перевернула блёклую карту. Что важнее, сам китовый хрящ или что-то в рисунке? Она покорвыряла край карты, но та не была склеена из нескольких пластин, между которыми легко можно что-нибудь спрятать. Может быть, она просто древняя и потому ценная? Но в таком случае мама не стала бы просить её сжечь карту?

Рисунок был таким же вычурным и глупо-загадочным, как и на всех остальных картах в колоде чтицы, поэтому трудно было сказать, что зашифровано в его символике.

Нет, вероятно, всё так, как она подумала в самом начале. Самое простое объяснение: карта служит членским билетом в Ведовской гильдии. Это удостоверение, дающее доступ к кровавым жемчужинам, к регулярным поставкам от королей городской преступности.

Она провела пальцами по морде волка. Иногда от этого её сердце начинало панически колотиться, но порой оно стучало по другим причинам. Кожа на руке покрылась мурашками, низ живота тянуло.

Юва захлопнула книгу. В этом был виноват Рюген, следовало выставить его из дома, в противном случае она сдастся и начнёт спать с ним, как раньше.

И что с того?

Хлопнула входная дверь. Юва быстро убрала карту обратно под корсет и вернула на место самые приметные книги. Бесполезно отрицать отношения с дьяволом, если читаешь о Витнире, анатомии волков и теории зла.

В библиотеку решительно вошли Огни и Маруска, за ними следовали Лив и Мирна: дочери, которые унаследуют их места в гильдии, как Сольде получила место мамы. Они даже не стряхнули с себя снег, прежде чем кинуть свою одежду Рюгену, которому приходилось придерживать груду вещей подбородком.

Лив, дочь Огни, промчалась через зал и стала подниматься по лестнице, как будто у себя дома. Маруска проследовала прямо в комнату чтения крови, а Мирна скрылась в столовой.

– Где Сольде? – спросила Огни.

Наверное, Юва выдала себя взглядом, потому что старуха направилась прямо в комнату мамы. Всё случилось так быстро и буднично, что у Ювы мурашки побежали по спине. Она заметила в зале пару чемоданов.

Гаула их побери, что они творят?!

Юва пошла за Огни в комнату мамы.

– Что происходит? – спросила она неприкрыто жёстко.

Огни сделала вид, что не слышит вопроса, уселась на край кровати и начала нашёптывать что-то на ухо Сольде. Сольде приняла сидячее положение. Её волосы намокли от пота, а под юными глазами появились мешки.

Юва снова задала вопрос:

– Сольде нездорова, Огни. Что вам надо?

Старый скелет отмахнулся от неё рукой.