— Да, — сказал Иван, немного расслабившись.

Уж что-что, а спутники оптической разведки ВАС копошились в небе как блохи, просматривая одновременно и военные базы Российской Империи на сопредельной территории, так же, как и степь.

Подъехав к кургану, водила отодвинул в сторону кустарник, скрепленный проволокой, и въехал в пещеру, скорее нору. Впрочем, здесь можно было уместиться и паре грузовиков, хорошее временное укрытие.

Задвинув за собой ветки, бибизян вернулся в пещеру.

— Курить нет, выходить нет, отойти от входа. Понятно?

Мы кивнули. Понятно, чего уж там. Хотя если спутник ведет наблюдение тепловых сигнатур, он видит взбудораженную машиной почву четко и ясно, как на ладони. Впрочем, может у ВАС ловля непонятных объектов или субъектов не входит в приоритет, черт их пограничников знает. А наш провожатый, похоже, знает больше.

Примерно через полтора часа, показавшиеся нам вечностью, водила ожил. Выкурил сигарету, от дыма которой мы все закашлялись, из верблюжьего навоза что ли они их делают? Более звиздопротивного дыма я не нюхал давно, то-то вон ни комары, ни мошки не подлетают близко, падают замертво.

— Ехать, — он ткнул пальцем в машину.

Ну ехать так ехать. Водила гнал машину по степи в раллийном стиле, единственно по своим одному ему известным ориентирам, не пользуясь навигатором. Надеюсь, он все же не собъется…

Внезапно машина остановилась.

— Вылезай! — в руке у водителя неизвестно откуда возник пистолет, старый древний «ТТ» с потертым воронением. Только я был почему-то уверен, что он работает отменно, не такие лохи контрабасы, чтобы не проверять рабочий инструмент.

— Серьезно? — насмешливо спросил Иван. — Ты один, а нас трое.

— Вылезай! — взвизгнул водила и, уперев в грудь Ивану ствол, мигнул фарами и хлопнул по кнопке клаксона.

Ага, а вот это уже стрем. Из-за близкого пригорка метнулись тени. Я переключился на волховское зрение. Ба, два душмана с автоматами! Собрали для уважаемых богатых лохов комитет по встрече.

Мы подняли руки вверх, и понукаемые водилой, вышли из машины.

— Ты, — он направил пистолет на Аньку. — Ты пойдешь…

Куда он собирался ее послать, мы решили не выяснять. Ускорение! И замерла рожа бибизяна, явно хотевшего нам сказать что-нибудь про «секир башка бузук звиздец лошары», автоматчики, бежавшие к нам, замерли в фазах движения… Ну нам это давно не в диковинку.

Я выхватил из ножен своего автоматчика на поясе нет, не кинжал, а вполне себе современный нож, и пару раз рубанул ему по шее. Готов, только пока он еще об этом не знает. Узнает, когда голова отвалится, но будет уже поздно.

Иван разделался со своим примерно так же, а Анька… А она уже оприходовала водителя, мазнув ему пятерней по волосам, что на этой скорости равносильно сильному оглушающему удару. Выходим, для этих хватит.

Автоматчики, с которыми мы разделались, уже падали на песок по частям, фонтанируя кровью.

— Вот об этом я и говорил, — перевел дух Иван, вытер окровавленный нож об тюбетейку автоматчика и всмотрелся в степь. Я тоже — нет, никаких посторонних оболоков вблизи не было, эта троица была единственной.

— Говно у них стволы, — Иван поднял видавший виды автомат и посмотрел на маркировку. — Восточно-Азиатский Союз. Явно паленые. Ну что, пойдем допросим пленника, какого хрена ему тут было надо. И в темпе вальса, у нас очень мало времени. Надеюсь, вы крови не боитесь?

Водила был не особо разговорчивым, пока Иван не начал отстреливать ему пальцы из трофейного автомата. И тогда полились откровения.

Банальный гоп-стоп богатых путешественников, тем более криминальной направленности, которым надо было втихую перейти границу. Как в том наборе: — Геолог — спички, соль, патроны.

— А ты не думал, урод, что мы можем работать на государство? — навис Иван над подскуливающим водилой.

— Вы не государство, государство так не делает, — размазал кровавые сопли бибизян.

— Что не делает? Не пользуется услугами дураков вроде тебя или не убивает пленных?

— Да он похоже не въезжает. Русский плохо понимает, — вмешалась Анька.

— Да-да, русский плохо понимай, — торопливо подтвердил водила.

— Ну это его половые проблемы, — сказал Иван. — Да ну его нафиг!

И он выстрелил в голову бибизяна из трофейного «ТТ». Надо же, стопятидесятилетняя машинка сработала как надо, выбив мозги из головы водилы метров на пять.

— И что с ними будем делать? — спросила Анька. — При следующем проходе «Яоганя», если кто-то среагирует на трупы, сюда примчатся погранцы, а в наши планы светиться с такой помпой не входит.

— Придется взять с собой, — вздохнул Иван. — Я видел там в кузове брезент. И давайте побыстрее, хрен бы с этими уродами, но нам нужно срочно попасть в ВАС, а эти чмошники нас задержали на хрен знает сколько времени.

Он установил навигатор на приборную панель.

— Так что грузим тушки лохов в кузов и едем дальше. Время не ждет!

Мы дремали под мерный перестук железнодорожных колес. С транспортом решилось проще, чем я ожидал.

Когда мы на всех парах пересекли границу РИ и ВАС, впрочем, бросив машину еще до границы, в подходящем месте, мы увидели стоящий на рельсах, видимо в ожидании своей очереди, грузовой состав. А дальше — подходящий вагон из Российской Империи с недовольно пискнувшей электронной пломбой, и вуаля! Кто сказал, что железная дорога отжила свой век? Так-то оно может быть и так, но, когда надо перекинуть с одного места в другое сотни и тысячи тонн, никто не будет нанимать для этой цели грузовой шаттл, а пустит тяжело груженый поезд. Тем более если грузы идут издалека, с Российской Империи, медленно, но уверенно постукивая колесами на шпалах, и никуда не торопясь — контейнеры и ящики не любят комфорт и скорость «Фусина». Ну если конечно груз не скоропортящийся, но для него рефрижераторы есть, не дай бог в такой попасть, бр-р!

Пограничники здесь работали на отгребись, даже не проверяли вагоны на содержимое, удостоверяясь целостностью пломб, так что мы путешествовали с относительным комфортом и не мозоля глаза местным. А уж взломать-наложить пломбу — плевое дело.

Хуже было с местом назначения — выбираясь по ночам на разведку, мы выбирали подходящие вагоны стоящих рядом на сортировочной станции поездов, ища грузы, идущие в юго-восточном направлении. И вот тогда начиналась беготня с уворачиванием от вездесущих камер и живых путевых обходчиков, от которых деваться было некуда. А самое поганое, что в первую очередь перетаскивали груз, оставляя его перед открытой — палево — дверью вагона, и лишь потом сами. Один раз мы так чуть не лишились нашего багажа.

— Этакого мы кругаля даем, — сказала скучающая Анька. — Сколько тысяч километров?