— Что Петр Николаевич? — спросил Михаил. — Глафира Васильевна волнуется.

— Он в соседнем зале, — ответила Анастасия. — И остальные с ним.

— Что, тоже играют?

— Наталья Денисовна сделала одну ставку и проиграла. Модест Михайлович тоже поставил и, кажется, выиграл.

Обернувшись к Достоевскому, Михаил увидел на его лице неподдельное отчаяние и понял, что тот только что все проиграл. Жена говорила ему что-то, вероятно, предлагала уйти, но он смотрел на зеленый стол как завороженный и едва слушал ее.

— Надо бы все-таки взглянуть, как там Петр Николаевич, — сказал Михаил.

Анастасия не возражала, и они перешли в соседний зал, где первым, кого увидел писатель, оказался Григорий Осоргин.

— Это ужасно, — промолвила девушка больным голосом. — Он все проигрывает и проигрывает…

Петр Николаевич, уже, судя по всему, просадивший положенные ему на сегодня десять флоринов, стоял в толпе зрителей и следил за игрой. Дубровин делал небольшие ставки то на красное, то на черное, генерал и его жена не играли, а смотрели, как проигрывает Осоргин. Его главным соперником выступал толстый флегматичный британец с громадной сигарой в зубах, которую он не курил, а так энергично жевал, словно это помогало ему вычислять выигрышные варианты. Груда монет возле него показывала, что сегодня фортуна на его стороне. Рядом с Осоргиным остался лишь столбик золотых монет, и он, водя пальцем по губам, очевидно, размышлял, на что ему поставить. Анастасия тронула Михаила за рукав:

— Я хочу подойти поближе… Помогите мне пробиться к нему.

И Михаил сделал невозможное: действуя то плечами, то локтями, растолкал зрителей, которые теснились вокруг знаменитого игрока, предчувствуя его крушение. Авилов услышал в свой адрес несколько нелицеприятных замечаний, высказанных вполголоса, но предпочел пропустить их мимо ушей.

— Добрый вечер, Григорий Александрович, — сказала Анастасия дрожащим голосом.

Осоргин взглянул на нее, с улыбкой ответил на приветствие и, очевидно, решившись, двинул все, что у него оставалось, на зеро. К столу потянулись руки с зажатыми в них монетами; игроки делали ставки.

— Faites le jeu, messieurs! Faites le jeu! Rien ne va plus!

Потом рулетка завертелась, шарик заметался и упал на цифру «ноль». У присутствующих вырвался вздох изумления. Британец, откинувшись на спинку кресла, жевал свою сигару энергичнее, чем обычно. Крупье сгребли все ставки и стали отсчитывать Осоргину его выигрыш; Петр Николаевич облизывал губы, зачарованно глядя, как ручейки золотых монет потекли по сукну в сторону игрока. Григорий Александрович оставил себе немного монет, бросил каждому крупье за работу несколько золотых и двинул все остальное на зеро.

«Да он спятил, — мелькнуло в голове у Михаила, — ноль не выпадет второй раз кряду». Британец стал было колебаться, но в последний момент разбросал свои ставки на число 33, на красное и на пас, энергично передвигая столбики золотых монет. Анастасия, стоя возле Михаила, едва дышала, он видел, как билась жилка на ее тонкой шее. Шарик завертелся; казалось, он упадет на 33, но в последние доли секунды перелетел на зеро. Все задвигались и заговорили громче, чем обычно, некоторые поздравляли игрока; Осоргин даже бровью не пошевельнул и казался таким же невозмутимым, как всегда. Крупье засуетились, и, хотя они держали лицо, видно было, что пот льет с них градом. В зал вошла графиня Вильде в платье голубого шелка, обмахиваясь большим веером, отделанным кружевами; к ней тотчас обратился кто-то из ее знакомых и стал взахлеб рассказывать о том, какое зрелище она только что пропустила. Окончив подсчет, крупье стали двигать в сторону Осоргина золотые столбики, которых на этот раз набралось особенно много. Один из столбиков он тотчас же отдал крупье, велев им разделить его между собой поровну, поднялся с места и попросил «что-нибудь, чтобы уложить туда деньги».

— Как, вы уже уходите? — вырвалось у кого-то из зрителей.

Осоргин даже не стал отвечать. Ему принесли что-то вроде небольшого мешка, и он стал ссыпать туда золотые монеты. Натали повернула голову, увидела Веру Андреевну и усмехнулась.

— Кажется, графиня, Григорий Александрович опасается, что вы спугнете его удачу, — колко заметила она.

— Ну что вы, в этом смысле мне до вас далеко, дорогая, — не осталась в долгу Вера Андреевна.

— Сколько живу, впервые вижу, что значат слова «мешок денег», — заметил Петр Николаевич Михаилу. — А его не могут… того… ограбить на пути из казино?

— Для того и существует полиция, чтобы не допускать подобных происшествий, — важно ответил полковник вместо Михаила.

— Ваша супруга ждет вас снаружи, — сказал Михаил Петру Николаевичу. Стоявшая неподалеку Натали услышала его слова и сложила свой веер.

— Андре, мне хочется поиграть, — сказала она и повернулась к игроку, который как раз в этот момент подошел к ней. — Григорий Александрович! Не откажите в любезности помочь даме сделать несколько ставок… Вы ведь не против? — спросила она у мужа.

— Разумеется, нет, дорогая, — ответил тот, изобразив любезную улыбку.

Натали уверенно подошла к столу и опустилась на то же кресло, в котором за минуту до этого сидел Осоргин. Он встал сбоку от нее.

— Боюсь, я не могу гарантировать вам выигрыша, — промолвил он вполголоса, наклонившись к ней. — Фортуна переменчива.

— Le rouge et le noir[54], — уронила графиня Вильде, указывая на них глазами. На Натали и впрямь было красное платье, очень красивое и притягивающее все взгляды; она и игрок в черном фраке выглядели как живое воплощение самой игры — или, может быть, ничего такого не было, а было лишь удачное выражение, подчинившее реальность и даже отчасти подменившее ее. Полковник Дубровин подкрутил ус и тотчас же отправился разносить bon mot[55] графини дальше; генерал кисло улыбнулся. Но тут Михаил увидел, как Анастасия смотрит на Натали и Осоргина. Он понял, что девушка отчаянно ревнует и что она, наверное, все бы отдала теперь, чтобы только быть на месте своей матери. Ему вдруг сделалось душно и захотелось уйти; но графиня Вильде стояла уже возле него, и он видел, что она хочет ему кое-что сообщить.

— Я все уладила, — шепнула Вера Андреевна, прикрываясь веером. — Завтра в одиннадцать утра ваш дотошный знакомый будет у меня, и вы сможете рассказать ему все, что видели в аллее.

— Благодарю вас, — пробормотал писатель. По правде говоря, он почти забыл о Софи Мюллер. Видя, как уверенно Осоргин ведет игру Натали и как почти все присутствующие смотрят на него с восхищением, смешанным с завистью, Авилов внезапно понял, что ему нечего противопоставить своему сопернику. Григорий Александрович принадлежал к породе победителей, из-за которых женщины теряют головы и которые привлекают внимание каждым своим шагом, а Михаил был обыкновенный человек, ничем не примечательный, с которым графиня Вильде возилась только из жалости. Это ощущение так неприятно поразило его, что ему захотелось немедленно, во что бы то ни стало, остаться одному. Он пробрался к дверям и, ничего не видя перед собой, бросился к выходу из казино. Никто, кроме Веры Андреевны, не обратил внимания на его исчезновение.