со скрипом отворилась. Я осторожно высунулась в проулок, желая рассмотреть посетителей странного места. Дианель сделала тоже самое.

Из заинтересовавшего меня дома вышли двое — высокий тучный немолодой мужчина с залысинами и такой же, только более худой и молодой его родственник. За их спинами хлопнула дверь, но я успела уловить отблеск горящих в темноте зеленых глаз — типичного признака простой нежити.

— Отец, думаешь забирать дары отсюда нам самим — не слишком подозрительно? — пробормотал молодой мужчина на наречии Пакта, коверкая некоторые слова. — Есть слуги, и…

— И кому из этих неотесанных северян ты намерен доверить поход сюда? И зачем — чтобы весь город об этом знал? Ладно, давай свои чары используй. И чтобы не как в прошлый раз было, ясно?

— Да, конечно. Но все же…

— Вот станешь лордом этого гадююшника, тогда и сам решай как дела вести. Давай шевелись! Чтобы я еще раз тебя с собой взял…

Молодой пробормотал что-то на северном наречии и принялся проговаривать формулу какого-то заклинания. Второй мужчина зашипел:

— Сколько раз повторять: со мной ты говоришь на языке моих предков, а не твоей поганой матери! Еще раз я услышу…

Парень торопливо закивал. Он закончил заклинание, неровное и пахнущее как-то словно бы смешенными запахами корицы, шерсти зверя и страха, и обоих мужчин затянула пелена магии. Они пропали из виду, хотя я прекрасно чувствовала их обоих.

Стоило отойти подальше отсюда. Благо, неподалеку был еще один проулок, куда мы и нырнули.

Мужчины удалились.

— Здешний правитель ведет дела с некромагом, — поморщилась я.

— Магия смерти не запрещена, — ощетинилась Дианель.

— Нет. Но официальных практиков можно пересчитать по пальцам одной руки. И довольно странно ненавидеть жрецов и Служителей, и вести дела с некромагами, половина которых ничем не лучше колдунов и в своих изысканиях не гнушается и собственноручно убитыми.

— Ну уж…

Совсем рядом раздались шаги.

Я положила руку на рукоять сабли. Дианель развернула ладонь, готовясь атаковать незваного гостя потоком ветра…

И в проулок зашел бородач-оружейник.

— Уф. Еле нашел вас, запах-то уже выветрился почти… — он обвел нас взглядом, в котором было отражение звериной желтизны.

Оборотень.

Фронде умели оборачиваться в зверей, птиц, рыб, и, поговаривали, — и в растения тоже. Старые Силы даровали им знания о том, как быть подобным другим неразумным созданиям.

А были и иные. Родившиеся под несчастливой звездой, или, реже — соприкоснувшиеся с Ветрами. Говорят, на дальнем севере даже какие-то ритуалы есть, чтобы раскрыть звериную суть и научиться в медведя или волка обращаться. Так ли это — не знаю. Многие вообще считают, что такие вот оборотни лишь чувства обостренные имеют, а все сродство со зверьми — лишь вымысел, с которым не спорят.

Они — не твари Сурта, да и на людей не нападают.

Торгуют вот. И вынюхивают лишнее…

— Я погорячился, — признал торговец, — отдам щит бесплатно, если разберетесь с клеймами. Я не вор, это товары уже не нужны никому, корабль о скалы разбился еще зимой. И я за все честно заплатил, а вскрыть не могу. Поможете? Если что приглянется из того что там есть — договоримся.

Дианель осмотрела бородача. Потом перевела взгляд на меня.

— Договоримся. Но ты нам за чашечкой вашего варчая расскажешь, как давно чуешь запахи нежити, вашего правителя или кого-то еще интересного рядом.

— Я не настолько хорош в вынюхивании…

Под нашими скептическими взглядами торговец-оборотень только головой покачал.

— Вот ведь глазастые, и я дурак. Расскажу что знаю. Знаю немного, но может вас что и заинтересует.

— По рукам.

Сходили за покупками, называется.

Глава 16

Хусат. То, что живет в лесу

С клеймами мы разобрались. Ну как «мы»… Пока Дианель строила глазки оборотню, во всех подробностях интересуясь его житьем-бытьем, я в соседнем помещении Огнем выжигала охранные знаки.

Честно говоря, думала, что Пламя для такого просто не загорится. А то и меня сожжет… Но выхода особо-то и не было. Можно было отказаться, пойти прочь, но тогда и не узнали бы ничего. И пока я стояла перед ящиками, которые чародейка открывать и не пыталась, и думала, как бы отказаться от этой затеи так, чтобы все же получить хоть немного информации, Пламя само скакнула к рукам, словно ему хотелось открыть ящики.

Сложны пути Владыки.

Маг такую печать не снимет, уж это-то ее создатель предусмотрел. Простая и эффективная работа. Все знали — коли на чем-то есть знак из трех перекрещенных линий, при прикосновении красным наливающийся, значит содержимое — не твоя собственность. Если попытаться уничтожить такое вместилище или вскрыть силой — то, что внутри, станет прахом. Вот только на деле такой способ защиты грузов использовали совсем уж законченные параноики. Если тот, кому предназначена посылка, почему-то не сможет ее получить, то даже унаследовать груз не выйдет. Точнее, унаследовать может и получится, но только закрытый ящик.

Я закончила выжигать магию, что оказалось неожиданно легко, и позвала торговца, представившегося Севельдом, в комнату.

— Открою только если расскажешь правду о том, как ящики получил.

— Что? — глаза оборотня, забегавшие по сторонам, выдали его с головой.

— Правду, — холодно сказала я. — Иначе решу, что ты связан с Суртовом племенем.

— Кораблекрушение…

— Кто-то настолько идиот чтобы плавать сюда зимой? И к тому же окажись ящики в воде целиком — магию бы подточило. Так что рассказывай правду о том, откуда их взял.

Севельн посмотрел на саблю у меня за поясом. Принюхался. Посмотрел на Дианель.

Потом вразвалку подошел к двери. Я тихо последовала за ним. Оборотень перевернул табличку и задернул занавески. Развернулся к нам — и замер. Острие моей сабли смотрело точно ему в кадык.

Севельд сглотнул.

— Не думай бузить. Спалю. Вместе со шкурой и клыками.

— Она может, — поддакнула Дианель. — И я подсоблю.

На руке у чародейки зажегся шар огня.

Оборотень почти задорно улыбнулся — и начал медленно меняться. Сначала лицо, потом плечи, потом… А потом так же медленно из полувокла-получеловека он вернулся в обычный облик.

Вокруг клинка сабли горел белый огонь, уже успевший подпалить несколько враз появившихся на шее оборотня волосков.

— Уже и пошутить нельзя, — недовольно протянул-прорычал Севельд, — могла бы и просто сказать, кто ты. Я ж не из этих простецов, что сегодня обрученных с Владыками чевствуют, а завтра — тряпками гоняют. Кровь Ликана — моя кровь.

О. Значит живо еще верование… Ходили слухи, что был и такой, многие года назад ушедший куда-то в страну вечных снегов, Владыка, чьи первые жрецы выпили кровь своего повелителя и приобрели его возможность оборачиваться в зверя. Сказки, конечно.

Но