Мангуста рулит, даже против врага с большим индексом.

По пути ребята обсуждали прошедший бой. Делились впечатлениями со старшими товарищами. Я же молчал. Разбор своих ошибок сделал, осознал, а о большем говорить и не хотелось. Только:

— Пап, — начал я, когда мы почти пришли, — я уже взрослый.

— Пока не изучишь родовую технику, — хмыкнул отец, — для меня ты останешься маленьким.

— Ты о лобовом ударе? — спросил я, и не удержался, — это ж примитивно, на голой силе.

— Не всё так просто, — улыбнулся отец.

— Да ты не переживай, — подбодрил меня посмеивающийся Жичкин. — Что твоего батю, что деда не просто так турами прозвали, — и тут же добавил:— бьюсь об заклад, даже Мангуста они озадачат своими выкрутасами.

Нет ну если так….

На поляну, где «повеселилась» Няшка, мы вышли одновременно с Ерастовым, который сопровождал двух гостей. В качестве гостей выступали председатель дворянского собрания Николай Петрович, и неизвестный мне аристократ, лет шестидесяти.

— Воислав Драгомирович, дорогой, — председатель бросил настороженный взгляд на второго аристократа, затем расплылся в слащавой улыбке, и засеменил к Деду, но тот не обратил на него внимания.

— Как прошло? — Дед повернулся к нам с отцом, и заметил пленного.

— Потерь нет, группа уничтожена, — коротко доложил батя, — языка взяли. Командира.

Дед довольно кивнул и повернулся к Ерастову:

— Саша, оттащи его в острог, а мы пока тут побеседуем.

Затем он повернулся к председателю, который, вытирая лоб платком, с опаской таращился на рассевшихся кружком тигродавов.

— Николай Петрович, какими судьбами? — оскалился в улыбке Дед, — Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Никодим Захарович, — кивнул второму аристократу.

— Да вот, с делом я к тебе, Воислав Драгомирович, — оторвав взгляд от собак, председатель достал из кармана инфопланшет и передал его Деду. — Времена нынче странные, тяжёлые, приходится самому всё делать.

Дед взял инфопланшет и тот сразу же зазвонил. На экране появилось лицо человека похожего на крысу. Глазки мерзкие, слащавые. Я сразу узнал Раксу.

— Воислав Драгомирович, — начал тот без приветствия. — Рекомендую отвести войска с дороги к убежищу Юдиных. Вам дела до жизней тех людей нет, а мир со мной важен….

— Едрижки-коврижки, — перебил его Дед, расплываясь в едкой ухмылке, — какие люди да по удалёнке, и охрана не нужна.

Ракса открыл было рот, но дед продолжил:

— А до чего ж мне дело есть, умник высокородный, просвети убогого?

— А я хотел по-хорошему, — хмыкнул Ракса. — Правду о тебе говорят старик, ты только силу понимаешь. Что ж, будь, по-твоему, — оскалился Ракса, — жизнь твоей внучки, вот цена за дорогу.

— А на сдачу что? — улыбнулся Дед.

У Раксы лицо пуще слов выражало: «Что?». Потому Дед продолжил:

— Цена большая, услуга мелкая, что ещё попросишь, малыш?

— Невесту верни, а я откажусь от претензий к твоему внуку, — Ракса самообладания не терял, не смотря ни на какие усилия Деда. — Да-да, я знаю, что он жив, и рано или поздно точно уедет по месту службы. Подумай об этом, старый, — протянул Ракса противно.

— Подумаю, — переменился в лице Дед, не знал бы его, решил бы, что испугался. — Гарантии?

— Никаких, только моё слово, — Ракса был доволен.

— Внучку покажи, что всё в порядке с ней.

— Обойдешься, мучайся в неведении, пока не отведёшь войска.

— Так не пойдёт, хвост дворянский, — покачал головой Дед. — Баш на баш, покажи, я отведу….

— Что ж, видимо, ещё не дозрел, — выражение у Раксы было мерзкое премерзкое. — Подумай ещё, поговори с невесткой, с сыном, а внучка твоя пока переночует в подвале без еды и воды. Главное помни, это всё из-за тебя, во взрослые игры полез, возомнил себя аристократом. Утром созвонимся.

Ракса исчез, а Дед скомкал инфопланшет в шарик.

— Вот так, Воислав Драгомирович, — печально произнёс председатель. — Не с теми людьми ты тягаться вздумал.

— А ты, Петрович, курьером заделался, — хмыкнул Дед, — если с теми людьми, то можно и честью поступиться?

— Говори, да не заговаривайся, простолюдин, — председатель гордо вздернул голову вверх, и колыхнул пузом. — Лучше о внучке своей подумай, когда Гавел Дариушевич о своем замысле рассказал, я не думал, что выйдет. Всё же Туровы, династия военных. А оказалось так, пшик.

