– Кроль.

– Плыви без меня, – пробормотал Колян и перевернулся на другой бок.

– Ты неправильно спросила – не кроль, а кролик! – шепотом попеняла подруга. Она подвинула меня у ложа спящего и значительно произнесла ему в ухо:

– Кролики!

– Баксы, – сонно отозвался Колян.

– Вот это мне уже нравится! – захихикала Ирка.

– Все правильно, в диснеевском мультике Кролика зовут Бакс Банни, – поддержала я версию мужа. – А американские деньги называют баксами, потому что они зеленые, как капуста, которую любят кушать кролики. Все логично.

Придушенно смеясь, мы вышли в коридор.

– А теперь пойдем с тем же вопросом к Зинуле! – постановила разыгравшаяся подруга.

– Ладно тебе, хватит уже! – я попыталась возразить. – Зинуля сейчас не в таком состоянии, чтобы загадки разгадывать.

– Ей пойдет на пользу, если мы ее расшевелим, – заявила Ирка и вошла в комнату.

Зинуля сидела на кровати, покачиваясь из стороны в сторону неутомимо и размеренно, как болванчик на батарейках. Дина, устроившаяся на диване напротив оболваненной Зинули, сокрушенно развела руками:

– Похоже, зря я пришла, Зинуля недоступна, поговорить с ней не удастся.

– А о чем ты хотела ее спросить? – поинтересовалась Ирка.

– О Семендяеве, – слегка покраснев, ответила Дина. – Зинуля была подругой Курихина, тот был другом Тараскина, а он давний приятель Семендяева. Вот я и подумала, что Зинуля может рассказать мне что-нибудь полезное об Антоне.

– Зина! – Ирка щелкнула пальцами перед носом безразличной Зинули и внятно сказала:

– Семендяев!

– Антон, – через пару секунд откликнулась та глухим ватным голосом.

– Банкир? – быстро спросила Дина.

– Вампир, – сказала раскачивающаяся, как метроном, Зинуля.

То ли она автоматически срифмовала слова, то ли была крайне нелестного мнения о банкирах.

– Кролик? – спросила любопытная Ирка, продолжая игру в слова.

– Очки, – тут же отозвалась Зинуля.

– Почему – очки? – озадаченно прошептала Дина. – Где это она видела кролика в очках?

– Да в нашем мультфильме про Винни Пуха, где же еще! – легко догадалась я. – Там Кролик носит такие смешные круглые очки.

Тут вдруг Зинуля перестала раскачиваться, взвыла и закрыла лицо ладонями. Сквозь пальцы ручейками потекли слезы. Ирка сочувственно скривила губы и принялась наглаживать ее по вздрагивающим плечам, приговаривая:

– Поплачь, поплачь, тебе станет легче!

А мне шепнула с необоснованным укором:

– Видишь, какая она болезненная, эта кроличья тема!

Отрыдав, Зинуля слабым голосом объяснила:

– Я Андрюшу вспомнила. У него такие же смешные очки были, круглые, с толстыми стеклами.

Я кивнула, потому что видела Курихина в потешных окулярах мультяшного Кролика, когда он вел машину. Ирка, которая всю дорогу проспала, слегка удивилась:

– Разве у Андрея Петровича были проблемы со зрением?

– Андрюша без очков очень плохо видел. Подписывая бумаги, мог промахнуться мимо листа и расписаться на скатерти! – грустно улыбнулась Зинуля. – Просто он никогда не надевал очки без крайней необходимости. Считал, что в очках у него делается глупый вид.

– Глупо, когда человек красоты ради уподобляется слепой курице! – фыркнула Ирка, которая и сама слегка близорука, но предпочитает при необходимости пользоваться линзами.

– Курихин так плохо видел? – задумалась я. – Хм… Пожалуй, это меняет дело.

– Какое дело? – немедленно заинтересовалась моя подруга.

– Еще один вопрос, Зина! – сказала я, не обращая внимания на Ирку. – Подумай и скажи: как, по-твоему, Андрей Петрович действительно удивился, узнав о свадьбе Вадима и Кати, или только притворился удивленным?

– Да он был просто в шоке! – заверила меня Зинуля. – В хорошем смысле, конечно. Вот до этого, когда Вадик позвонил ему и попросил срочно приехать, он просто удивился, причем неприятно. Я вам, девочки, правду скажу: когда Тараскин поднял Андрюшу по тревоге, мы с ним не в ресторане сидели, а в постели лежали, и очень неохотно поменяли свои планы. Можете мне поверить, Андрюша о сюрпризной свадьбе даже не подозревал!

Пока Зинуля говорила, я размеренно кивала, а Ирка так же размеренно открывала и закрывала рот, ожидая момента, когда можно будет влезть с вопросом. Я не дала ей такой возможности.

– Пойдем, не будем мешать дамам беседовать, – позвала я ее, выслушав Зинулю.

– Так о каком деле речь? – спросила подруга, когда мы снова устроились на насиженных местах в кухне.

– Все о том же, о детективном. Мое видение событий изменилось, теперь я склонна считать, что Курихин не принимал участия в организации спектакля с подмененной невестой. Он был не режиссером, а зрителем – благодарным подслеповатым зрителем, которого ничего не стоило обмануть.

Я внимательно посмотрела на подругу и спросила без видимой связи с вышесказанным:

– Ирусик, ты не обратила внимания, не отделялся ли кто-нибудь от нашей компании вчера, во время фейерверка?

Подруга наморщила лоб и закатила глаза, старательно припоминая, а потом щелкнула пальцами:

– Ну, конечно! Тараскин отделялся, а потом вернулся. Он уходил, чтобы помочь Анатолю с запуском какой-то особенной шутихи. Как там она называлась? Что-то про любовь…

– «Стрела амура», – подсказала я.

Ракета с таким романтическим названием была разрекламирована нам Тараскиным заранее и в самом деле произвела большое впечатление на публику. Она действительно была похожа на тонкую, острую золотую стрелу с пышным огненным оперением. – Значит, Вадим уходил… А еще кто-нибудь?

– Я не заметила, – развела руками Ирка. – Я в небо смотрела, а не по сторонам, на суматоху вокруг особого внимания не обращала. А почему ты спрашиваешь?

– Я думаю, что Тимофей Проценко никого не убивал – ни Курихина, ни себя самого! – заговорщицки понизив голос, сообщила я. – Это сделал кто-то другой, и я подозреваю, что этот «кто-то» – господин Тараскин.

При этом сенсационном заявлении Ирка едва не упала со стула – буквально покачнулась на табуретке и, чтобы не свалиться, схватилась за стол. Недовольно задребезжали в своей подставке фаянсовые гномики с солью, горчицей и перцем.

– Объясняю! – сказала я, упреждая неизбежный вопрос. – Тим никогда прежде не бывал на этой даче. Откуда же он мог знать, что тут есть оружие и где оно хранится? Даже если предположить, что ему сказала Катерина, Тим не мог быть абсолютно уверен, что ему удастся завладеть этим пистолетом. К тому же, чтобы стрелять, одного пистолета мало, нужны еще патроны, а уж они-то точно не лежали на виду. Никакого другого оружия при Тимофее не было. А ведь человек, намеренный совершить убийство, должен был в первую очередь подумать об орудии преступления! Значит, Проценко вовсе не собирался стрелять в Курихина, следовательно, он проник на участок и спрятался за поленницей с какой-то другой целью. Ты ведь не думаешь, что он пришел полюбоваться праздничным фейерверком?