действительно уютная. Остальное… Но Олегу хотелось вот так, чтобы с помпой. Мы выросли практически в нищете. Видимо, поэтому брата и клинило на роскоши. Он и в работе такой был — дорогостоящие и пафосные проекты вызывали у него больший интерес, чем менее дорогостоящие, зато более денежные.

— Это как? — Я слегка запуталась. Хотя в целом понимала, о чём он говорит, но скорее интуитивно, чем умом.

— Думаю, у вас тоже такое бывает, Зоя. Допустим, вы покупаете кусок мяса за триста рублей, жарите его, продаёте за пятьсот. Прибыль — двести рублей. Или вы покупаете кучу ингредиентов, скажем, для оливье, все вместе они стоят пятьдесят рублей, вы смешиваете и продаёте за триста. Прибыль — двести пятьдесят, и с учётом того, что оливье заказывают чаще…

Я засмеялась. Да, был такой момент и в моей профессии. Как говорил Семён Павлович: «Клиенту проще купить три разных блюда за тысячу рублей, чем одно за ту же цену». Но вот ценообразование в рассуждениях Глеба оставляло желать лучшего. Хотя он, конечно, привёл эти примеры просто так и с реальной жизнью они не связаны. И тем не менее… Мне было немного смешно слышать про кусок мяса, то бишь, стейк, за пятьсот рублей. Тем более, что к нему ещё гарнир и соус полагаются…

— Я поняла, Глеб. Более дорогостоящие проекты приносили вам меньше прибыли, и наоборот.

— Так бывает не всегда, но очень часто, — кивнул он, завязывая пакет с мусором, а потом, поколебавшись и посмотрев на меня словно со смущением, внезапно предложил: — Не хотите прогуляться перед сном? Я бы подышал свежим воздухом. Да и погода прекрасная.

И кто бы мне объяснил, отчего после этих слов у меня все внутренние органы совершили радостное сальто-мортале, а?

Зоя-Зоя… тебе не стыдно?

— Да, давайте прогуляемся, — согласилась я, стараясь не показать, насколько рада этому предложению. Но, кажется, всё равно покраснела.

53

Зоя

— Карантин потихоньку отменяют, — сказал Глеб негромко, как только мы вышли из дома на улицу. — Слышали, наверное?

Я кивнула, глядя на небо — вокруг было просто невообразимо прекрасно, я едва дышала от восторга. Давно я не видела настолько ярких закатов… Оранжевое небо, переходящее в ярко-алое ближе к горизонту и синее в вышине, свет, слепящий глаза и превративший листву деревьев из зелёной в розовую, да и не только листву — в эту секунду розовым было абсолютно всё, даже сам дом и мои руки.

— Я будто розовые очки надела, — улыбнулась я, заметив, что Глеб тоже с восхищением разглядывает окружающий мир. — Всё такое красивое, как в кино.

— За городом вообще всё ярче, в городе иначе смотрится. Даже если небо необычное, высокие дома мешают его разглядеть.

— И всё равно большинство людей предпочитают жить в городе. Вы же и сами жили, пока…

Я запнулась, не желая говорить: «Пока не умер ваш брат». Но Глеб понял и сам.

Мы в этот момент дошли до фонтана и, остановившись возле него, как в прошлый раз, принялись смотреть на воду, стоя рядом друг с другом.

И так странно… Я разглядывала воду и скульптуру, венчающую фонтан, а не Глеба, и тем не менее мне отчего-то чудилось, будто я вижу его лицо. И знаю, с каким выражением этот мужчина говорит каждое слово.

— Жил. Потому что удобнее и проще, Зоя. До работы быстрее добираться, развлечения все рядом. Отсюда же пока доедешь — уже устанешь. Поэтому я не собираюсь возвращаться в офис полноценно, посижу на удалёнке. Слишком уж мне неохота тратить по два с лишним часа в день на дорогу.

— А остальные сотрудники?

— Кто как. Есть те, которые физически не могут работать дома — у них разъездная работа. Или секретари — толку с неё, если она дома будет сидеть, ещё и с ребёнком? Так что по каждому сотруднику будет приниматься решение индивидуально. Но не мной, а начальниками отделов.

— А Алису будете отпускать в город? — Меня это интересовало больше, чем работа строительной компании Глеба. Я всё равно в этом ничего не понимаю.

— Буду, но пока без фанатизма. Да, ограничения начали отменять, но сама-то болезнь пока что-то не спешит уходить. Говорят, на больницы стала меньше нагрузка, плюс прививать скоро начнут, вот и решили ослабить режим. Не зря ли, вот в чём вопрос…

— Надеюсь, не зря, — вздохнула я, вспомнив дядю Сеню. Пусть уж скорее возвращается в строй. Рестораны-то открыли уже, но легче от этого не стало — клиентов повсюду было мало. Во-первых, все ещё боялись заболеть, а во-вторых — за время карантина кошельки у народа изрядно похудели. И затевать что-то новое пока ещё было рано. — Кстати, хотела вас спросить… А фильм, точнее, мультфильм для просмотра вы сами выбирали? Или психолог посоветовал?

Я не видела, но почувствовала улыбку Глеба в его голосе — тёплом и приятном, как густая карамель.

— Сам. Но с одобрения психолога, без её веского слова не решился бы показывать. Но она сказала, что Алисе будут полезны такие ненавязчивые напоминания о смерти. О том, что это случится со всеми, и порой когда ничего подобного не ждёшь. И о том, что наши близкие остаются жить в нашей памяти.

Я молчала, не зная, что ответить.

Мне с самого начала нравилось, как Глеб относится к племяннице. Он проявлял к ней внимание и заботу, искренне интересовался всем, что она делала или говорила — не каждый дядя так сможет. И удивительно, но только здесь, глядя на отношения Алисы и Глеба, я неожиданно осознала, отчего Эллочка ужасно себя вела всё наше детство — капризничала, привлекая внимание, скандалила и вредничала.

Я вынуждена была признаться в этом самой себе — да, я любила отца, но он не смог стать по-настоящему родным для Эллочки. Он заботился о ней по мере сил, но в глубине души родными для него были только мы с Гелей. Лариса так же относилась ко мне, но меня это не волновало, в отличие от Аллы. Она хотела быть как я или даже лучше… но ничего не получалось. Сначала ей мешала я, потом ещё и Геля.

И мне впервые в жизни стало жаль Эллочку. Родной отец её бил, а для приёмного она всегда была на втором, а после и на третьем месте. По сути, мою младшую сестру