Хосров шел прямиком на Антиохию — истинную столицу тогдашнего Ближнего Востока. Город все еще был великолепен, многолюден и очень богат, несмотря на все катастрофы, обрушившиеся на него в последние десятилетия. Патриарх Антиохии Ефрем склонялся к тому, что надо спасать город, предложив Хосрову достойный выкуп. Но этот план провалился — воспротивились посланники императора. И тогда многие антиохийцы, в том числе и патриарх, предпочли покинуть город. Но большая часть жителей все же осталась. Уверенность в прочности городских стен подкреплялась и присланными подкреплениями из шести тысяч императорских солдат. И когда Хосров подошел к Антиохии, город встретил его наглухо закрытыми воротами. Самоуверенные молодые горожане даже позволяли себе отпускать ехидные шутки в его адрес и отважно отражали атаки врага.

Однако они не учли трусости солдат императора, которые сбежали при первой же возможности. Вскоре после этого персы захватили город и в отместку за оказанное сопротивление устроили в нем кровавое побоище. Опустевшая и разграбленная Антиохия была затем разрушена почти до основания. Множество прекрасных зданий лежало в развалинах.

Оставшихся в живых горожан ждала неволя. Их поселили поблизости от персидской столицы Ктесифона. Там Хосров милостиво разрешил им построить город и жить в нем по своим законам и обычаям. Он даже позволил им устраивать цирковые зрелища — гонки на колесницах, без которых антиохийцы просто не представляли себе нормального существования — так же, как в наше время во многих странах мужчины просто не мыслят себе жизни без эмоций, доставляемых футбольными баталиями.

Затем персы заняли расположенную чуть дальше к югу Апамею — столицу провинции, носившей название Нижняя Сирия. Этот город не подвергся грабежу и насилию, но его жителям пришлось отдать все свои ценности, в том числе и мощи святых. После этого Хосров пригласил всех горожан на игры в цирке, где он также присутствовал. Состоялись, конечно же, и гонки на колесницах. А поскольку Хосров знал, что Юстиниан поддерживал «Голубых», он сделал так, что победили «Зеленые» — просто приказал остановиться наезднику соперников!

Возвращаясь в Персию, правитель получил выкуп еще с нескольких городов, не тратя времени на их осаду. Среди них была и прославленная, прекрасно укрепленная Эдесса. Ее жители собрали большую сумму на выкуп из неволи пленных антиохийцев, которых персы вели с собой на Восток — на эту благую цель жертвовали даже проститутки. Но трансакция не состоялась: выкупу пленных воспротивился командир императорского гарнизона, а собранные деньги, по всей вероятности, просто присвоил.

К концу лета 540 года победоносный правитель уже возвратился в границы своих владений. Его солдаты шли, сгибаясь под тяжестью трофеев, и гнали толпы пленных, самому Хосрову достались огромные сокровища, а его потери в этой войне были минимальны. Полководцы Юстиниана нигде не сумели дать врагу достойный отпор, не проявив никакой инициативы и совершенно не выказав боевого духа и желания сражаться. Это была позорная демонстрация трусости, отсутствия организации и дисциплины, во многих случаях прямо граничивших с предательством. Куда больше отваги, патриотизма и стремления противостоять захватчикам проявило местное население. А ведь в других местах армия императора сражалась мужественно и одерживала значительные победы в столкновениях с куда более грозными противниками!

В этой ситуации Юстиниан видел лишь один путь к спасению: он отправил на берега Евфрата своего лучшего и самого доверенного полководца — Велизария.

Весной 541 года Хосров повел свои войска на земли лазов, к причерноморским склонам Кавказского хребта. Правитель этого народа, который до сих нор был подвластен императору, решил присягнуть на верность Хосрову. По пути персы захватили и одну из пограничных крепостей, но осенью им пришлось ее оставить. Среди персов зрело недовольство, им не хватало провианта, к тому же пришло тревожное сообщение о том, что в персидскую часть Месопотамии вторглись войска Велизария.

Этот великий полководец в начале 541 года действительно был послан императором на Восток. Но одержав там несколько побед, он быстро отступил от границ Персии. Официальной и, несомненно, крайне важной причиной этого маневра было то, что среди его войск началась какая-то эпидемия, и к тому же появились опасения, что арабы вот-вот могут напасть на Финикию. Однако Прокопий в своей «Тайной истории» утверждает, что настоящая причина отступления была совсем иная и что она была связана с драмой в личной жизни полководца.

Как пишет Прокопий, жена Велизария давно уже завела любовника, и был им приемный сын полководца, Феодосий. Этот роман начался еще во время африканской кампании и продолжался в Италии практически на глазах у Велизария. Он же, с типичной для мужчины наивностью, ничего не замечал и все отговорки своей любимой жены принимал как должное. Но теперь Антонина осталась в столице, куда вскоре прибыл и Феодосий — прямо из монастыря в Эфесе, куда он удалился незадолго до этого. Но сын Антонины от первого брака Фокий раскрыл отчиму глаза. Тот вызвал Антонину к себе на Восток и именно поэтому поспешил с отступлением.

Как только Антонина прибыла в лагерь, он тут же поместил ее в заключение. Тем временем Фокий захватил Феодосия, который пытался искать убежища в одном из соборов Эфеса, но за большие деньги был выдан епископом города. Высланный в Киликию монах-любовник содержался там Фокием под солидной охраной.

И тут в это дело вмешалась Феодора. Под нажимом императрицы Велизарий вынужден был помириться с женой. Фокия по распоряжению Феодоры схватили и под пытками пытались у него выведать, где он держит Феодосия. Один из друзей Фокия был брошен в подземелье, где его, как скотину, стоя привязали натянутыми вожжами к яслям, и так оставили, вынудив в том же положении и на том же месте отправлять все естественные потребности. Через четыре месяца его выпустили на свободу, но утраченный разум к нему так никогда и не вернулся.

И наконец, несмотря на упорное молчание Фокия, Феодора сумела найти приятеля Антонины, привезла его во дворец и вернула ей, устроив душещипательную сцену. Сам Фокий, которого держали в темнице три года, дважды убегал, тщетно пытаясь укрыться в церквях — один раз в церкви Богородицы, второй — в кафедральном соборе столицы. Лишь в третий раз ему удалось добраться до Иерусалима, где он прожил еще много лет, скрываясь под монашеской рясой.

Сколько же в этой странной истории правды, а сколько вымысла Прокопия, пылавшего ненавистью ко всем — Юстиниану, Феодоре, Велизарию? Похоже, что основная канва событий соответствует действительности, но кое-какие детали наверняка приукрашены. Во всяком случае, во всей этой истории много типично византийского: коварства, интриг, а главное — отвратительной смеси зверства и эротики с показным благочестием, поскольку все действующие лица считали себя (и считались другими) образцовыми христианами: одни из них жертвовали огромные суммы на церковь, другие и вовсе носили монашеское платье. В этом мире мы еще много раз встретимся с подобными ситуациями, и порой трудно бывает удержаться от мысли: насколько же честнее и симпатичнее были древние язычники, которые даже не пытались прикрывать свои преступления столь ханжеским лицемерием.