– Что?! – перебиваю я и хватаюсь за сердце.

– Я забираю мальчика, – спокойно поясняет она. – А вам лучше не нервничать и не препятствовать. Будем разбираться.

– Но… на каком основании? Я мать! – не сдаюсь я.

– На основании угрозы жизни и здоровью ребенка. Вот, почитайте, – и она протягивает мне ту самую бумагу, которую достала из папки.

Это постановление органа опеки и попечительства. Быстро пробегаю по нему глазами.

Господи. Дмитрий пустил-таки в ход ту самую справку. Теперь мне все понятно.

– Но это неправда, – с волнением пытаюсь объяснить я. – Неправда…

– Ну, вот и разберемся. Распишитесь, – протягивает мне еще какую-то бумагу.

– Нет, – мотаю головой. – Я ничего подписывать не буду.

– Сделаете только хуже, – уже недовольно произносит женщина. – Так, где мальчик?

– Зачем ты это сделал?! – шагаю к Дмитрию. – Зачем?!

– Пацана веди сюда, больная, – усмехается он. – Я переживаю за своего братика. Со мной ему будет лучше.

– Нет, – мотаю головой и в надежде смотрю на женщину. – Вы же не отдадите Никиту ему? – показываю пальцем на Дмитрия. – Нет. Я мать. И я нормальная!

– Будем разбираться, – по-деловому сухо отвечает она. – Будем разбираться, с кем лучше будет мальчику. А пока…

– Что «пока»? Я не отдам вам сына!

– А пока, – уже строже произносит женщина и смотрит мне прямо в глаза. – Пока мальчик поживет в интернате.

– Нет! – срываюсь на крик я. – Я не отдам! Не пущу!

– Ясно, – слишком спокойно говорит она. Подходит обратно к двери и кричит на лестницу: – Володя, Женя! Помогите!

И в квартиру заходят два мужика в форме.

– Не хочет по-хорошему? – усмехается один из них.

– Приступайте.

На шум выбегает Никита. Смотрит на все происходящее сонными глазами и не понимает. Кидается ко мне и хватает меня за ногу. Я беру его на руки и прижимаю к себе.

– Давайте без потрясений, – фыркает женщина. – Не усложняйте жизнь ни нам, ни вам.

– Уходите! – кричу я, еще сильнее прижимая Никиту к себе. – Я не отдам его!

– Бедный ребенок, – сокрушается Дмитрий, искоса глядя на женщину из опеки. – В каком стрессе живет.

– Мама! – Никита начинает плакать. – Мама! Кто они?!

– Володя, – женщина кивает мужчине на меня и тот молча подходит и пытается забрать у меня сына.

– Нет! – я отбиваюсь от него руками. – Нет! Не отдам!

Все это сопровождается криками и всхлипами Никиты.

Я, как могу, борюсь, но силы не равны. Особенно когда к нам подходит второй мужчина и начинает заламывать мне руки.

– Мама! – последнее, что я слышу, когда они быстро подхватывают Никиту и выходят из квартиры.

Я рвусь за ними вслед, но путь мне преграждает Дмитрий.

– Я буду жаловаться! – кричу я сквозь слезы.

– Ваше право, – все так же спокойно отвечает женщина. – Вот там, в постановлении указано, куда и во сколько вам надо подойти. Там и поговорим. Если вы успокоитесь. Своим таким вот поведением вы делаете только хуже. Теперь у меня лично нет сомнений в достоверности представленных доказательств. Жду вас в указанное время.

С этими словами она закрывает папку и уходит. Дмитрий усмехается и тоже поворачивается, чтобы уйти. Но я кидаюсь ему в спину и стучу по ней кулаками.

– Ненавижу! Ненавижу! Я ненавижу тебя!

Он вдруг резко оборачивается и больно сжимает меня за плечи. Трясет.

– Да пошла ты! Не нарывайся! – цедит сквозь зубы. – Скажи спасибо, что себе заберу щенка. А то пойдет в детдом. Не выживет он там. Слабака воспитала. Ну, ничего, я займусь его воспитанием.

Он с силой отталкивает меня и уходит.

Дверь нараспашку, а я стекаю по стене вниз и утыкаюсь лицом в колени. Реву. Реву так громко, что кажется слышит весь дом. Слышу шум отъезжающей машины. И реву еще громче.

Яна

Так, хватит. Вытираю слезы и пытаюсь успокоиться.

Бегу за телефоном и быстро листаю контакты в поисках телефона адвоката. Он отвечает сразу.

– Бумаги у вас на руках? – спрашивает после того, как я рассказываю ему обо всем произошедшем сегодня утром. – Я сейчас подъеду.

Он приезжает быстро, не проходит и получаса. Внимательно изучает документы.

– Это я виновата, – сокрушаюсь я, вытирая слезы. Они так и текут. – Надо было сразу вам позвонить. Но я… дура! Никогда себе не прощу…

– Не стоит корить себя, – спокойно произносит адвокат. – Вы все правильно сделали. Они бы не стали меня ждать. Если есть сигнал об опасности ребенку, они запросто могли и дверь вскрыть с полицией.

– Что же теперь? – я всхлипываю.

– Будем разбираться. У вас назначено на завтра. Вот и пойдем. Поговорим. Все выясним.

– Но… как же Никита? Где он?

– Вас к нему все равно пока не пустят. Я постараюсь узнать, что с мальчиком.

– Вы скажите Олегу? – спрашиваю я.

– Конечно. Я обязан это сделать.

И меня накрывает страхом. Олег опять решит, что я плохая мать. Я же не смогла уберечь нашего сына. Не защитила его. Закрываю лицо руками.

– Вам надо успокоиться. И лучше не оставаться одной. Есть у вас кто, с кем можно пережить этот момент?

И я задумываюсь. Только Вика. Больше никого. Никого родного у меня нет. Даже к родителям я не могу пойти с этим. Потому что опять обвинят меня. Найдут тысячу причин и обвинят.

– Подруга есть. Вика, – пожимаю плечами.

– Ну, и отлично! Позвоните ей. Пусть придет, – адвокат смотрит на часы. – Так, а мне пора. К Олегу.

– А Никита? – волнуюсь я.

– А насчет мальчика после Олега. Я вам сразу же позвоню, как что-то будет известно!

Адвокат уходит. Я набираю Вику. Рассказываю ей.

– Что?! – слышу крик в трубку. – Они совсем охренели там? Так, Яна, ты главное – не нервничай. Адвокат поможет. И Олег.

– Олегу самому помощь нужна, – вздыхаю я.

– Ну, он большой мальчик. Думаю, разберется. Извини, я сейчас приехать не смогу. С работы не отпустят. Но вечером обязательно сразу к тебе. Ты пока ляг, отдохни.

– Как, Вика? – говорю я. – У меня сердце не на месте. Что с Никитой? Я поеду в опеку. Пусть все мне расскажут.

– Эй, ты дел там не натвори. Делай, как адвокат сказал! А то еще хуже сделаешь. В таких делах лучше полагаться на опытного юриста. Слышишь, Вика?

Но я не отвечаю. Кладу трубку и выхожу из дома.