Улицы Бернсхъюма оставались практически пустыми – во всяком случае, в это время и в этом месте. Он увидел свет в нижней части города, услышал пение и крики, голоса далеко разносились в тихом прохладном воздухе. Несколько дарн и избранников неспешно прошли мимо, и Джорон постарался укрыться в тени; он не хотел оставаться рядом с этим отвратительным местом – его побег могли обнаружить в любой момент, но и уходить далеко было нельзя, Джорон знал, что Меванс его уже ищет. Поэтому он оставался в проходе между двумя зданиями, завязал шнуровку на сапогах и ждал появления знакомых лиц.

Шипение. Странный звук в ночи Бернсхъюма, рядом с далеким смехом, песнями и криками, доносившимися из нижней части города. Свист. Он огляделся, но ничего не увидел. Свист повторился, и он увидел группу, появившуюся из тени, падавшей от стены Хижины Старухи; одна из них кивнула ему, и он подошел. И увидел доставившие ему радость лица Меванса, Анзир и Фарис.

– Хранитель палубы, – сказал Меванс. – Рад, что ты сумел выбраться.

– Да, Меванс, а я рад, что вы меня нашли, – признался Джорон.

– Хастир следит за задним выходом, но там все привозят и увозят на тележках, – сказал Меванс.

– Через задний вход? – уточнил Джорон.

– Да, так они доставляют припасы.

– Я про него забыл, но я проспал большую часть пребывания там – в этом нет ничего удивительного, – ответил Джорон. – Пойдем, нам нужно побывать в Большом Жилище и встретиться с мастером карт Йирридом.

– Почему именно он, хранитель палубы? – спросил Меванс.

– Куда бы ты ни направлялся, тебе необходима карта, – пожал плечами Джорон.

– И он глаза и уши Жилища, – добавил Меванс.

– Ну уши определенно, Меванс. А теперь пойдем дальше так, словно мы имеем полное право здесь находиться, – сказал Джорон.

– Я не уверен, что в это кто-нибудь поверит, хранитель палубы, – проворчал Меванс. – Достаточно на нас посмотреть.

И он оказался прав – едва ли на улицах Бернсхъюма можно было встретить такую же оборванную компанию. Пока они держались в тени, Джорон погрузился в размышления, пытаясь придумать какой-то разумный план, какие обычно предлагала Миас, но ему ничего не приходило в голову, а времени оставалось совсем мало. Перед входом в Большое Жилище он увидел стоявших перед горевшими жаровнями двух морских стражей, которые внимательно наблюдали за всеми, кто входит и выходит.

– Как бы поступила Миас? – спросил он у Меванса.

– Просто вошла бы внутрь, хранитель палубы. Никто и никогда не мог ее остановить, – ответил Меванс.

Джорон вежливо поблагодарил хранителя шляпы за информацию, хотя она оказалась не слишком полезной, но почти наверняка верной.

– Боюсь, для нас это не вариант.

Пока он со стороны наблюдал за происходящим, мимо прошел едва державшийся на ногах пьяница, который прокричал что-то одному из стражей. Тот тут же сделал шаг в его сторону, но напарник его удержал.

– Он рвется в бой, – с улыбкой сказал Джорон. – Фарис, быстро – постарайся перехватить пьянчугу, сделай вид, что он на тебя напал. Если повезет, нам удастся отвлечь одного стража, возможно, даже его напарника.

– А если нет? – поинтересовался Меванс.

– Тогда мы придумаем что-нибудь другое, – ответил Джорон. – Если удастся отвлечь только одного, Анзир заведет беседу со вторым.

– Я? – удивилась Анзир.

– Да, – кивнул Джорон.

– И что я ему скажу?

– Скажи, что тебе нравятся его мускулы или еще что-нибудь в таком же роде, – посоветовал Джорон.

– Начинаем, – сказал он, и Фарис пересекла дорогу, направляясь к пьянчуге.

Джорон рассчитывал, что ей придется как-то привлечь его внимание, но пьяница сразу принялся ее оскорблять. Как только это началось, Джорон и Меванс прошли немного вперед, наблюдая, как рассерженный страж покинул свой пост, чтобы разобраться с пьяницей, а его напарник остался у двери. Анзир подошла к нему и завела разговор. Как только страж оказался к ним спиной, они быстро проскользнули в здание.

– Это оказалось проще, чем я думал, – заметил Джорон. – Пойдем, я знаю, куда идти.

Он быстро повел их через блестящую дверь Жилища, пытаясь взглядом отыскать тех, кто мог сразу определить, что они здесь чужаки. Внутри было довольно много людей – дарны, избранники и слуги спешили по своим делам и не обращали внимания на Джорона и Меванса. Он нашел дверь, в которую они с Миас входили во время первого визита, и повел Меванса дальше в туннели, как он помнил, выглядевшие похожими друг на друга.

– Я не думаю, что ты сопровождал супругу корабля, когда она ходила сюда за картами, Меванс?

– Нет, я ходил с ней, хранитель палубы, – ответил Меванс.

– В таком случае ты сумеешь отвести нас туда? – спросил Джорон.

– Да, могу, если таков твой приказ, – ответил Меванс.

– Да, приказ, – рассеянно ответил Джорон. Они все дальше уходили в глубины Большого Жилища, пока Джорон не увидел дверь, которую сразу узнал. – Как ты думаешь, хранитель карт еще не спит, Меванс?

– Два шанса, хранитель палубы.

– Да, так и есть, – сказал Джорон и толкнул дверь.

Они оказались в пропахшей плесенью, тускло освещенной комнате и решительно пошли дальше.

– Привет?

Ничего, лишь легкое эхо собственного голоса. Джорон стоял и ждал, внимательно прислушиваясь. Кажется, до него донесся звук приближавшегося шарканья? Затем тихий стон.

– Кто-то ранен, – сказал Меванс.

Джорон кивнул, и они направились в заднюю комнату, где было совсем темно и царил ужаснейший беспорядок, на полу валялись карты и перевернутая мебель.

– Смотри под ноги, Меванс, – тихо сказал Джорон. – Эти карты бесценны.

Звуки, доносившиеся из дальнего конца комнаты, стихли.

– Кто здесь?

Джорон узнал и не узнал голос Йиррида. Когда они последний раз встречались, мастер карт был полон сил и юмора, но сейчас говорил как старик.

– Джорон Твайнер, Йиррид.

– Парень Миас? – уточнил голос.

– Да, Йиррид, – сказал Джорон.

– Она здесь?

– Нет, ей не позволяют покидать корабль, – ответил Джорон.

Из темноты, шаркая, вышел мастер карт. Он двигался медленно, обожженное, покрытое шрамами лицо скрывали пряди длинных волос.

– Что здесь произошло? – спросил Джорон.

– Напоминание, и не более того. – В слабом сиянии тусклого света Джорон видел тени старых синяков на лице Йиррида, а также новые вокруг больных глаз. – Я пытался понять, почему они приходили, но здесь побывала Миас – и теперь все становится на свои места.

– Что становится на свои места? – спросил Джорон.