Когда я слышу, как он называет Эмми моей женой, у меня внутри творятся странные вещи, но я отбрасываю это в сторону.

— Вряд ли они ее украли. Она все это подстроила. Она ушла от меня добровольно.

— Ты винишь ее после всего этого дерьма?

— Я просто хотел, чтобы она была в безопасности. — Я просто хотел, чтобы она была только для меня. — Мы найдем ее. Я, блядь, обещаю вам, — говорю я им обоим. — Мы, блядь, найдем ее и вернем туда, где ей самое место.

Себ глубоко вздыхает и откидывается на спинку моего дивана. — Я не могу поверить, что она Папатонис.

— Я могу, — объявляет Стелла. — Вы оба такие же упрямые и твердолобые.

Себ закрывает лицо руками, прежде чем запустить пальцы в волосы и потянуть.

— Делай все, что потребуется. Я, блядь, больше не собираюсь терять семью.

— Я верну ее туда, где ей самое место. — Прямо рядом со мной, блядь. — Чего бы это ни стоило.

Когда я переворачиваюсь и открываю глаза, я снова чувствую себя немного собой.

Я знала, что не усну, как только мы доберемся сюда, и в тот момент, когда я открыла шкафчик в ванной и обнаружила несколько таблеток снотворного, уставившихся на меня, я восприняла это как знак, бросила одну в рот и свернулась калачиком в постели.

Я понятия не имею, где мы находимся, кроме как далеко от Лондона, и, честно говоря, мне все равно.

Я вдали от города, вдали от контролирующего придурка, который думал, что чипировать меня, как гребаную дворнягу, было подходящим поведением.

Я падаю на спину и убираю волосы с лица.

Темно, и дождь хлещет по окну.

Я понятия не имею, который час, но я слышу голоса, грохочущие подо мной.

Зная, что я не могу прятаться в тепле одеяла весь день, я откидываю их и свешиваю ноги с края.

Мы покинули город, не взяв с собой ничего, кроме одежды. У меня даже нет сумки, которую мне подарил Круз.

Я натягиваю джинсы, которые носила здесь, и засовываю руки в толстовку, которую дал мне Круз, прежде чем высунуть голову из спальни.

Дом, в котором мы находимся, старый, и половицы скрипят при каждом моем шаге.

Я писаю и чищу зубы пальцами, позаимствовав немного зубной пасты, которая лежит на краю раковины, прежде чем высоко держу голову и спускаюсь по лестнице.

Я только на полпути, когда голос, доносящийся с кухни, заставляет меня остановиться.

Нет. Этого не может быть.

Я ускоряю шаг и мчусь к кухонной двери. Все взгляды обращены на меня, но есть только один человек, который меня волнует.

— Папа, — кричу я, бросаясь к нему, когда он встает и раскрывает мне объятия.

— Эмми, — выдыхает он, крепко обнимая меня и прижимаясь губами к моей макушке.

Рыдание вырывается из моего горла, когда его сила окружает меня, а его запах наполняет мой нос.

Все будет хорошо.

— Мне так жаль, что я испортила тебе праздник. Но я рада, что ты здесь, — говорю я ему в рубашку, когда мои слезы облегчения начинают пропитывать ее.

— Эм, тебе не за что извиняться. Я нужен тебе, я здесь, ты это знаешь.

Я киваю, шмыгая носом у него на груди, как жалкая маленькая девочка.

Мне все равно.

Возможно, я этого не осознавала, но это именно то, что мне было нужно.

Моя единственная константа. Мой самый большой сторонник. Мой герой.

— Хочешь кофе? — Спрашивает другой знакомый голос, и я отрываю голову от папиной груди, чтобы посмотреть на бледное и усталое лицо Пайпер.

Вид ее искренней заботы разрушает что-то внутри меня.

— Мне… мне жаль, — хнычу я.

Прекратив то, что она делала, она подходит и кладет руку на мою щеку, которая не прижата к груди отца, вытирая одну из моих слез.

— Мы нужны тебе. Мы здесь. Всегда, — говорит она, повторяя слова отца.

— Спасибо, — произношу я.

— Кто-нибудь еще хочет добавки? — Она спрашивает комнату.

Звучат возгласы согласия, когда папа еще раз целует меня в голову.

— Который час?

— Четыре часа дня.

— Четыре? — Спрашиваю я, мои глаза расширяются от шока.

— Ты проспала почти сутки, — говорит мне Круз с другой стороны стола.

— Господи, — бормочу я, вытирая лицо рукой после того, как вырвалась из папиных объятий.

Впервые с тех пор, как я сбежала, я смотрю на людей здесь вместе с папой, Пайпер и Крузом.

Линк, Ксандер и Ганнер снова здесь, вместе с Мэлис, ближайшей подругой Круза, и младшей девушкой с фиолетовыми волосами, которую я, кажется, раньше не встречала.

Круз явно замечает, кто привлек мое внимание.

— Это Фейт, Эм. Она сестра Мэл. Она та, кто дал тебе все это.

Я улыбаюсь ей, благодарная за ее помощь.

— Ты хочешь сказать, что не покупал все это дерьмо?

Он поднимает руки в защиту. — Прости, малышка. Меня позабавило, что ты считала меня способным. Я никогда в жизни не покупал женское нижнее белье. Не уверен, что я готов побить этот рекорд, даже для тебя.

— Очаровательно, — бормочу я, опускаясь на пустой стул. — Так что же происходит? Вы двое в одной комнате, и ни у кого нет крови, так что… — Говорю я, переводя взгляд с папы на Круза.

Папа предпочитает игнорировать мои поддразнивания и сразу переходит к тяжелым вещам.

— Круз позвонил пару дней назад, сказав, что у тебя проблемы. Мы не могли попасть на рейс домой до прошлой ночи, поэтому мне пришлось доверить ему справиться с ситуацией.

— Под ситуацией ты имеешь в виду меня, верно?

Он улыбается моей шутке, но в лучшем случае это натянуто.

— Черт, Эм. Мне…

— Не смей говорить, что тебе жаль. Ни в чем из этого нет твоей вины.

В его глазах мелькает вина, и мои брови приподнимаются.

— Что ты скрываешь, старик?

— Я знал, кем был твой дедушка со стороны твоей матери, — признается он.

Раздражение закручивается во мне. — И ты бросил меня на съедение волкам, даже не упомянув об этом.

— Я должен был как-то устроить тебя в приличную школу, Эм. Ты не могла остаться в Ловелле. И в ту секунду, когда твоя мать сказала мне, что ты остаешься со мной, я предпринял несколько, по общему признанию, сомнительных шагов, чтобы обеспечить тебе достойное будущее.

Мои губы приоткрываются, готовые сорвать с него шкуру, но как я могу?