— Сейчас тут семьсот пятьдесят пять женщин, сто двадцать пять мужчин, все от сорока до шестидесяти лет, и восемьсот двадцать два ребёнка, госпожа.

Правым:

— Двадцать два доспеха гардемарин модификации тридцатилетней летней давности, целое состояние за них отдали когда-то.

— Где остальные бойцы? По документам было тысяч двенадцать.

Левым:

— Мария, у нас же было больше людей, они где-то прячутся?

И одинаковый ответ с обеих сторон:

— Все погибли.

Дед хмурился, Лира еле сдерживалась от слёз. Потери рода были колоссальными.

Вот такая она война аристократов. Если человек слуга рода, то он уничтожается. Закон империи защищал только свободных от присяги дворянам граждан. Потому и остались в живых сотни и тысячи наемных работников. Для них просто сменилось руководство на предприятиях. Слуг Юдиных же, больше не существовало. От самого крупного рода Святогора осталась едва ли одна десятая часть.

Есть, конечно, надежда, что кто-то нашел убежище в городах, но это будут единицы. Не думаю, что больше: на слуг во время войны родов объявляют охоту, самую настоящую.

— Вот он, красавец, — прервал мои мысли глава гвардии Юдиных.

Оказывается, мы уже пришли в дальний конец пещеры, и теперь стояли перед ЛВСБК «Пустельга».

Красавец. В отличие от наших флотских кирпичей, лёгкий внутрисистемный боевой катер «Пустельга» имел обтекаемые формы и приятную, футуристическую стилистику хищной птицы. Ну, оно и ясно. Клиентура другая. Аристократам важно, чтобы красиво, солидно, статусно. Дорого, богато, другими словами.

Но не подумайте, это нисколько не умаляло ценности Пустельги. Это был многоцелевой космический катер, пусть он и не мог нырять в слои и перемещаться между системами, но мог спокойно входить в атмосферу планеты, и работать, как тяжёлая авиация. Да он даже стартовать с планеты мог.

— Все системы рабочие, орудия заряжены, вмещает на борт до двух отделений бойцов — горделиво проговорил Дементий, поглаживая ладонью «крылья» катера. — Правда, он ещё ни разу не был на орбите, только воздушные испытания, но к первому бою готов.

— А что за сложности с ним? — поинтересовался Дед.

Все слуги, кроме Евпатия как-то разом смутились, поэтому ответил глава спецназа:

— Пилотов у нас нет.

— Как нет? — удивился Дед, переводя на них взгляд. — Почему тогда вас отправили сюда ещё до войны, если пилотов нет?

— Ну, они были…

— Сигнал телевидения мы ловим, хоть и не всегда…

Начали было одновременно Дементий и Кирилл Русланович, но Евпатий был не настроен слушать их сбивчивую речь, а потому коротко доложил:

— Вчера, когда начались бои в городе, убежище покинул недоукомплектованный взвод молодых. Им не понравилось наше бездействие, и они, угнав БТР, отправились на помощь госпоже. Среди них было два пилота.

— И они не вернулись? — уточнил Дед.

— Так точно, — кивнул Евпатий. — Их судьба неизвестна.

— Это их вы собирались искать?

— Так точно.

— Воислав Драгомирович, — влез в разговор Ерастов, протягивая свой инфопланшет. — Мы пока летели, смотрели вчерашние данные по замеченному здесь БТРу, вот запись их боя в городе.

Нда, назвать это боем язык не поворачивается. И куда они полезли? Стоило транспорту достигнуть Ракс, как машину тут же подбили, а выскочивших из него ребят положили. Не всех, правда, человек пять, как было видно, пленили.

Только пошли эти кадры, как вскрикнула, и тут же закусила свою ладонь Мария. Заструилась кровь по запястью. По щекам потекли слезы. Женщина содрогнулась всем телом, и упала на колени, заходясь в немом вое и рыдании.

— Мария Петровна, — рухнула следом Лира, обнимая свою молочную мать. — Мария Петровна, Ростик, мальчишки.

Любимую саму затрясло, и я поспешил к ней.

— Куда пленных повезли? — Сухо бросил Дед.

— Ищу, — отвечал Ерастов.

Лира гладила по волосам рыдающую женщину, что-то шептала ей. Я же просто положил руку на плечо любимой. Не знаю, как поступать в таких ситуациях, теряюсь.

— Нашёл, их в усадьбу Юдиных переправили, — доложил Ерастов, — будем отбивать?

Только он это сказал, как Лира оторвалась от Марии и прошептала, посмотрев на меня полным мольбы взглядом:

— Ростик.

У меня аж скулы свело. Сжал её плечо посильнее, и перевёл взгляд на Деда.

