– Я посмотрю, если хватит времени, – сказала Шарлотта, отложив «Джейн Эйр» на боковой столик.

Мартиник кивнула.

– Конечно, душечка.

Она сразу погрустнела, и Шарлотта искоса взглянула на нее.

– Все нормально?

Мартиник отмахнулась.

– Да, все в порядке. Просто подумала об Анджеле. Она любила обсуждать со мной книги, а сейчас у нее и минутки не найдется, чтобы перекинуться парой слов со старой мамашкой.

– Как грустно.

Мартиник провела рукой по корешкам книг на стеллаже перед собой.

– Это должно пройти конечно, уже пора бы. – Она вздохнула, но потом улыбнулась Шарлотте. – Если тебе нужно достать что-нибудь сверху, скажи мне – я помогу.

От заботы, проявленной Мартиник, на душе потеплело. Шарлотта знала, что, по мнению многих, она была замкнутой и плохо сходилась с людьми, но с Мартиник все казалось таким естественным. Шарлотте не надо было выворачиваться наизнанку, чтобы приспособиться, она могла просто быть самой собой, и это было прекрасно. Если бы у нее не было своей устоявшейся жизни в Швеции, она, наверное, могла бы остаться здесь подольше, но при нынешних обстоятельствах это было, конечно, невозможно.

– Обязательно, – сказал она, благодарно кивнув в сторону Мартиник. – С этого момента никуда больше не карабкаюсь.

– Вот это хорошо. Мне нужно сделать один звонок. Тебя можно оставить в лавке за главную?

Шарлотта перевела взгляд на вход в книжную лавку. Она до сих пор неуверенно чувствовала себя с кассовым аппаратом, но, поскольку книжная лавка была пуста, Шарлотта кивнула в ответ.

– Конечно.

Как только Мартиник исчезла в офисе, дверь в «Риверсайд» отворилась, и к прилавку, прихрамывая, подошел мужчина в потрепанной стеганой куртке светло-голубого цвета.

Шарлотта вздохнула. За последний час не было ни единого посетителя, но стоит ей только остаться одной в лавке, и народ сразу пойдет косяком, раздраженно подумала она, но тут же напомнила себе, как важно увеличить оборот, и быстро скользнула за прилавок.

– Добрый день. Чем я могу помочь вам?

Мужчина теребил край куртки. Пряди его светлых волос прикрывали лысину, переносье крупных очков было заклеено скотчем.

– Я заказывал книги, – запинаясь, сказал он.

Шарлотта натянуто улыбнулась.

– На чье имя?

– Руни.

Она наклонилась и начала просматривать стопки книг под прилавком. В конце концов она нашла стопку с именем Руни и осторожно подняла ее. Раскладывая перед собой книги, она быстро глянула на названия и содрогнулась, увидев, о чем они. Верхняя книга называлась «Гроб своими руками»[20], а две другие – «Введение в таксидермию: сохрани свою любовь навсегда» и «Похоронная одежда».

– Эти?

Мужчина взял в руки «Похоронную одежду» и быстро пролистал ее.

– Да, хорошо, – сказал он и бросил взгляд через плечо, как будто беспокоился, что его преследуют. – Беру все.

Руни нервно расстегнул пуговицы на куртке и, когда Шарлотта пробила чек, протянул ей две мятые двадцатифунтовые купюры, вытащенные из внутреннего кармана.

В его движениях было что-то зловещее, от чего у Шарлотты похолодело внутри. Она протянула ему пакет, и мужчина в упор посмотрел на нее.

– Это все для Ронды, – пробормотал он.

– Вот как? – неуверенно отозвалась Шарлотта.

Руни продолжал смотреть на нее сквозь сломанные очки.

– Теперь уже недолго осталось.

Шарлотта нервно сглотнула.

– До чего?

Мужчина наклонился через прилавок так, что его бледное, худое лицо оказалось совсем рядом с ней, и Шарлотте потребовалось усилие воли, чтобы не отшатнуться от него.

– До ее смерти, – серьезно произнес Руни, подмигнув обоими глазами. Несколько долгих секунд он стоял совершенно неподвижно, потом повернулся и поспешил на улицу.

Шарлотта проследила, как мужчина удалился, но возникшее у нее неприятное чувство не проходило, и его слова было не выбросить из головы. Как он сказал: «Теперь уже недолго осталось»? Неужели он правда планировал смастерить гроб для бедной женщины по имени Ронда, или все, вместе взятое, было просто безвкусной шуткой?

Шарлотта скрестила руки на груди. Могло ли так случиться, что он просто посмеялся над ней, а она не поняла этого? «А вдруг, – подумала Шарлотта. – Вдруг все было наоборот? А что, если он действительно имел в виду все то, что сказал?» Может быть, эта бедная Ронда была похищена и лежала сейчас, связанная, ожидая смертельной расправы, в подвале дома, где жил мужчина? Он вполне мог оказаться серийным убийцей из американских сериалов, соблюдавшим множество странных ритуалов, прежде чем совершить преступление. Сделать гроб – звучит жутко, особенно если он при этом собирался еще сделать из мертвого тела чучело.

Вытащив мобильный телефон, Шарлотта провела пальцами по корпусу. Она могла позвонить в полицию, но была велика вероятность того, что ее примут за идиотку. «Извините, но у меня тут был клиент, который только что купил книги про таксидермию, и мне показалось, что он задумывает кого-то убить».

Шарлотта сунула телефон обратно в карман. Надо успокоиться. Сэм или Мартиник, очевидно, в какой-то момент заказали эти книги, и, был бы повод для беспокойства, они бы обязательно отреагировали. Да и вообще у Шарлотты проблем и без того хватало, а люди имеют право читать какие угодно книги вне зависимости от содержания, разве нет?

Записка, на которой значилось имя «Руни», лежала на прилавке, и Шарлотта аккуратно скатала из нее маленький шарик. В этом определенно не было ничего страшного, просто у мужчины, надо полагать, странное хобби. «Мастерить гробы и шить похоронную одежду не возбраняется законом», – подумала она, выбросив бумажный шарик в мусорную корзину.

Но как бы Шарлотта себя ни уговаривала, что беспокоиться не о чем, сердце все еще билось учащенно, и она никак не могла прогнать из памяти морщинистое лицо неприятного мужчины.

– Да ты просто с ума сошла!

Сара кружится и смеется, пока Кристина пытается рассмотреть ценник на платье.

– Сколько оно стоило?

Сара состроила гримасу.

– Скажи сначала, красиво?

Кристина закатывает глаза.

– Да, оно красивое. Но сколько ты за него отдала?

Лицо Сары принимает таинственное выражение, и сестра притягивает Кристину к себе.

– Обещай, что ничего не расскажешь Даниэлю.

– Конечно. Давай, признавайся!