глупо — вот так молчать. Но что, если там у Фолла есть кто-то другой? Может, даже семья… Мы ведь никогда не говорили о том, какую жизнь он оставил в своём мире. Откуда мне знать, что я не лезу в пропасть?

— Глупые вы… — прошептала Беатрис.

— Вы?

— Он мне то же самое сказал… — насупившись, ответила старшая фея. — Может, у тебя и есть кто, а он будет третьим лишним. И эта ваша работа! Слушать не могу и не хочу! Неужели так трудно просто быть вместе, раз вас тянет друг к другу…

— Ты не знаешь всей истории, — Мира устало приложила ладонь ко лбу, буравя подчинённую взглядом из-под неё. — Фолл… Если бы я могла, я бы сделала всё, чтобы он не стал героем. То, что ему пришлось пережить здесь, не должно быть испытано живыми. А он — испытал. И отчасти это моя вина. Если бы… Если бы только моих сил хватило, чтобы всё повернуть вспять!

— Разве это причина молчания? — не сдавалась Беатрис.

— Да, — Мира поднялась, поправляя синее просторное платье. — Я ухожу. Меня не будет где-то полгода… Присмотри за башней, пожалуйста.

— Чаровница! Что ты творишь?! — старшая фея взвилась в воздух, зависая перед лицом волшебницы. — Куда ты?!

— Твои слова заставили меня задуматься, — протянула архимаг, и по лицу Беатрис пробежала дрожь — она услышала, сколь сильное волнение звучало в её словах. — Но здесь и сейчас я ничего поделать не смогу… Нужен план. План, который, как ты и сказала, позволит нам "открыть сердца" друг другу.

— Госпожа… — фея отлетела назад, со страхом глядя на чародейку.

— Плевать на отчёты, плевать на работу, — со сталью в голосе процедила Мира, а её тусклые чёрные глаза вдруг вспыхнули, заблестели, маниакально глядя куда-то мимо Беатрис. — Ты права, Беатрис. Я устала. От "архимага" осталось только название, скрип стульев и шелест книг в библиотеке. Я была чем-то большим, чем просто титул. Искатель сокровищ, авантюрист, исследователь, детектив… Всё это вместе — и при том ничем из этого.

— Чаровница, прости меня, — вытянув руки, маленькая фея с виноватым видом теребила подол платьишка. — Наговорила того, чего не надо было.

— Нет, ты сказала всё правильно, — выдохнула Мира, приходя в себя. — Если буду сидеть тут и ничего не делать, то рискую и остаться ни с чем. Хочется, спустя целый век, хоть немного побыть эгоисткой. И я побуду — не как архимаг Мира, а как безымянная чародейка.

— Хорошо, госпожа, — кивнула ей Беатрис. — Я рада, что вы решились. Н-надеюсь, вы не злитесь…

— Злюсь? — рассмеялась архимаг. — Нет, нет.

— Тогда почему вы так торопитесь уйти? — напряжённо спросила старшая фея, от страха переходя на официальный тон. — Неужели… Вы хотите покинуть башню навсегда?

— Всё просто, — женщина пригладила серые волосы, а улыбка спала с её лица, уступив место серьёзному и уверенному в себе выражению. — Послушаю-ка я совет Фолла. "Когда не можешь что-то изменить, обрети силу, используя всё время, что можешь потратить". Я слишком долго оставалась в стороне. Император, Бог, герои, катастрофа… Я исправлю всё. Даже если умру!

— Чаровница! — вспыхнула Беатрис, облетев архимага, направившуюся к двери, прочь из башни. Старшая фея преградила ей путь, выставив перед собой маленькие ручки. — Это не в твоём стиле — принимать такие решения! То, что случилось, случилось не просто так!

— Ты знаешь, сколько мы потеряли за всё то время, что герои бороздили Крэйн, — спокойно и в то же время холодно протянула Мира. — Сколько бессмысленных смертей, сколько бессмысленного хаоса. Хочешь, раскрою тебе маленькую тайну? Фолл рассказал, когда мы путешествовали вместе, а Сад только зарождался. То, какую миссию возлагает Бог на тех, кого похитил из другого и запихнул в наш мир. "Он погряз в крови и зле, и только чистые сердцем избранные могут спасти его. Спасите Крэйн, уничтожьте зло!".

— Это ведь… Правильная цель? — нахмурилась Беа, пытаясь понять, почему в глазах её госпожи стояло открытое презрение.

— Это обманчивая цель, — поправила её чародейка. — Каждый понимает её по-своему. Испуганные, не понимающие, что к чему, герои оказываются выброшены в неизвестный, чужой мир. Больше половины решали "очистить" вообще всё, стереть старое и построить новое. Часть решала истребить все расы, кроме людей. Ещё одна возжелала власти над Крэйном… Вот уж кто был глупее всех. И лишь горстка придурков-идеалистов решила, что одними смертями и разрушениями другие смерти с разрушениями не остановить. Фолл был первым, и именно он попытался оглядеть наш мир изнутри, понять, что же в нём такого "кровавого и злого". И он понял — Бог обманул его. Этот мир — самый обычный. Да, здесь свои порядки, свои тёрки между разными слоями общества… Те же конфликты эльфов с гномами.

— Я не понимаю! — сжала кулачки Беатрис, с вызовом глядя на Миру. — Как это связано с тем, что вы хотите сделать?!

— Мне нужно вернуться в прошлое, — ответила чародейка. — Но так далеко не прыгнуть, никаких сил не хватит. Мне нужно поговорить с Ним… И попросить отменить своё решение. Не призывать сюда героев. Взамен я сделаю с Крэйном всё, что Богу будет угодно. Очищу, спасу, уничтожу…

Беатрис замолчала, потрясённо глядя на Миру. Плечи архимага нервно подрагивали, губы шевелились, вторя мыслям, обуревавшим её. В какое отчаяние она впала, эта сильная и мудрая женщина, прожившая больше века? Очевидно, что в отчаянье невероятных масштабов. Такое, что ей не осталось ничего, кроме как приложить усилия, дабы перечеркнуть всё, что произошло за последние пятнадцать лет. Её встречу с Фоллом, их дружбу, все тяготы, всё мимолётное счастье, которое они испытали вместе. Все изменения на Авроре, всю кровь и боль, пот и страх. В какой-то степени она, как и первый герой, желала всё исправить. Но смириться с ужасом от потерь, который Фолл пожелал нести с собой, архимаг не смогла. Всё это время она размышляла, думая, что всё как-нибудь само успокоится. Но чувствам не прикажешь — а потому у неё было сразу две причины стереть из времени всё, что приносило колючее, до жути невыносимое ощущение.

Её привязанность и, прямо скажем, любовь к первому герою.

И всё то, что он пережил из-за того, что Бог отправил его в Крэйн.

Всё это должно быть уничтожено, как будто никогда и не существовало.

— Я поняла, чаровница, — тяжело вздохнула Беатрис. Её голос погрубел, и в то же время наполнился глубокой печалью. — И буду молиться духам леса за твой успех. Но что… Как же Лорелеи, Ирис и Арт?

— Герои будут жить свою спокойную жизнь там, где родились, там, где должны были быть, — прояснила