— Вам нужно сосредоточиться и смотреть на центральный кристалл, не мигая. Думайте о том месте, куда хотите попасть…

Воспоминание было ярким. Три палатки серого цвета, поставленные поблизости от древнего колодца; вода из этого колодца имела исключительные питьевые качества и была такой холодной, что от нее ломило зубы. Вдалеке от любого жилья, вдалеке от любопытных глаз. А если бы и появился любопытный глаз, его внимание вряд ли привлекли бы типичные жилища окраин Восточной Империи, в которых обитали преимущественно семьи д, асхири — наемных сопровождающих для купеческих караванов, идущих через пустошь Зорхат. Около палаток пасутся три приземистые мохноногие лошадки. В кустарнике вечно гуляет ветер, бросая на искривленные низкие стволы горсти песка… Над одной из палаток всегда трепещет на ветру красный, уже полинявший вымпел — условный знак для гостей из неведомого Аисе мира под названием Земля… Три палатки из плотной ткани, пропитанной особым составом, были соединены переходами в единый комплекс, где собрано все необходимое для таких пришельцев.

Да и саму Аису разве забудешь? Сколько вместе было пройдено… Бронзовый загар, ореховый цвет глаз, черные с синим отливом волосы, стриженные коротким «ежиком». Черты лица — грубого, небрежного рисунка, как будто Создатель колебался, женским ли будет это лицо или же подарить его мужчине. Кожа на лице загрубела от солнца и ветра. Никаких серег в ушах, никаких колец на пальцах. Из украшений — только мощная серебряная цепь плоского плетения, плотно прилегающая к шее. За такую невозможно схватить. Женщина-воин, прошедшая суровую боевую школу.

— Достаточно, сударыня! У вас прекрасная память. — Раввери устало потер лоб пальцами. — Кристалл полностью изменил цвет, ошибок быть не может.

Марина поблагодарила мага, сочувствуя: сегодня не придется спать ни ему, ни гоняющемуся за хорошенькими мордашками Эвинну, ни многим другим. Да и тем, кто неожиданно свалился на голову обитателям королевского дворца, следовало быть всю ночь настороже, спать вполглаза и не раздеваясь: это осознавали все трое. Может, и Диген тоже понимал, но куда он сбежал и чем был занят, вряд ли узнаешь.

Библиотека была стратегически хорошим местом: четыре выхода, достаточно свободного места для маневра, да еще и туалетная комната имеется. Гостям можно было не удаляться друг от друга в пределах пятидесяти метров — более чем безопасно, а походные кровати для них устроили прямо в зале. Изготовленные под руководством Готтара факелы воспламенялись мгновенно, давая мощный жар. Оставалось надеяться, что они не пригодятся против металломорфа, одного или нескольких.

…Ковалев смотрел на схемы прошедших событий, составленные белокурой земной гостьей, и что-то не давало ему покоя. Вот красный крест — роковая ночь в гостинице «Приют сокола», где погибли человек-тигр и сам хозяин гостиницы, Балсар. Вот другая ветка событий, где не было даже намека на нападение. Что не так?.. Одно-единственное обстоятельство, имеющее место за три недели до той страшной ночи, — успешное возвращение Леши домой.

Валентин вдруг понял, что смущало его больше всего, и сейчас это беспокойство оформилось в конкретную идею: неведомые убийцы приходили не только за человеком-тигром, а похоже, и за самой Скворцовой.

Песок и ветер

Бесконечно длинный день, начавшийся в Перми, а продолжившийся в чужом мире, в королевстве Озерный Дом, подходил к концу. Ковалев вовсе не хотел спать, так что дежурил первым. Сейчас он стоял у высокого стрельчатого окна, смотря на светлое, как будто из дымчатого синего стекла, июньское ночное небо. А здесь чуть темнее, чем на Земле в это же время года! Небо ясное, и даже контуры созвездий почти такие же… Будучи ребенком, Валя любил смотреть на звезды, просиживая во дворе до тех пор, пока мать или сестра не начинали гнать его домой, грозя неприятностями для пятой точки. Не стал ни космонавтом, ни ксенобиологом, стал ментом…

И вот сейчас — приключение похлеще, чем на орбите планеты в космической станции. В другом измерении, за гранью своего мира! О таком в детстве и мечтать не мог… И Луна тут как будто крупнее, чем родная, видимая с Земли, и оттенок у нее другой, синевато-серый. Все другое… Если бы еще знать, что там с коллективом Альберта Ивановича, а точнее, быть уверенным, что все живы и в добром здравии, можно было бы ликовать. Сейчас же ни в коем случае нельзя расслабляться. Отвечать приходится не только за себя, но и за двух женщин, для безопасности которых нужно сделать все мыслимое и немыслимое.

На плечи легли теплые ладошки, и, даже не слыша приближающихся шагов, майор уже знал, чьи.

— Почему не спишь? — тихо спросил он, накрывая свой широкой ладонью маленькую, но жесткую кисть руки.

— Не хочу, — прозвучал глубокий нежный голос Таи. — Не могу, понимаешь?..

Ковалев повернул голову и коснулся губами ее руки.

— Иди, отдыхай. Не думаю, что завтрашний день будет проще.

— Я знаю, но… ничего не могу с собой поделать. Я уже жалею, что втянула в это Мариен, тебя, остальных, и маленького ушастого ворчуна тоже. Думала, все будет как-то иначе, все получится с первого раза. Я… не имела права так поступать.

В ее голосе явно слышались горечь и отчаяние, тщательно подавляемые, но все же рвущиеся наружу, как крик о помощи. Валентин повернулся к девушке и обнял, прижимая к своему плечу ее голову, как будто успокаивал ребенка. Впрочем, что скрывать, хотелось бы обнять ее совсем иначе, не с целью пожалеть и утешить… Запах ее волос, стук ее сердца, тепло ее тела — вот же, рядом, но бесконечно далеко! Если бы существовала возможность «разрулить» ситуацию по-другому, чтобы Тая сегодняшняя не исчезла… В любом случае, попытаться стоит.

Луна стыдливо скрылась за облаком, не желая подсматривать за поцелуем — единственным проявлением близости, которое эти двое могли себе позволить в темном зале библиотеки.

Луна-то спряталась, а вот Скворцову как раз угораздило проснуться. Увидев на фоне окна два темных силуэта, стоявших не просто близко к друг другу, а слившихся в объятии, она никак не заявила о себе, но твердо решила, что при первом же удобном случае промоет майору мозги, чтобы не распускал руки и… что там еще? Похоже, Готтар был прав, и тут уже не только руки распущены. Ох, мужики, лишь одно на уме!

Сейчас уже ночь с четверга на пятницу. Потом настанет суббота, а там приедет Андрей… Эх, вернуться бы до того момента! Сегодня вечером Даша так и не дождалась маминого звонка. Скорее всего, Сергей Михайлович звонил сам, а Скворцова не ответила. Что там сейчас творится, не разберешь…

* * *

Ночь прошла спокойно, без каких-либо внештатных ситуаций. К шести утра уже все гости были на ногах, умывались и завтракали.

Умывшись, майор пощупал на лице щетинку и обдумывал, удастся ли раздобыть тут бритвенные принадлежности, когда Тая на секунду прижалась щекой к его щеке.

— Оставь, не брейся. Мне нравится… — прошептала она.

Далась ей эта небритость! Кажется, пока она рядом, придется привыкать.