Тамлин остановилась и прильнула к нему. Он обнял ее и завладел ее ртом, утопая в эмоциях, которые будила в нем эта женщина. Тамлин отстранилась и, смеясь, стряхнула с его волос лепестки.

Джулиан огляделся. Они стояли под природной аркой, образованной двумя древними яблонями, входом в священную рощу. Тамлин потянула его за руку, но Джулиан не двинулся с места. Раньше эта роща не принимала его. Невидимый барьер напоминал ему, что он мужчина и потому не является частью этого женского бастиона.

Высокие холмы поднимались по обеим сторонам этой возвышенности. Земля чем-то напоминала ему женщину, лежащую на спине, раскинув бедра, ждущую, плодородную. Теплый ветерок шевелил ветки яблонь и обвевал его, приглашая войти. Сегодня утром он чувствовал, что ему запрещают войти. А сейчас роща открылась его мужскому вторжению. Его тело жаждало, чтобы точно так же Тамлин открылась ему.

Может быть, чувственный ритуал подхлестнул его мысли, но он вдруг понял шотландцев, почитающих Майскую Королеву и Повелителя Долины. Было что-то очень женственное в этом дне, нежность рассвета с его бледными красками. Потом пришла ночь и вместе с ней мужская чувственность.

Роща влекла его теперь, потому что он стал частью жизненной силы, частью этого равновесия.

Он не знал, когда предки Тамлин создали эту рощу. Столетия назад, если судить подлинным рядам деревьев. Посадили они сами намеренно, или это сила земли подвигла ее народ посадить две яблони – мужчину и женщину, – ведь иначе яблоня не плодоносила бы. Ветви сплелись, чтобы создать арку в роще Сильвер-Бау, естественные ворота в лоно сада.

Джулиан наслаждался благоуханием и теплым воздухом, клубившимися вокруг него, опьяненный чувством принадлежности к этой языческой земле. Во вращающемся смешении реальности и фантазии он мысленным взором увидел пышное зрелище и человека-оленя. Джулиан понимал, почему шотландец в маске подошел к нему и предложил фиалку. Он увидел человека, прыгающего сквозь пламя, рождающегося заново. Только на этот раз у него было лицо Джулиана.

Когда он проходил под аркой двух деревьев, весь мир переменился. Ночь, земля, ритуал сказали ему, что им с Тамлин суждено быть вместе, как будто эта сцена уже разыгрывалась раньше.

– Иди сюда, Шеллон, – тихо позвала Тамлин.

Лепестки яблонь дрожали на ветру, осыпаясь на них дождем. Откуда-то издалека доносился веселый перезвон колокольчиков, точно такой же, как сегодня утром. Все казалось мистическим, как будто неизвестные силы поднимались от этого места на земле, как будто все прошлые события в его жизни были всего лишь указателями, ведущими его к Тамлин и Гленроа. Упиваясь запахом земли и цветущих яблонь, Джулиан ощущал силу, обновляющую, целительную.

Гленроа. Он знал, что «глен» означает долину.

– Тамлин, что значит «роа»?

Она помолчала, улыбаясь ему в лунном свете.

– Выбор… лучший, если хочешь знать.

Тамлин была избранной дочерью Гленроа – избранного фьефа.

Воин в нем должен был бы чувствовать себя незащищенным, оказавшись далеко от толпы, в темноте. В холмах могли прятаться остатки клана Коминов. Ему повезло, что кланы Огилви и Шейн питали глубокую неприязнь к Коминам. К тому же его путь был легче, поскольку долина находилась достаточно далеко. Здесь никогда не видели ужасов войны. Люди клана Огилви признали его, радовались, что он соединил свою жизнь с жизнью Тамлин. Но стоит появиться одному-двум недовольным, и бед не оберешься.

Несмотря на то, что Джулиан, как воин, привык быть всегда начеку, в роще, куда его привела Тамлин, он чувствовал себя в полной безопасности.

– Зачем ты меня сюда привела Тамлин?

– Чтобы показать тебе мое дерево.

– Твое дерево?

– Да, моя мать посадила семечко для моего дерева двадцать шесть лет назад. – Она подошла к ближайшему дереву, обхватила руками серебристый ствол и крепко обняла его. – Это ее дерево, посаженное в день, когда она была зачата. Оно больше не родит яблок. Когда мать умерла, оно перестало цвести и плодоносить. Отец принес ее под его ветви в Белтейн, и через девять месяцев появилась я.

Она взяла его за руку, повела дальше в сад и остановилась почти в самом конце ряда.

– Это твое дерево? – спросил он.

– Да, посаженное моей матерью. Сегодня я посадила семечко.

Тело Джулиана запульсировало. Музыка с вершины холма доносилась сюда, в сад, и Джулиан вспомнил, как они с Тамлин танцевали у костра.

– Мне следовало бы беспокоиться, что мы слишком удалились от всех остальных. Негодяи, напавшие на Деймиана и его людей, могут находиться где-то поблизости. И все же…

– Все же?

– В этой роще я чувствую себя защищенным.

– Не ты один. Священные туманы защищают эту долину. Найти дорогу в Глен-Шейн невозможно.

– Что ты хочешь этим сказать?

Помолчав, Тамлин заговорила:

– С. давних времен туманы Глен-Шейна были поставлены охранять нас Дочерью Анны, первой госпожой долины. Они защищают нас. Тропы остаются скрытыми туманом, так что никто не может увидеть вход. Столетиями на землю этой долины не ступала нога ни одного захватчика.

Тамлин отвернулась, не в силах встретиться с его прямым взглядом. Джулиан взял ее за руку и повернул к себе лицом:

– В таком случае почему я увидел эти тропы?

– Потому что этого пожелали древние боги, – прошептала Тамлин.

– Ваши боги пожелали, чтобы я пришел в эту долину? – Джулиан замолчал, пытаясь постичь смысл того, что сказала Тамлин. – Я видел, как туман клубится, а потом поднимается, и моим глазам открылась дорога, и у меня появилось ощущение, будто я вернулся домой. – Что это значит? Объясни мне, Тамлин! Ведь я никогда в жизни не был в этих местах…

В ее глазах блестели слезы. Он все еще держал ее за локоть. Затем пальцем поднял ее подбородок, так, чтобы она посмотрела ему в глаза.

– Как могло такое произойти?

– Тобой руководит церковь. Ты не поверишь в наши языческие объяснения.

– В эту ночь я могу поверить во многое.

– Ты был здесь раньше. Очень давно.

– Почему же я этого не помню? Во всяком случае, тебя я не смог бы забыть.

Он шагнул к ней, тронутый блеском слез ее колдовских глаз.

Слабая улыбка заиграла в уголке ее рта.

– Но ты забыл меня, Шеллон. Мой разум помнит тебя, ты приезжал на вороном жеребце, одетый в черную кольчугу…

– Никогда. – Его большой палец скользил по ее подбородку, ощущая едва заметную ямочку. – Я никогда не смог бы забыть тебя, Тамлин.

– Но это так. Как по-твоему, почему люди долины с готовностью приняли тебя? Они отважны. Они сражались бы за свою землю, за свои дома.