— То есть, ты знал о его плане? — прорычал Дед.

— Мне пора, — председатель попятился назад, но не преуспел в этом.

— Сюда иди! — гаркнул Дед, и силой притянул толстяка к себе, тут же двинув ему прямым в нос.

Брызнуло красным. Нос сломался. Председатель обмяк.

— Фу, противно, — дед отбросил от себя тушу председателя, и обратился ко второму аристократу, грозно прищурившись:— Никодим Захарович, ты тоже курьер?

— Никак нет Ваше благородие, — с интересом рассматривавший место боя дворянин по-военному щёлкнул каблуками, и вытянулся во фрунт.

— От чего тогда в наших краях появился?

— Воислав Драгомирович, не яритесь, — аристократ расслабился, и поднял раскрытые ладони. — Мы не представлены друг другу официально, так сказать, но род баронов Окуневых ваш союзник, а не враг.

— О как? — удивился Дед. — С чего такая щедрость?

— Моя дочь и ваш внук любят друг друга, — улыбнулся Никодим Захарович, и продолжил:— думаю, пора уже к свадьбе готовиться, да познакомиться всё никак не получалось….

— Да знаю я, к кому Ждан ездит на свидания, — хмыкнул Дед, а отец удивлённо посмотрел на него. — Никодим Захарович, давай без политесов, зачем ты здесь?

— Помощь предлагаю, — улыбнулся барон, приосанившись. — Это с Юдиными я нейтрал, а с родней я до конца, пусть и будущей.

— Какого рода помощь? — прищурился Дед, он явно о чём-то задумался.

— Любого, похищение сестры Ждана я не могу игнорировать, — голос барона налился твёрдостью, а глаза стали холодными. — Гвардия поднята, ответ должен быть жёстким. Располагайте мной, воевода.

— Щедро, по-семейному, — Дед улыбнулся, и подошёл к Никодиму, протягивая тому руку. — А корабль у тебя есть?

— Только внутрисистемный катер, — немного растерялся от вопроса барон.

— И то хлеб, — оскалился Дед, а затем повел рукой в сторону усадьбы:— ты проходи в дом, гостем будешь, Драгомир, проводи барона.

Отец с Окуневым пошли вперёд. Жичкин двинулся следом, подхватив с земли председателя. Я тоже хотел было пойти за ними, но Дед меня притормозил:

— Ростик, говоришь Елена у нас флотский пилот?

— Так точно, — кивнул я, и тут же уточнил:— будем освобождать пленных?

— Нет, внучок, — оскалился Дед. — Ракса любит торговаться, вот мы и предложим ему хорошую цену. Захватим его десантный корабль.

Глава 19

Что-то я реально туго соображаю. Наверное, виноваты последние дни, насыщенные событиями. Да и новость о Белке. Ну не тормоз я обычно, однако….

То, что Дед достоин оскара за актёрскую игру, я понял не сразу. Это ж какой он у нас, оказывается, разносторонний. На ходу раскусил блеф Раксы, и включился в представление, сливая дезу уже со своей стороны.

Стоит признать, Ракса тоже выступил на отлично. Да, он враг, и принёс нам одно лишь зло, но нельзя не отдать ему должное. Врага вообще нельзя недооценивать. Лучше переоценить.

Смысл этого звонка — блеф, как в покере. Потеряв связь с диверсантами, он решил их подстраховать. Помочь, своей игрой. Ну а что? Позвонил весь такой серьёзный, показал, что всё прошло по его плану. Белка захвачена, сидит в подвале. Давай-ка воевода, отводи войска.

Ясно, что без демонстрации внучки Дед не пойдёт на контакт, и открывать дороги не станет. Но и не это было целью. Задача — помочь диверсантам. Как? Да просто. Зачем искать противника, если его уже нет? Бессмысленно это. Вот и отзывай отряды, прекращай глушить связь.

А как он Деда изучил! Ударил в самое уязвимое место. Не в семью, нет. Дед спокойно переживёт мою смерть или Ждана. Он, хоть и не воспитывал меня, как военного, но брата всегда лепил по своему внутреннему образу мужчины. А мужчины, по его мнению, защитники рода. Они должны быть готовы к гибели. Полной боевой славы и смысла, конечно же.

Ракса ударил ниже пояса. Пытался захватить одну из внучек. Одну из тех, кого Дед любит больше всего на свете. Любит, холит и лелеет, только лишь создавая видимость строгости. И мне нетрудно это признавать. Я целиком и полностью разделяю его мнение. Какой смысл в жизни, если дома нет любимой жены, дочерей, сестёр, мамы? Да без них нет дома. И жизни нет. Так, лишь существование.

Так что Ракса сделал всё правильно. Дед мог психануть и прекратить поиски. Ночь бы гонял мысли, грузился, а утром пошёл бы на сделку (если бы Белка реально