Интересно, как ей объяснить, что это не я к магу пристаю, а вовсе наоборот?

— Извините, мне этот вариант не подходит, — покачала я головой. Герцогиня удивилась до такой степени, что это проступило сквозь привычную бесстрастную маску вполне отчетливо. Она правда думала, что сделала мне заманчивое предложение? Быть у нее на побегушках и отдавать свои идеи, чтобы она выслуживалась перед королевским двором за мой счет? Потрясающе. Бегу и падаю, спешу и спотыкаюсь.

— На что же вы надеялись, затевая эту игру с записками? — приподняла одну бровь ее светлость.

— Я, признаться, надеялась, что мы можем как-то более взаимовыгодно договориться, — с достоинством произнесла я. Скопление девиц в углу хором хихикнуло. Кажется, среди них была и Беатрис, только в этом унифицирующем розовато-бежевом кружеве ее трудно было отличить от остальных.

Идею мою насчёт обучения герцогиня, может, и не приняла, а подобие униформы уже ввела. С трудом подавив неуместную улыбку, я прямо взглянула в лицо ее светлости, отчего ту покоробило. Как же, какая-то цветочница посмела поднять на нее глаза!

— О чем? — де Сурри подняла брови в деланном изумлении. — Ваша идея обучать девиц гончарному делу и пахоте не выдерживает никакой критики.

Девицы возмущённо зашушукались. Пахать явно не хотел никто. Я мысленно поморщилась. Вот умеет же дама переврать разговор, не изменив ни слова. И чего она так к ваянию посуды прицепилась?

— О гильдии цветочниц, разумеется, — холодно поправила ее я. — То, чем занимаются ваши воспитанницы, меня никоим образом не касается.

— Никакой гильдии не будет, — фыркнула ее светлость. — Где это видано, чтобы какие-то цветочницы считали себя равными хотя бы торговцам?! Еще бы этих… веселых легализовали!

Девицы — все, как одна, — заалели маками. Хоть герцогиня и не уточняла, о чем речь, о веселых кварталах наслышаны были даже сии невинные овечки.

Хотя бы потому, что без покровительства герцогини они имели все шансы туда попасть. В элитное заведение, разумеется, но факт от этого менее весомым не становился. Беспризорные сироты с симпатичными мордашками долго на улице не задерживались.

— Было бы неплохо, — кивнула я, соглашаясь с ее нововведением. Ее светлость поперхнулась чаем. — Бедняжек должен кто-то защищать от творимого клиентами беспредела.

— Мы не будем это обсуждать! Здесь собрались непорочные создания, чей слух не осквернён подобными темами.

— Вы сами ее подняли, — пожала я плечами, переступив с ноги на ногу. Стоять, когда остальные сидят, было некомфортно, будто я им урок отвечаю или отчитываюсь. Зато очень удобно оказалось смотреть на них сверху вниз. На том и сконцентрировалась. — Так зачем меня позвали, если не собираетесь договариваться? Предложить мне деньги? Спасибо, не надо. Мы их и сами бы заработали, если бы кое-кто не воспользовался своим положением. Раз гильдии не будет, то и ваше предложение мне неинтересно. Всего наилучшего.

Даже хорошо, что я не стала устраиваться и садиться. Теперь только развернуться — и меня уже нет в беседке.

— Вот несносная девчонка! — пробормотала герцогиня себе под нос, но в наступившей после моей отповеди тишине ее было прекрасно слышно. — Немедленно вернись!

Последнее она рявкнула уже во весь голос, совершенно неаристократично, потому что отойти я успела уже на довольно приличное расстояние. Совсем немного оставалось до крыльца веранды, а там и выход из особняка недалеко. Задерживаться там, где меня принимали за жадную до денег дурочку, я не собиралась.

— Пойдите, прогуляйтесь, — распорядилась герцогиня, и выводок воспитанниц всполошённой стайкой ринулся из беседки в сад, чуть не снеся меня по дороге. Я-то возвращалась, как было приказано.

Почему бы и не вернуться? Кажется, без сопровождения внимательных слушательниц дело пойдет веселее. Дети, хоть и великовозрастные, они всегда в бизнесе лишние. А девиц я, кроме как младенцами неразумными, воспринимать больше никак не могла.

— Итак, к делу. Значит, на деньги ты не купишься. Похвально, хоть и глупо, — отставив в сторону выпечку и чай, чопорно выпрямилась герцогиня. Я, наоборот, присев, подвинула сдобу к себе поближе. Особенно тарелочку, от которой густо пахло корицей. — Не в твоём положении торговаться, знаешь ли.

— Почему не в моем? — поспешно прожевав укушенный румяный бочок и с трудом подавив стон наслаждения, пожала плечами я. — Это вам от меня нужны услуги, а не мне от вас. Цветочницы как торговали на улицах, так и будут продолжать, вне зависимости от вашего разрешения. Конечно, из лавки это было бы сподручнее и безопаснее, но и вас я понимаю. Вас в первую очередь заботят ваши воспитанницы, до остальных вам и дела нет.

— Ты язык-то придержи. Не с товаркой разговариваешь, — беззлобно заметила мне де Сурри. Я молча откусила еще кусочек благоухающего сдобного рулета с мягчайшей прослойкой из сахарной пропитки с коричневыми крупинками ванили.

— Ты права. Мне нужна твоя помощь, — помолчав, сдалась наконец герцогиня. Я успела уничтожить почти все содержимое тарелки и впасть в сравнительно благодушное настроение. Попытка преподать мне урок провалилась, так что можно проявить снисхождение и пойти навстречу ее светлости.

— Мою цену вы знаете. И она не в деньгах, — скромно потупилась я.

Отступать я не собиралась. Не для того мы с девочками ночей не спали и копили сбережения, чтобы пустить все на ветер ради сиюминутного заработка. Сколько я смогу дать уроков? Десять? Двадцать? Прежде чем мне укажут на дверь со словами «сами разберёмся». А цветочниц в Ровенсе куда больше двадцати, не говоря уже о всей стране. И я обещала их обезопасить.

Не знаю, как я себя вела до потери памяти, но нынешняя моя версия предпочитает слово держать.

Клеменс поначалу мне не поверила.

Только когда я продемонстрировала ей толстую, чем-то обработанную до блеска гербовую бумагу с печатями и вензелями, на которой синим по бежевому было написано «Гильдия цветочниц», бедняжка уверовала в свершившееся чудо.

— Как? — пролепетала потерявшая всякую надежду Ирен. Она выхватила у меня сертификат и оглядывала его со всех сторон, чуть ли не на зуб пробуя, пытаясь распознать искусную подделку. Потому как ну не может он быть настоящим!

— Пообещала герцогине пару услуг, — довольно усмехнулась я. Какое все же облегчение находиться среди нормальных, не обременённых избытком манер людей, когда можно и посмеяться, и поплакать в свое удовольствие, не получая презрительной мины в ответ. Наоборот, пожалеют, порадуются вместе с тобой и поддержат вместо пинка в спину, как то принято в приличном обществе.

На самом деле, пообещать пришлось далеко не пару и не только услуг.

Идею о параллельном обучении дам и служанок герцогиня не одобрила. Явно представила выпуск таких, как я, человек так двадцать разом, и ей сделалось дурно. Но хотя бы с гильдией перестала упорствовать, хотя и пришлось внести несколько подпунктов в уже разработанный нами устав.