– Мое войско гораздо больше.

– Они не стали бы сражаться с твоими англичанами на поле битвы. Они приходили бы из тумана, ударяя в твои самые уязвимые места, во фланги. Нападали бы на твое войско, как птицы-падалыцики на труп. Если бы ты попытался преследовать их, они бы исчезали в тумане. Но мой отец узнал тебя. Он испрашивал у Эвелинор предсказания. Она сказала, что ты – это он, пришедший снова.

– Он? – По его спине пробежал холодок.

– Король-воин пришел и взял Дочь Анны в жены. Они основали наш клан. Вот почему древние боги показали тебе путь в нашу долину.

Джулиан чувствовал, что Тамлин бьет дрожь, и шагнул к ней.

– Почему ты дрожишь, Тамлин? – Логика подсказывала ему, что это не более чем сон, навеянный горным туманом, однако он мог использовать его, чтобы привязать ее к себе.

Но почему тогда ему хотелось поверить ее словам?

Его разведчики, посланные искать путь из Кинмарха в Глен-Шейн, не могли найти его почти полдня. Тогда Джулиан пришпорил Лашера и поскакал прочь от войска. Когда он проехал всего несколько десятков шагов, туман стал таким плотным, что поглотил его солдат и лошадь. Казалось, время остановилось, и Джулиан остался один.

В небе кричали вороны.

Их крики становились все громче и пугали Лашера. Джулиан не мог заставить коня двигаться вперед.

Потом вдруг туман заклубился и медленно поднялся, и Джулиан обнаружил, что стоит в устье прохода в Глен-Шейн.

Он наклонился к Тамлин, скользя губами по ее щеке.

– Если этого желают твои боги, я, простой смертный, не дерзну сопротивляться им. Но и вы, миледи, должны подчиниться их воле.

По ее щеке покатилась слеза, и он поймал ее губами, упиваясь этим исцеляющим нектаром. Она дрожала в его объятиях. Ее руки схватились за его плечи, пальцы глубоко вонзились в мышцы. Он подумал, что Тамлин привела его сюда не только для того, чтобы показать ему свое дерево. В то же время Джулиан видел, что она еще не готова отдаться ему.

Он отстранился от нее.

– Пора возвращаться на вершину, Тамлин.

Она пришла в замешательство.

– Я… я думала…

– Тамлин, скоро мы поженимся. Тогда, как твой муж и повелитель, я возьму тебя. Дело не в том, что я не хочу тебя. Ты знаешь, что хочу. После этого утра не может быть сомнений, как я желаю тебя. Но я даю тебе время до свадьбы.

Она опустила голову, потом снова подняла на него глаза.

– Что, если я не хочу ждать, Шеллон? Чему быть, того не миновать.

Налетел ветерок, принес обрывки языческой музыки и улетел дальше. Бой барабана проникал ему в сердце, словно бился вместо него. Тамлин откинула волосы, кошачья улыбка тронула ее маленький полный рот. Под бой барабана она стала покачивать бедрами.

Тамлин прильнула к нему и, как кошка, потерлась об него. Затаив дыхание, он чувствовал, как от этих прикосновений в его теле разгорается жар. Раскаленный добела, он взорвался в его мозгу. Она положила руки на его бедра и стала раскачивать, побуждая его следовать ее ритму. Привстав на цыпочки, она прильнула к его губам в медленном поцелуе, скользя губами по его губам. Джулиан смутно сознавал, что ее руки взялись за цепь на его груди, расстегивая пряжку. Его плащ упал с плеч, и будто черное озеро разлилось по белым цветкам под деревом.

Она знала – это должно произойти: он должен овладеть Тамлин на постели из яблоневых цветов, и его полночно-черного плаща.

Она расстегнула его перевязь. Когда она раскрылась, они оба быстро попытались поймать меч до того, как он упал на землю. Ее колдовские глаза сияли, когда Тамлин отступила с одними только ножнами.

На него нахлынуло воспоминание о Тамлин, танцующей с горцем, и как он вонзил меч в землю. Это видение едва не свело его с ума. Долгое время они стояли, словно заколдованные, музыка кружилась вокруг них. Джулиан поднял меч и вонзил его в землю рядом с плащом.

Тамлин улыбнулась. Он попал под ее чары, не мог оторваться от нее. Ее руки двигались по его груди, чтобы помочь ему снять накидку. За ней последовала рубашка. Джулиан бросил их на землю.

Тамлин снова поцеловала его. Он чувствовал сладость овсяного пирога в ее дыхании, но когда хотел углубить поцелуй, она скользнула вниз по его телу. Образ этой языческой принцессы, стоящей на коленях перед ним, заставил кровь Джулиана закипеть так, что у него закружилась голова. Ее проворные пальцы развязали шнурки на его сапогах, чтобы он мог сбросить их. С пьянящей смесью чистой невинности и безграничной порочности Тамлин провела руками по его бедрам и мучительно медленно – по его паху.

Пробежав рукой по его груди, она снова легко поцеловала его и прошептала:

– Танцуй со мной, Шеллон.

Тело Джулиана, казалось, знало, чего она хочет, потому что он начал медленно раскачиваться, держа ее за талию, подражая языческому ритму. Тамлин повернулась так, что ее спина оказалась у его груди, ее округлый зад прижимался и терся о его затвердевший пах. Она положила свои маленькие руки поверх его рук, сдвигая их вверх, к груди. Он раскачивался вместе с ней, прижимаясь к Тамлин всем телом, сжимая полные груди, пока она не застонала. Она отпустила его руки и потянула вниз золотое платье, чтобы освободить грудь.

Его горская очаровательница стала распутницей, когда он взял на себя контроль в их танце. Ее соски затвердели, когда он начал гладить их, снова и снова водя круги большим пальцем. Она вновь застонала, побуждая его продолжать, требуя сжимать, их и перекатывать в пальцах.

Джулиан повернул ее к себе лицом, обхватил руками ее бедра и поднял ее. Его рот набросился на ее грудь, и он стал с силой сосать в ритме, который, он знал, эхом отдается внутри ее тела. Тамлин запрокинула голову, длинные волосы каскадом упали на спину. Осторожно, благоговейно он опустил Тамлин на черный плащ. Вцепившись в его плечи, она выгнулась навстречу ему.

Он целовал ее, расстегивая штаны и сбрасывая их, потом его руки подняли золотое платье до ее бедер.

Он скользнул пальцами сквозь мягкие кудряшки, влажные от желания, готовя ее к своему вторжению. Он застонал, войдя в нее пальцем, потом двумя. Она была слишком тугой. Он не хотел причинить ей боль.

– Джулиан… пожалуйста… – Она, похоже, была не в силах произнести что-то еще.

Взяв ее за руки и переплетя их пальцы, Джулиан поднял ее руки над головой, его тело жаждало соединить их воедино. Он знал, что девственницы чувствуют боль, но не хотел, чтобы боль осталась в ее памяти, поэтому он отстранился, покрывая ее поцелуями. В тот самый момент, когда он напрягся и скользнул в нее, готовый лишить ее девственности, Тамлин остановила его:

– Подожди…

– Подождать?

– Да. Ты должен… загадать желание.

– Загадать желание?