Бандитов Люба обхитрила, ему же показала верное место. На раскопки ушло не больше пяти минут. В черном целлофане лежали два пакета с наркотой. Печатки там не было.

– И что дальше? – спросила Люба.

– Будешь понятой.

Над полем уже светало, проселочная дорога просматривалась до самой трассы. Подозрительных движений Артем не замечал, но баграмовские отморозки могли появиться в любой момент.

Нужно было спешить, но Артем не мог отправиться в путь без протокола изъятия.

Вдруг остановят в пути, обыщут, найдут, обвинят в сбыте наркотиков. Замочить не смогли, возьмут чем-то другим. Не мытьем, как говорится, так катаньем.

Папка с протоколами также находилась в багажнике, но Артем поступил проще. Он открыл ноутбук с встроенным принтером, быстренько заполнил формы и тут же распечатал их. Любе осталось только подписать.

– Круто! – одобрительно кивнула она, осматривая ноутбук.

– Не очень, – качнул головой. – Одного понятого будет мало, двоих нужно.

– А ты два раза меня пойми! – пошутила Люба.

– Двух раз будет мало, – сказал он, взыскательно глядя на нее.

– Это ты о чем? – кокетливо возмутилась она.

– Сложная ты штучка, с ходу и не раскусишь. Дружков своих на праздник жизни позвала, сестру обманула. Даже не знаю, можно ли тебе верить?

– А зачем тебе мне верить? Посадить ты меня не сможешь, а замуж я за тебя не собираюсь.

– Я собираюсь. С тобой в одной машине ехать… Или тебя здесь оставить? – спросил Артем.

– Ну, если совесть позволит… Не позволит же, нет?

Люба подошла к нему, обвила руками шею и посмотрела глубоко в глаза. В это время в машине зазвонил телефон. Артем даже не знал, радоваться этому или нет. Люба приятно волновала его, но вместе с тем он не должен обниматься с ней. И сложная она штучка, и скользкая.

Звонил Тростников.

– Ты где? – спросил он.

Голос его слегка подрагивал от внутреннего напряжения.

– Я живой, товарищ майор, – сухо отозвался Артем.

– А чего так официально?

– И, возможно, даже женюсь. Хотя вам это уже не интересно.

– Артем, ты, вообще, о чем? – Голос у Тростникова не срывался, но в нем проскальзывали хриплые нотки.

– Я уже сорвался, я уже влип в историю, убил Бражникова, получил черную метку от Баграма. За мной охотятся, сегодня ночью меня пытались убить.

– Да, я знаю, мне звонили.

– Кто звонил?

– Как это кто? – Все-таки сорвался у Тростникова голос – дал петуха.

– Я все знаю, – жестко отчеканил Артем.

В трубке повисло напряженное молчание.

– Они меня заставили, – наконец, с трудом выговаривая слова, произнес Тростников. – У меня не было выбора.

Артем продолжал молчать.

– Там все очень серьезно. Баграм закусил удила, он не успокоится… В Москву не возвращайся, ляг на дно…

Выстрел громыхнул где-то рядом с головой Тростникова. Артема слегка оглушило, но все же он услышал звук, с которым упала телефонная трубка.

– Эй! – крикнул Артем.

Но ему не ответили, а спустя секунду-другую кто-то выключил телефон. Если Тростников застрелился, то телефон продолжал бы работать. Значит, стрелял кто-то другой. Возможно, в голову. Если так, то положение действительно более чем серьезно. Если Баграм пошел на принцип, остановить его могла только пуля. Даже закон, похоже, был бессилен.

– Что там? – спросила Люба, завороженно глядя на него.

Артем напряженно посмотрел на нее. Кажется, он снова сказал что-то про женитьбу. Речь шла не о ней, но сейчас не время объясняться.

– Плохо все.

– Что плохо?

– Кто-то едет.

По дороге со стороны федеральной трассы шел автомобиль. Это могла быть случайная машина, но Артем думал только о плохом. Если там бандиты, нужно как можно скорее уезжать. Да и вообще, не место им здесь.

– Давай в машину! – скомандовал он.

– Это же Миша! – всматриваясь вдаль, просияла Люба.

Артем кивнул, это действительно был минивэн синего цвета. Номера пока не различимы, но в багажнике у него лежит бинокль. Впрочем, может, лучше позвонить? Телефон в руке, номер он знает.

– А радуешься чему? – спросил Артем.

– Ты же ничего не скажешь?

Люба повернулась к нему резко, но глянула не зло. И нижнюю губу капризно оттянула вниз.

– С наркотой что делать будем? – спросил он.

– Я же протокол подписала, – сказала она, непонимающе глядя на него.

– А дальше что? – Артем набрал номер.

Планы еще не изменились, но уже отпало желание везти героин в Москву.

– Ну, не знаю…

– Акт на уничтожение подпишешь? – спросил он.

В этот момент ответил Слюсарев.

– Я тебя вижу!… – не здороваясь, но радостно сказал он. – Это Люба там с тобой?

– Подпишу!… Конечно, подпишу!

– Слышишь? – усмехнулся Артем.

– Что она там подпишет? – весело спросил Миша.

– Заявление. О похищении.

– Ты ее спас?

Артем заметил еще две машины, которые шли по следу Слюсарева.

– Подожди!

На этот раз он вооружился биноклем. Со стороны трассы к ним шли два черных «Гелендвагена».

– Миша, не останавливайся! Давай в поселок! Мы за тобой!

– Что там такое? – встревожился Слюсарев.

– Назад глянь!… Люба, в машину!

Слюсарев на «Мультивене» промчался мимо. Артем, забрав Любу, с неприятным чувством дежавю пристроился ему в хвост. Уж очень эта ситуация напоминала вчерашнюю: они, вчетвером, на двух машинах, а за ними – два «Гелендвагена» с баграмовскими головорезами. В одном ситуация сегодня много лучше – до джипов еще далеко, а вчера бандиты подошли вплотную.

– И что все это значит? – спросила Люба.

– На карусели когда-нибудь каталась?

– Мне больше на колесе обозрения нравится.

– Сидишь, смотришь, никто тебя не трогает, – кивнул Артем.

Он любил риск, его не пугали тяготы и лишения, но сейчас вдруг самому захотелось оказаться на вершине колеса обозрения и наблюдать за земной суетой с недосягаемой высоты.

– Сидеть, смотреть и плевать. На всех, кто против нас.

Люба встревоженно смотрела назад – через разбитое стекло.

– Ты саперную лопатку на место положил? – спросила она.