— Хорошо. Спасибо большое, Владимир.

— Всегда к вашим услугам.

Пересаживаю Веру на место рядом с собой, чтобы ей было удобнее. Откручиваю крышку и помогаю дочке напиться воды, следя, чтобы та не расплескалась и ее одежда не намокла. Ведь запасного комплекта у нас с собой нет.

— Вот, умница, — хвалю, после того, как Веруня утоляет жажду, и целую ее в макушку.

— Ням-ням, — говорит Веруня, а я беспомощно озираюсь по сторонам.

Понимаю, что дочка хочет кушать, оно и понятно. Мы с первых дней стараемся придерживаться режима и сейчас как раз подходит к концу время полдника. Но, к сожалению, у меня с собой нет ничего из съестного.

— Малыш, придется немного потерпеть. Сейчас…решатся некоторые дела, и мы сразу же поедем кушать. 

— Хотю ням, — повторяет она, но тут же отвлекается на бумажный платок, который выуживает из моего кармана. Начинает распрямлять его на коленках, а потом складывать, уголками внутрь.

— Гея, — вдруг выдает и я вздыхаю.

Дочка очень привязана к своей няне, и даже не подозревает о том, что сегодня произошло. И не знает о том, что Ангелина больше не будет ее няней.

Вздыхаю повторно.

— Геля сейчас занята, я сама буду с тобой играть и гулять. И покормлю полдником. Совсем скоро.

Давид оказывается у машины и осторожно стучит в стекло. Я нажимаю кнопку и когда стекло бесшумно отъезжает вниз, Давид протягивает мне лист бумаги и ручку.

— Жень, заявление в полицию о краже ребенка, подпиши пожалуйста. Оно нужно, чтобы делу дали официальный ход. Это необходимо, чтобы обезопасить вас от этих людей. На допросы ездить не придется, дашь генеральную доверенность моему адвокату.

— Хорошо.

Пробегаюсь быстрым взглядом, подписываю и возвращаю бумагу Давиду.

— Дядя, — громко комментирует Верочка и с любопытством смотрит на Давида.

Он разглядывает ее с легкой полуулыбкой на губах.

— Привет, Вера, — говорит дочке.

— Пиве, — звонко отвечает она и взмахивает салфеткой.

Потом тянет ручонки к своим волосикам и начинает накручивать кудри на пальчики.

Изучающе смотрит на Давида.

— Я сейчас вернусь, и мы поедем домой, — говорит он, тоже не отрывая взгляда от Верочки.

— Наверное, она устала и голодная, — угадывает.

— Хотя ням-ням, — тут же довольно комментирует дочка.

Я выдыхаю с облегчением, потому что вижу, что по крайней мере она не боится своего папу, как бывает у нее с некоторыми людьми. И он вызвал у нее заинтересованность.

Это хорошо.

Потому что уверена, Давид захочет пообщаться с ней. И если Верочка вдруг начнет бояться или плакать в его присутствии, это было бы стрессом для всех нас.

— Хорошо, Давид, — киваю, — мы ждем. Верочка хотела пить, и мы нашли в салоне бутылку воды, но еды здесь нет. Боюсь, что совсем скоро она начнет капризничать, если ее не покормить.

— Сейчас вернусь, — кивает он.

Не успевает Давид отойти, как у машины материализуется Юлька.

Я уже закрыла окно, но Юлька не такая церемонная, как Бергман и с ходу пытается открыть дверь.

Снова слегка приоткрываю окно.

— Юль, что?

— Женя, я так рада, что все завершилось удачно!

— Спасибо.

— Ой, какая она хорошенькая! Какая прелесть! Можно мне сесть к вам?

Судьба Бори ее явно не интересует, раз она крутится около нас, а не вокруг него.

— Юль, мы сейчас уезжаем. Ждем только Давида.

— Ну пожалуйста, Жень, холодно тут стоять. Я же не рассчитывала на прогулки.

Вдруг вижу, как к машине подкрадывается мужчина с фотоаппаратом наперевес и собирается сделать кадр. А может и того хуже, попытаться взять у Юльки интервью. К тому же, рассказав о любовницах, Юлька волей-неволей, но все же помогла нам с поиском дочки, пусть даже вся каша заварилась из-за ее слишком длинного языка.

— Садись уже, — произношу неохотно и открываю дверь.

Но тут же отодвигаюсь вместе с Верочкой подальше.

— Только не надолго. Сейчас Давид подойдет.

— Спасибки, Жень, — поет Юлька и тут же без перехода.

— А Борька идиот. Посадят его вместе с его девкой, и поделом. Ой, какая она миииилая.

— Веруня, привееееет, я твоя тетя Юля.

Вера морщится и вдруг громко чихает.

— Ой, Жень, она что, простудилась?

— Нет. Просто у нее, скорее всего, аллергия на твои духи.

— Да? Но это сам Килиан!

— Какая разница, если ты вылила на себя полфлакона разом?

— Ээээ, ладно, я поняла. Зато вот что у меня есть!

Юлька роется в сумочке и жестом фокусника выуживает оттуда почти полную пачку мармеладных мишек.

— Ты ведь не из тех мамочек, кто лишает ребенка приятных вкусняшек?

— Из тех, — осаживаю сестру, но Веруня уже тянется к пачке и смотрит на нее горящими глазами.

— Ням-ням! — кричит звонко.

— Мама, тетя дай ням-ням!

— Тетя Юля, — тут же встревает Юлька.

— Тетя Юя, — послушно повторяет Вера и снова впивается глазами в яркую пачку.

— Ладно, — сдаюсь, — но только в первый и последний раз и потому что она сегодня осталась без полдника. Верунь, хорошо?

Дочка кивает и тут же лезет ручонками в пачку.

— Подожди, дочур, а вымыть руки? Забыла?

— Забы.

Она всплескивает руками и хватается ими за щеки.

— Забы, забы.

— Какая прелесть, — комментирует Юлька.

— Сейчас мы решим эту проблему, — говорю я и лезу за пачкой влажных салфеток.

Открываю сумочку и замираю, чуть содрогнувшись.

Пистолет все еще здесь.

Мгновенно вспоминаю про Лешу и по спине пробегает холодок.

С момента, как Веруню нашли, меня окутывает такое облегчение, что я совершенно позабыла о приятеле и том, что с ним произошло утром.

Теперь же прикасаюсь к металлу и мозг тут же атакует множество вопросов.

Связан ли наезд с похищением и если связан, то каким образом?

Что скажет по этому поводу похититель и его любовница. И если выяснится, что к наезду они не имеют никакого отношения, то кто тогда его совершил и зачем?

Зачем Леше понадобился пистолет? Есть ли на него разрешение? Заряжен он или нет?

Как только окажусь дома, спрячу его понадежнее. Сейчас же нужно следить, чтобы Веруня ненароком не заглянула внутрь и не схватила в руки опасную игрушку.