— Что, одно средство и для истинного зрения, и от больного горла?

— Зрение — это побочный эффект, а горло…

Логопед окинул меня взглядом антрополога, прикидывающего, есть ли шанс у пойманного им неандертальца понять человеческую речь.

— Вам что-нибудь говорит название Коллоди?

— Нет! — насупившись, признался я.

Не то чтобы меня сильно волновало незнание очередного иностранного слова. Просто я не люблю, когда меня держат за полного идиота, пусть я даже им и являюсь.

— Я так и думал, — продолжил унижать меня Логопед. — Это городок в Тоскане, на севере Италии. Ну хотя бы сказку про Пиноккио вы знаете?

— Конечно! — фыркнул я. — Сюжет, правда, помню смутно. Что-то вроде того, что каждый итальянец должен построить дом, посадить дерево и вырезать себе из него сына!

— Где-то так, — уныло согласился врач. — Так вот, бук, из которого старик Джеппетто создал ожившего деревянного человечка Пиноккио, как раз и рос в окрестностях города Коллоди.

— И при чем здесь мое больное горло? — прервал я весьма познавательный, но, на мой взгляд, абсолютно бесполезный ликбез по поводу итальянского фольклора.

— А при том, что вы вдохнули экстракт натурального коллодийского бука, и теперь вам будет очень тяжело утаивать информацию.

— Я что же, превращусь в Буратино? В смысле, в этого… В Пиноккио?

— Ну что вы?! До такой степени завраться мы вам не позволим. Однако, если вы и дальше будете пытаться скрывать от меня важные сведения…

Логопед картинно покачал головой, предоставив мне самому придумать, какая кара ждет меня за уклонение от ответов на его вопросы.

— Зря стараетесь! — с мужеством бывалого партизана сказал я. — Меня живые боги не испугали, не то что какой-то уездный доктор Менгеле!

Произнеся эту эффектную фразу, я тут же зашелся жестоким кашлем. Горло ободрало так, словно по нему за хвост протащили упирающегося во все когти кота.

— Не испугали, значит? Ну-ну… — усмехнулся врач, подавая мне стакан с водой. — А я ведь предупреждал — не врите! Впрочем, если вам не нравится мое общество…

— Не нравится! — мгновенно сказал я чистую правду, чем значительно облегчил свои мучения.

— …Тогда можете продолжать юлить! — как ни в чем не бывало продолжил доктор. — Глядишь, и окажетесь на приеме у ухогорлоноса. Я ведь всего лишь Логопед. Мое дело дефекты речи. А вот когда у вас от вранья начнет нос расти…

Я с ужасом вспомнил еще одну подробность из сказки про Пиноккио. Когда тот врал, у него действительно удлинялся этот орган.

— Что, представили? — ехидно поинтересовался доктор. — То-то! Ну? Продолжим нашу беседу или попытаетесь стать Сирано де Бержераком?

Доктор откровенно глумился над моей беспомощностью. Однако я тем временем вспомнил одну важную деталь. По словам Логопеда, его снадобье должно действовать около тридцати минут. А значит, мне надо просто попытаться как можно дольше тянуть время, не говоря ничего, что будет однозначно считаться ложью. А именно, я мог спокойно пообещать ему продолжить разговор, а уж на какую тему мы будем разговаривать, это вопрос второй.

— Хорошо. Продолжим, — осторожно согласился я и с радостью отметил, что в этот раз мне удалось не закашляться.

— В таком случае я повторяю свой вопрос. Расскажите мне во всех подробностях, что вы знаете о Белке!

— Хорошо! — кивнул я, пытаясь вспомнить все, что мне известно о белках. — Итак… Белка относится к классу млекопитающих. Отряд — грызуны. Семейство — беличьи. Есть еще подкласс, но я его, к сожалению, не помню.

— Стоп! — прервал Логопед. — Что за ерунду вы несете?

— Рассказываю про белку! — искренне ответил я, отметив, что коллодийскую отраву это вполне устраивает. — Во всех подробностях, как вы и просили.

— Меня интересует конкретная Белка. Волшебная. Бухгалтер вашего Общества. Что вы знаете о ней?

— Я знаю, что она песенки поет, да орешки все грызет. А орешки непростые… ядра — чистый изумруд…

— Вы что, издеваетесь? — зарычал медик.

— Нет! — не моргнув глазом заявил я, добавив про себя, что тянуть время — вовсе не обязательно означает издеваться.

— Лев, вы идете по очень тонкому льду! — пристально посмотрев мне в глаза, предупредил Логопед.

А я в свою очередь отметил, что, добиваясь от человека правды, вовсе не стоит пользоваться поэтическими образами и спокойно, без малейших последствий для своего горла, ответил:

— Вы ошибаетесь! Ни по какому льду я не хожу. Мы просто разговариваем. Вы задаете вопросы. Я на них отвечаю.

— Хорошо, — явно сдерживая раздражение, согласился доктор. — Тогда вот вам еще один вопрос. Как давно у вас похитили Белку?

— Простите, но, строго говоря, у меня ее вообще не похищали!

— Не у вас лично! Как давно похитили волшебную Белку из штаб-квартиры Общества защиты волшебных животных?

Надо отдать должное Логопеду, он все же сумел задать настолько конкретный вопрос, чтобы я опять почувствовал сильный позыв к кашлю. И тут мне на помощь пришел Эйнштейн, вернее, мысль о том, что время по сути штука весьма относительная. Например, если оценивать все произошедшие со мной события с момента гибели динозавров…

— Совсем недавно! Буквально вот только что! — даже не поперхнувшись, сообщил я. И тут меня осенило. — Если начистоту, я вообще не уверен, что она похищена!

— Как? — опешил доктор.

— Да так… — пожав плечами, ответил я, а сам подумал, что раз Кощей выпустил Белку на той стороне, то ее действительно можно считать свободной.

— Ну ладно! — признал свое поражение Логопед. — Чувствую, без очной ставки нам не обойтись.

Доктор выключил лампу, которую в начале допроса направил мне в лицо, и развернулся к телефону.

— Алло! — произнес в трубку, набрав какой-то короткий, судя по всему, внутренний номер. — Необходимо участие Арины Родионовны!

То, что Баба-яга оказалась в руках этих волшебных инквизиторов, сильно меняло дело. Я был многим обязан этой старухе, но вовсе не ждал, что она рискнет набавить себе срок, отказавшись сотрудничать с вэчекистами. Одно лишь оставалось неясным: с какого это перепугу дружественная, как я думал, организация подвергает меня допросу, словно последнего преступника. Впрочем, пока Логопед говорил по телефону, я успел кое-что предпринять, чтобы это выяснить, и, похоже, он это заметил.

— Лев, — сурово обратился ко мне врач. — Здесь на столе лежал ингалятор.

— Верно! — признал я. — Лежал!

— Это вы его взяли?

— Я!

— Зачем?

— Вот зачем!

Я выбросил вперед руку и стал давить на баллончик, раз за разом обдавая Логопеда коллодийской сывороткой правды.