– Ну, вот, – приказав добить раненых дикарей, старина Бишоп довольно поставил ногу на кучу бивней. – Вот и слоновая кость, парни! Давайте, тащите все в шлюпку, не стойте.

– А с этим дикарем что делать, сэр? – поинтересовался Фогерти. – Могучий какой. Мы прихватили цепи.

– Прихватили, так забирайте урода с собой, – капитан брезгливо зажал пальцами нос – от убитых дикарей пахло вовсе не амброзией с нектаром.

Кого-то настигли ядра, кого-то мушкетная пуля, а нескольких мелких дикаренышей взяли в сабли матросы, никаких угрызений совести по данному поводу не испытывавшие – разве ж это люди? Какие-то шерстистые твари!

– Да-а, редкостный уродец, – скосив глаза, покачал головой сэр Джон. – Правда, мускулистый, не чета нашим бездельникам. Из него выйдет добрый слуга. Жаль, старина Флемингс оказался слишком уж метким.

– Просто ветра почти нет, – прокомментировал лекарь-палач. – Да и расстояние невелико, и мишень видна отлично. Вот ядра и легли одно к одному. Почти всех сразу накрыло.

– Все равно – наш канонир свое дело знает!

– Кто бы сомневался, сэр?!

Довольные матросы в три приема переправили на «Святую Анну» первые трофеи – три дюжины бивней, из которых обломанных – только два.

– Отличный товар! – радовался любопытный шкипер. – Слоновая кость что надо.

По давней традиции, капитан – он же владелец судна – получал половину добычи. Из того, что осталось, половину делили на четверых офицеров, остальное доставалось матросам. Зная принципы дележки, Эндрю Уайт азартно подсчитывал свою долю.

Матросы же, любопытствуя, обступили пленника, для которого решено было соорудить надежную клетку.

– Да это ж не человек! – крестился Заполошный Лес. – Это ж обезьяна, не видно, что ли?

– Не-ет, Лесли, человек. Только дикий.

– Да ты на морду-то его посмотри, дружище Фил!

– У иных в Плимуте такие морды, что этот-то еще красавец!

– Ишь, ворчит что-то. Ярится!

– Говорю вам – обезьяна, не человек.

– А руки-то, руки! Вот это ручищи. Как две моих ноги! Не тонковаты ли цепи, парни? А ну как разорвет да кинется?

– Пусть только попробует, мы его успокоим быстро.

– Ой, парни… Я б все-таки еще и ноги ему сковал.

Так и сделали – сковали страхолюдному дикарю ноги да швырнули пока в трюм, бросив туда кусок солонины – чтоб бедолага не помер с голоду.

– Вахта – готовсь! С якоря сниматься! – чуть отдохнув и выпив кружку захваченной из Архангельска водки, приказал капитан. – Впередсмотрящий, марсовые – глядеть в оба!

Свободным от вахты – тоже посматривать.

– Снова будем искать хижину, сэр? – почтительно осведомился боцман.

– Хижину? – Бишоп язвительно обернулся. – Только не такую убогую, как ту, что мы только что разнесли в прах! Не-ет, у тех, кто мог сделать золотого божка, жилища должны быть куда как изящней. Вполне может статься, что и крепости есть, конечно, не такие большие и неприступные, как та, московитская.

– Почему вы думаете, что то были московиты, сэр? – негромко осведомился лекарь.

Капитан хмыкнул:

– А вы не заметили церковь ортодоксов, Джеймс? Ах, да, вы же в подзорную трубу не смотрели, готовили десант. Слава богу, острые клинки наших славных парней пригодятся в другом месте. Итак, ищем!

– Ищем город, сэр? – снова переспросил боцман.

– Не обязательно. Это может быть и просто прибрежное поселение, как в Бенине или Конго. Да-да, тамошние мастера тоже льют золотых божков, навроде того, что случайно оказался у нас. Высматривайте любую мелочь, любую примету – пасущиеся стада, накатанную повозками дорогу, стога, дым.

– Ясно, сэр! – покивал боцман. – Пойду, скажу ребятам.

– Давай, Джек.

Моряки «Святой Анны» высмотрели-таки то, что им так было нужно! Уже ближе к вечеру, и снова отличился юный Джереми Смит, на это раз даже и не в свою вахту. Просто сидел на бушприте, свесив босые ноги, да отвлекал пустопорожними разговорами собравшихся невдалеке с удочками моряков. Дул боковой ветер, слабый, но вполне достаточный для неторопливого хода и не требующий особой занятости матросов – управляться с парусами вполне хватало и вахтенных.

– Вот вернемся домой, получу я свою долю добычи, – прищурив глаза, мечтал вслух пригревшийся на солнышке юнга. – Первым делом съем в каком-нибудь трактире чего-нибудь вкусненького – куплю говядины по полпенни за фунт да на четыре пенса гуся, жирного, вкусного, с небольшими такими яблоками…

– А ты не лопнешь, парень? – хохотали удильщики. – Целого гуся сожрать да еще фунт говядины!

– Съем! – похлопав себя по животу, Джереми улыбнулся так широко, что, пожалуй, и впрямь проглотил бы сейчас и гуся, причем целиком и вместе с яблоками. – А потом поменяю все причитающееся мне золото и кость на монеты по пять шиллингов. А это – большая серебряная крона или маленькая золотая… вот золотые я и хочу – в случае чего, их куда легче прятать.

– Эй, на что копить собрался, юнга?

– Да мало ли, – с видом владетельного лендлорда отмахнулся подросток. – Может, дом себе куплю в Плимуте. Или нет – открою трактир! Назову его… ммм… назову – «Волшебное солнце», во как! Или просто – «Полосатый дракон». Нет, еще лучше – «У дракона», меньше слов – легче запомнить. Найму художников, намалюют мне вывеску – пьяный дракон с кружкой доброго эля!

– Вот чешет – язык без костей! Где ты видел пьяных драконов, парень?

– Да где-нибудь-то они водятся, вот, может быть, прямо здесь, на этом берегу машут хвостами. Скоплю деньжат – буду откладывать золотыми кронами по пять шиллингов…

– Еще по пять шиллингов монета есть – полангела называется. При старом короле Генри чеканилась – ее тоже копи, говорят, добрая.

– Пьяные драконы, говоришь, хвостами машут? Ну, юнга…

– И машут? А что? – распахнув глаза, мальчишка глянул на берег и хлопнул в ладоши. – Да вон же один – плывет!

– Прямо так и плывет? С кружкой?

– Еще и хвостом помахивает, как та корова!

– Помахивает и мычит! Эй, что ты там углядел, Джереми, неужели и правда – дракона?

– Да смотрите сами! – юнга обернулся и показал рукой. – Вон, где река или ручей… видите… плывет.

– Точно!!! Ай да глаз! Только это не дракон, а обыкновенная лодка, к тому же, насколько я вижу, пустая. Небось отвязалась.

– Отвязалась?! – прищурился юный Смит. – А помните, что нам капитан наказал?

Джереми лично доложил капитану и, получив в награду серебряный пенни, проворно спрятал его за щеку. Начало «пьяному дракону» было положено!

– Боцман! – выпроводив юнгу, заорал Бишоп. – Живо готовьте людей, глянем, что там за челн?