Илья потянулся в карман пиджака, продолжая сжимать Ингину ладонь. Достать то, что у него там было, одной рукой не получилось, и Инга хотела облегчить задачу, прервав их рукопожатие, но Илья ее не пустил. Наконец он извлек из кармана маленькую бархатную коробочку и положил ее на стол.

Инга уставилась на коробочку во все глаза. Такие вещи ассоциировались у нее только с кольцом. Но не мог же Илья в самом деле подарить ей кольцо?

– Ну же, открывай, – с улыбкой сказал он, видя, что она медлит. Ее руку он наконец-то разжал.

Инга аккуратно взяла коробочку, словно она была небезопасна, и молча открыла крышку. Внутри на бархатной подкладке лежала золотая буква «И» на цепочке.

– О, спасибо, – пробормотала Инга, а потом, вспомнив материнские наставления, заговорила горячее: – Спасибо огромное! Очень красиво!

На самом деле она чувствовала скорее замешательство – подвески с инициалами казались ей пошловатыми. С другой стороны, строго сказала себе Инга, это ведь тоже проявление заботы. Илья не отмечает Новый год, а подарок купил. И явно выбрал специально под нее.

– Я хотел, – торжественно сказал Илья, – чтобы у тебя было что-то связанное со мной. Решил, что первая буква моего имени – это вполне символично.

Инга, осторожно вынимавшая подвеску из коробочки, замерла.

– Первая буква твоего имени? – переспросила она.

– Ну да.

– Я подумала, ты подарил ее из-за моего имени.

– Я тоже об этом подумал, когда купил! – рассмеялся Илья. – Вот такое совпадение! Но так даже лучше, да ведь? Все будут думать, что это просто твое имя, а мы с тобой будем знать, что на самом деле не только!

Инга обескураженно на него посмотрела. Глаза у Ильи блестели от радости. Казалось, он очень доволен собой.

– Спасибо большое, – после паузы повторила Инга. – Мне очень приятно.

Она доставала подвеску, чтобы сразу надеть ее, но теперь передумала. Покрутив ее в пальцах, как будто хотела рассмотреть получше, она убрала кулон обратно в коробочку.

– Надену на работу, – пообещала Инга и добавила: – Вообще-то у меня тоже есть для тебя подарок. Хоть ты Новый год и не отмечаешь.

Она вручила Илье туалетную воду – он поблагодарил довольно сдержанно, и они вернулись к ужину. Инга щедро налила себе еще шампанского.

Потом они перешли в комнату – Инга прихватила бутылку с собой, но Илья не дал ей выпить больше. Стоило им оказаться возле кровати, он приступил к поцелуям. Инга все еще обдумывала его странный подарок и тут вдруг заупрямилась. Ей не хотелось делать того, чего Илья от нее ждал. Странно: вроде бы это он просил ее приказывать, но почему-то принужденной чувствовала себя Инга. Поэтому сейчас она безвольно стояла, снося его поцелуи и не предпринимая никаких усилий, чтобы отвечать.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – горячим шепотом спросил Илья, и Инга почувствовала почти отвращение. Ну, начинается.

– Для начала раздень меня сам, – ответила Инга в полный голос, специально в пику его бормотанию.

Илья расстегнул молнию на ее платье и стянул его вниз. Он поцеловал ее шею, потом грудь, потом, опустившись на колени, живот. Инга перешагнула через платье. Ее уловка, с помощью которой она надеялась поменяться ролями, не сработала: Илья смотрел на нее снизу вверх с готовностью, явно ожидая дальнейших указаний.

– Илья, я так не хочу. Я не хочу тобой командовать.

– Давай кое-что попробуем, – тут же сказал он, вставая с колен.

Инга хмуро следила за ним, не торопясь поверить, что он внял ее просьбе.

Илья прошествовал к своему рюкзаку и принялся рыться в кармане. Инга переступила с ноги на ногу. В голове у нее промелькнули неоформленные картинки каких-то секс-игрушек. Слова «кое-что попробуем» безжалостно намекали на них.

