— В Арсе достаточно работы для инквизитора. Вспомнить хотя бы банду фальшивомонетчиков, которую мы взяли на этой неделе… 

— Ах да… банда, — великий магистр скривился, как будто глотнул что-то горькое. — Тут молодец, ничего не скажешь. 

В кабинете повисло тягостное молчание. 

— Ладно, — резко подытожил шеф. — На этот раз прикрою. Но от лорда Стаута отстань — не по твоим клыкам волчара. Если узнаю, что продолжаешь копать под премьера, можешь сразу закупать теплые вещи. Ближайшие три года север будет твоим домом.  

*** 

Если бы боги существовали, они бы непременно покарали развратников, осквернивших пресветлую обитель.

Но кровать не разверзлась, увлекая нечестивцев в пропасть на вечные муки. И небо не обрушилось на землю. Можно ли это считать доказательством, что безбожники вроде Тайберга правы? 

Шерстяное покрывало кололо кожу. На тесном девичьем ложе едва хватало места для двоих — приходилось лежать на боку, прижимаясь всем телом к мужчине рядом. Но падшая монашка не согласилась бы променять сейчас эту келью и эту постель на просторную королевскую опочивальню.

Катрин было хорошо. В теле ощущалась томная сытость, мысли наполнила ленивая нега. 

— Странно… 

— Что тебе странно, счастье мое, — некромант приподнялся на локте, вглядываясь в ее лицо. 

— Я думала — это будет больно. Или… — тут она с подозрением покосилась на некроманта, — ты применил магию? 

Он оскорбленно фыркнул. 

— Милая, мне скоро сто шестьдесят пять лет. Кем бы я был, если б не научился за эти годы доставлять женщинам удовольствие без магии? 

— В книгах пишут, что в первый раз всегда больно.

Тайберг в преувеличенном изумлении приподнял бровь.

— Ты увлекаешься непристойными романами?! 

— Вовсе нет!

— Откуда тогда такие познания? 

— От сестры Августины, — призналась Катрин, чуть смутившись. — Она заведует монастырской библиотекой и прячет издания печатного дома “Обольщение” под переплетом собрания подвигов Пресветлого Онуфрия.

О том, что она, как и большинство сестер, много раз читала и перечитывала запретные книжонки, монашка упоминать не стала. В отличие от иных восторженных девиц Катрин прекрасно сознавала, что все это — вымысел, мечта. В жизни все больнее, сложнее и циничнее. Но даже прагматичным старым девам хочется иногда помечтать о несбыточном. 

Удивительно, но с появлением в ее жизни Тайберга реальность сделалась увлекательнее любой фантазии. 

— Монашки читают фривольные романчики? Ай-ай-ай, куда катится мир. 

— Прекрати смеяться или я больше не буду тебе ничего рассказывать!

— Напугала, — Хаген отвел прядь с ее лица. Его взгляд был каким-то непривычным — ласкающим и теплым. Под ним Катрин почувствовала себя не скучной и вредной старой девой, но ослепительно прекрасной дебютанткой — той самой, из романов. — На самом деле все бывает по-разному. Но я очень старался, чтобы тебе было хорошо. 

Катрин помедлила.

— Мне было хорошо, — тихо призналась она. 

Его губы расплылись в уже знакомой ухмылке.

— Ну вот: а ты не хотела. Слушай дедушку Хагена, дедушка плохого не посоветует… Ай! Опять дерешься? 

— Прекрати смеяться надо мной!

— Не могу — ты такая смешная, — маг наклонился, чтобы чмокнуть ее в кончик носа. И этот совсем не чувственный, исполненный скорее нежности и озорства жест заставил ее растеряться.

Да что с ним такое происходит? Как подменили. 

Но Тайберг тут же испортил момент, заявив с самодовольной ухмылкой:

— А еще мне льстит, что ты хранила себя для меня все эти годы, милая женушка. 

Катрин зашипела от злости. 

— Доволен, что добился своего? 

— Я знал, что ты никуда от меня не денешься.

Эти слова окончательно взбесили монашку. Она отпихнула его и села. 

— Я оденусь… Уходим через две минуты. 

— Ну вот — опять обиделась! — Тайберг тоже сел и сжал ее в объятьях, не пуская. — Не слушай меня, я идиот, — зашептал он, щекоча ухо горячим дыханием. — Счастливый идиот, который несет всякую дичь. Не злись, упрямая моя… 

Надо отдать должное: Хаген действительно умел обращаться с женщинами. Если хотел. Злость схлынула так же стремительно, как вспыхнула. Особенно когда некромант откинул ее волосы, чтобы поцеловать шею, а рука как бы случайно накрыла грудь. 

— Кстати, ты должна мне еще два желания, — промурлыкал он, увлекая ее на кровать. — Точнее, желание одно, но я хочу, чтобы ты выполнила его два раза. Дедушка старенький, но еще пару раз осилит… 

Катрин фыркнула.

— А ты не исчезнешь в процессе исполнения желаний, дедушка? — с подначкой спросила она. 

— Вроде не должен. Пока не чувствую никаких позывов, — он замер, прислушиваясь к себе и нахмурился. — Что за ерунда? 

— Что-то случилось?  

— Да. Я… Ты будешь смеяться, но я больше не призрак, — немного сконфуженно признался некромант. — Не могу перейти на другой план. 

— Что?! — Катрин уставилась на него круглыми от изумления глазами. — Но ты говорил еще месяц…

— Похоже, что консумация нашего брака здорово ускорила процесс. 

До нее медленно начало доходить.

— Ты… Да я тебя сейчас сама развоплощу! 

— Тише, тише, дорогая… — Тайберг перехватил ее за запястье и поцеловал сжатые в кулак пальцы. — Нет, с твоей манерой устраивать рукоприкладство по любому поводу точно надо что-то делать. 

— Сам будешь выбираться из монастыря! На мою помощь не рассчитывай!  

— Договорились, — его глаза смеялись. — Ну что ты разбушевалась, трепетная моя? Доверься дедушке, дедушка все решит.

Катрин медленно выдохнула. Она сама не могла понять паники, которая охватила ее при известии о полном и окончательном воплощении некроманта.

Полупризрачный “супруг” ощущался, как не совсем настоящий. Было забавно спорить с Тайбергом, обсуждая их будущую совместную жизнь, когда-то потом. 

И вот это “потом” наступило. Внезапно и бесповоротно. 

— Извини. Я просто думала, что у меня еще есть время… 

— Понимаю, — в его голосе не было привычной насмешки. — Менять жизнь всегда непросто. Но я сделаю все, чтобы ты не пожалела. 

И опять эта смущающая нежность, на которую Катрин просто не знала, как реагировать. Честное слово, когда Хаген подтрунивал, было проще.

— Я… попробую вывести тебя из монастыря. Но надо дождаться ночи. И охранные чары… 

— Не волнуйся об этом, заботливая моя. Я же обещал, что дедушка все решит.