— Можно было бы, там же наверняка есть потайные туннели, да и авиция теперь у нас имеется, только пилотов нет, — протянул он, задумавшись.

— Лена пилот, — напомнил я.

Дед покивал своим мыслям, встретился с нами всеми взглядами, и произнёс:

— Тогда иди наверх и спроси её, оживит ли она сокола, — и тут же добавил: — Дёма, Кирилл, готовьте доспехи, а мы пока продумаем план операции, имеет ли смысл вообще. Всё-таки сутки прошли.

— Есть, господин, — взяли оба под козырёк.

— Евпатий, останься, твой опыт может пригодиться, вспомни, есть ли вариант скрытного проникновения в поместье.

Кто-то подогнал к нам БАГ, Лира передала Марию на руки подоспевшим слугам и мы с ней, и Ерастовым помчались к выходу. Эх, связь с поверхностью не работает, а то бы узнали всё без лишних телодвижений. Но ничего, минут за десять, а то и меньше домчим.

Жаль Марию. Привести её в чувство не особо получилось, хоть любимая и шептала ей, что не всё кончено, и если мальчишки живы, то мы их вернём.

Не думаю, что Лира давала напрасные обещания. Лена точно согласится, и всё решит это неопределённое «если», и решение Деда. Эх, жаль, что это только запись, в реальном времени можно было бы увидеть, кого конкретно взяли в плен.

Так, ладно, хватит отвлекаться, сейчас будет сложная трасса. Я на скорости, под самым потолком пересёк убежище, и нырнул вниз. Вырулил к туннелю на поверхность, слегка сбавил скорость и затормозил совсем, что бы не сбить выскочивших из темноты Фею с Гусаром.

БАГ ударился дном о каменный пол, нас ощутимо дёрнуло. Ерастов выскочил наружу и закричал:

— Торпеду вам в дюзы, валенки! Жить надоело⁈

— Беда! — бледный как смерть, Фея подбежал к машине, — Белославу похитили!

Глава 18

Домой мы неслись на всех парах. Лена оторвалась от остальных броневиков, выжимая из нашего все возможное и невозможное.

Лира отказалась оставаться в убежище, и сидела рядом со мной. Теперь она успокаивала меня, прижавшись всем телом, и поглаживая по руке. Хотя, лично мне это было не нужно. Я отрешился от эмоций, выйдя в изменённое состояние сознания, и тихо жаждал крови.

Кто нуждался в успокоении, так это Феймахер. Он под шумок влез к нам в салон, и теперь крутился на месте, а с его бледного лица не сходили тревога. Но никто ему на помощь не спешил. Все застыли, как истуканы, и молча всматривались в инфопланшеты.

Если бы не Дед, то и я, крутился бы, как Фея, не находя себе места. Но именно Дед не дал панике захватить нас с отцом, когда пришло осознание новостей. Он словно заморозил нас своим спокойствием. Стал якорем. Эмоций, как у скалы.

Когда выбрались на поверхность, стало легче. Оказалось Белку не похитили, а только попытались, но безуспешно. Подробностей не было, но ополченцы в усадьбе сообщили, что сестрёнка смогла каким-то образом отбиться от нападавших и сбежать. Сейчас она с мамой в операционной.

— Крови много, чудом выбралась, не иначе, — с горечью в голосе говорил по связи Кузьма Олегович, старший охраны. — Мы и не знали ничего, пока Аннелиса Торбеновна не подняла тревогу. Прости, воевода.

Мама же на звонки не отвечала.

Что тут скажешь? Ничего. Ругаться смысла не было. Вот и Дед лишь хмурился, да удалённо руководил погоней за диверсантами.

Они пытались скрытно уйти на двух Багах. Смогли улететь довольно далеко от усадьбы, но от всевидящего ока спутника в небе не спрячешься. Один антиграв уже догорал в полях, второй пока ещё жил, отчаянно пытаясь уйти от погони. Бессмысленность этих попыток для меня была очевидна. Каких-то пять минут, и он будет в плотном кольце окружения. Уйти из области Малого Новгорода диверсанты не смогут.

Почти у самой фермы позвонил Ждан. Он сегодня утром поехал в город к своей девушке, и теперь рвался обратно. Отец запретил ему возвращаться. Опасно мол.

Почему опасно, если враг почти уничтожен, я не понял, но додумать не успел. Мы приземлились во дворе дома.

Посадка вышла резкой, жёсткой. Тряхнуло на вираже, удар от торможения, и мы на земле. К нам было кинулся Кузьма Олегович, но Дед от него отмахнулся.

Крыльцо залито кровью. Словно из ведра поливали. По земле к ступеням тянулась алая полоса, будто волочили кого, в которой отпечатались следы подошв. Побольше,