Инга не разбиралась в игрушках. В секс-шопы ходить она стеснялась, да и вообще втайне считала эту индустрию чем-то постыдным, хоть и понимала, что неправа. У нее был вибратор, который подарил ей Максим на тот самый Новый год, который они отмечали в Чехии, когда Инга рассталась с парнем, но это был скорее шуточный подарок. По крайней мере, она воспользовалась им от силы пару раз. Сейчас же Инга наблюдала за Ильей все с большим недоверием. Что бы он там ни припас, она точно не захочет это пробовать. Почему они не могут заняться обычным сексом, как все?

Илья наконец нашел то, что искал, и развернулся к Инге с торжествующим видом. В руках он держал наручники.

Инга сделала крохотный шаг назад.

– Что это? – ошеломленно спросила она, хотя прекрасно видела что.

– Я хочу, чтобы ты меня связала.

Инга, сама как прикованная, продолжала буравить взглядом наручники. Они были черные, широкие, кожаные, с тонкой серебристой цепочкой. Вопреки логике, когда Илья полез в рюкзак, Инга подумала, что он ищет что-то для нее, и намеревалась отказаться, но это было в тысячу, в миллион раз хуже.

– Послушай, Илья, – заговорила Инга, все еще не отрываясь от наручников. Илья сделал к ней шаг, и она почувствовала, как в ней зарождается чуть ли не паника. Очень неуютно было вдруг осознать, что она стоит полуголая. – Это уже чересчур. Правда. Я на такое не готова.

– Почему?

– Мне это не нравится. Приказывать, командовать… тем более связывать. И я не хочу поступать так с тобой.

– Ну я же сам прошу, – недоуменно ответил Илья. Он, кажется, в самом деле не мог взять в толк, отчего Инга может быть против. – Все добровольно.

Он сделал еще два шага к ней, а она – еще один назад, уперевшись на этот раз в кровать. Паника усилилась. Она не боялась Илью, но чувствовала себя стреноженной, застигнутой в ужасном положении, из которого не выбраться. Илья держал наручник за одно кожаное кольцо, в то время как второе призывно покачивалось на цепочке. Инга в отчаянии посмотрела ему в лицо – лицо по-прежнему выражало недоумение. Это было невыносимо: почему он заставляет ее, почему не может понять и отступиться?

Илья мягко обнял Ингу, и она, попытавшись отодвинуться и снова почувствовав бортик кровати, замерла.

– Я тоже никогда не делал этого раньше, – прошептал Илья, заглядывая ей в глаза, – но с тобой хочу. Ты такая сильная. Такая решительная. Все мужчины это чувствуют в тебе сразу, я уверен. Мне хочется делать все, что ты говоришь. Если тебе не нравится, мы не будем. Но тебе понравится. Давай попробуем. Я схожу с ума, когда представляю тебя сверху.

Инга хотела ответить, что она вовсе не сильная и не решительная – по крайней мере, в отношениях ей всегда нравилось чувствовать себя избалованным ребенком, а не грозной укротительницей с хлыстом в руках. Ингины познания в этой области сексуальных фантазий и подавно не отличались глубиной. Она представляла себе зрелых суровых женщин, затянутых в черный латекс, которые избивают ползающих перед ними мужчин, – и все это было так стыдно и так отвратительно, что Инга содрогалась при одной мысли о том, чтобы поучаствовать в подобном. Но Илья продолжал нашептывать ей, какая она особенная, что она просто не осознает своей власти, и Инга начала поддаваться – не на убеждения, а на сам шепот. Ей хотелось, чтобы эта неприятная сцена закончилась любой ценой, а Илья не понимал отказов. Конечно, Инга знала, что может оттолкнуть его, возмутиться, сказать твердое «нет», но также знала, что затем последуют новые уговоры, непонимание и обида. Унизительнее такого секса было только его обсуждение. Ну наденет она на Илью наручники, не переломится. Инге проще было сделать вид, что это в порядке вещей, – вдруг чудом и сама поверит, – чем лишний раз убедиться в том, что человек перед ней чужой, далекий и настолько эгоистичный, что не принимает ее желания всерьез.