Голгрин говорил безразличным тоном, как о погоде илиоблаках. А ведь эти двое, Мариции доносили шпионы, были весьма приближены кВеликому Лорду.

— Значит, вы исследовали Нераку? — внезапно спросилакомандующая. — А я и не знала. Не думала, что рыцари активны на востоке, мнедокладывали, что они отступили на запад.

— Просто отряд разведчиков. Проверка боем.

Мариция нахмурилась — больше она ничего не знала. ВернулсяНагрок, а за ним семенили четыре раба с подносами. Ноздри Мариции уловиличудесный аромат — на двух блюдах лежала прекрасно прожаренная козлятина. Ееподнесли Голгрину, и тот одобрительно кивнул. Людоед указал на поднос с большимкуском, и его подали Мариции. На других блюдах были фрукты и миски с ароматнопахнущим красным супом.

Такой трапезы на борту людоедского корабля она не ожидала.Голгрин удовлетворенно хихикнул:

— Эльфы — повелители еды!

— Давно не ела мясо, так тонко приготовленное. Разве эльфыискусны в этом?

Голгрин уже смеялся:

— Всему можно научить. Они прилежно учатся!

Потом повторился ритуал дегустации, и только тогда всеприступили к еде. Мариция накинулась на козлятину, обнаружив, что ее вкус ещелучше, чем запах, но все время исподтишка поглядывала на Нагрока. Тот,казалось, мрачно размышлял, не сводя глаз с минотавров.

Раньше Мариция имела с ним дело, но никогда людоед невыказывал такой открытой враждебности. Она решила быть начеку.

Рабыня помогала Голгрину есть и даже иногда кормила, какмаленького ребенка. Сам Великий Лорд в это время говорил об успехах их союза,настоящих и будущих.

— Об Амбеоне все отзываются только в превосходной форме!Крепости выросли за пределами старого Сильванести! Много урсув суурт строятновое королевство, верно?

— Мы стараемся сделать многое. Но мне говорили, людоеды тожепроцветают, разве не так?

— Все прекрасно. — Голгрин ответил слишком быстро, поднимаякубок. — И мы еще больше прославим предков делами!

Людоед сделал паузу, поправляя цепь на груди, — это движениеМариция видела часто. Каждый раз под тканью что-то перемещалось. Прикидывая,чтобы это могло быть, она поддерживала беседу:

— Есть ли необходимость в поставках?

— Как мило со стороны минотавров. Но, боюсь, нам ничего ненадо.

Еду унесли, и Голгрин расслабился — в чуть неудобной позе,на взгляд Мариции, отчего пролил несколько глотков вина. Он движением рукиотослал всех рабов, включая даже служанку.

— Было бы лучше, если бы мы поговорили без свидетелей, —прошептал он пораженной командующей.

— Ты имеешь в виду и телохранителей?

— Это было бы мудро, — сухо сказал людоед.

Мариция немного подумала, а потом повернулась к своимвоинам:

— Ждите меня снаружи.

— Но, миледи, тебе не надлежит...

— Вы слышали приказ? Оба. Снаружи.

Голгрин кивнул:

— Я все понимаю и в знак дружбы удалю своего телохранителяпервым.

Нагрок с неохотой вышел, следом потянулись и минотавры.

Мариция посмотрела на Великого Лорда и произнесла:

— Не волнуйся, я смогу убить тебя и без их помощи.

— Это была бы забавная битва, без сомнения, — безрадостносказал Голгрин. — Интересный бой, Мариция. Самый интересный.

Это был первый раз, когда людоед назвал ее просто по имени.

— Продолжим, Голгрин. Нам надо скоординировать планы, ибомятежники уничтожили слишком многих — и людоедов, и минотавров. Я хочу егоголову.

— Прекрасно тебя понимаю.

— Не думаю, что понимаешь. Я имею в виду, что хочу личнораспотрошить Фароса. Видеть дергающееся тело, вспороть ему брюхо и отрубитьрога. Ясно?

Голгрин широко улыбнулся, обнажив клыки:

— Звучит по-людоедски, Мариция, очень по-людоедски!

— Он убил моего брата, и я требую мести!

— Тут мы солидарны. Но мне Фарос тоже нужен. — Великий Лордвыставил вперед обрубок руки.

— Ты потерял только руку, а я...

Голгрин прервал ее:

— Для урсув суурт рука важна?

Мариция вспомнила колонны инвалидов... неполноценныхминотавров, не годных к войне. Потеря руки способна ужасно понизить жизненныйстатус имперца.

— Безусловно да.

— А людоедам без нее — смерть. — Он сорвал повязку,показывая прижженную рану. — Однозначная смерть.

— Но ты выжил...

Снова последовала безрадостная усмешка:

— Но я же — Голгрин.

Здоровой рукой Великий Лорд потянул цепочку на шее,вытаскивая непонятный сверток.

— Я выжил, Мариция, но еще и многое запомнил. Потому ношуэто у сердца — для освежения воспоминаний.

Он дернул шелк на свертке, и перед Марицией закачалсяужасный талисман — мумифицированная рука. Рука Голгрина.

Кто-то старательно высушил и набальзамировал отрубленнуюконечность. Сохранились даже ногти.

— Помню каждый сон, каждый час. Я выживаю, Мариция, но всеэто в моем сердце. Запомни это и передай остальным — Голгрин больше, чем рука!

Он отшвырнул цепочку и ударил себя здоровой конечностью вгрудь.

— Голгрин — власть! Голгрин — сила! Голгрин — Блотен и Керн!

Глаза людоеда фанатично блестели, и Мариция мудро решила егоне прерывать. Тон Голгрина внезапно сменился на интимно-товарищеский, он мягкоповесил цепочку на шею и спрятал свой талисман под мантию.

— Ладно, все не так уж важно! Фарос еще далек от нас, решим,кто его убьет, когда поймаем.— Голгрин растянулся на подушках, предварительновытащив из под них скатанную карту. — Итак, готов выслушать твой великий план!

Вздохнув, Мариция начала излагать. Весть об уходе Фароса изКерна застала ее перед самым отъездом, и командующая была удивлена, когдаГолгрин сообщил ей об убежище на севере от острова Картай. Она спросила, откудау людоеда такие источники, но тот лишь улыбнулся и сменил тему.