Высокий мужчина с выступающими скулами, тонкими губами и копной черных волос. Его холодные голубые глаза были такими яркими, что часто заставляли Уиллоу чувствовать себя неловко. Внешностью она полностью пошла в него – длинные черные волосы и небесно-голубые глаза часто отмечались людьми, что сильно раздражало ее мать как постоянное напоминание об отце, который редко бывал рядом.

Он всегда выглядел усталым и мало улыбался, но когда все же это делал, улыбка оставалась лишь в его сверкающих глазах. Увидеть улыбку Бобби Джеймса считалось удачей. Но теперь, стоя в дверях, отец хмурился, явно смущенный присутствием дочери, и его бегающий взгляд создавал впечатление, будто ему есть что скрывать. Отец не побрился, у него были черные круги под глазами и помятая левая щека, словно он только что проснулся.

Уиллоу удивилась, застав его в таком неопрятном виде, и попыталась выдавить улыбку.

– Привет, папа!

– Привет, козочка, как дела? – Отец держался как-то отстраненно, будто просто столкнулся на улице с кем-то, кого едва знал.

– Ты получил мое сообщение? Мне нужно с тобой поговорить.

– Нет, извини, не получал, – ответил он, явно подыскивая вескую причину, чтобы не впускать ее.

Уиллоу чувствовала запах алкоголя в его дыхании даже с того места, где стояла, а дым от сигареты, которую отец держал в руке, поднимался ей в лицо, от чего ее снова затошнило.

– Это не займет много времени. Мы можем пойти прогуляться, если тебе так удобнее. Я подожду здесь, пока ты оденешься. – Ей больше хотелось пройтись на свежем воздухе, чем сидеть в прокуренной квартире.

– Нет, все в порядке, заходи, – пригласил отец.

Уиллоу осторожно последовала за ним по волнистому коричневому ковру в гостиную. По телевизору показывали музыкальные клипы в стиле софт-рока восьмидесятых, на столе стояла бутылка дешевого вина, половина содержимого которой была налита в стакан; куча окурков лежала в блюдце на полу. Грязный кофейный столик был завален старыми газетами, а занавески задернуты. Контейнеры из-под готовой еды валялись на полу среди разбросанной одежды и пустых банок из-под пива. В комнате пахло сыростью, и, несмотря на прокуренный воздух, все окна были закрыты. Отец остановился посреди комнаты с затравленным видом. Уиллоу сразу ощутила укол вины за то, что не навещала его больше месяца. Она была слишком занята на работе и избегала отца из-за разговора, который ей предстояло провести с ним сейчас.

– Ты подождешь минутку, пока я переоденусь? – спросил он, взглянув на нее, когда Уиллоу нашла свободное место на диване и села.

– Конечно, – кивнула она, осматривая весь этот кавардак.

Уиллоу оказалась плохой дочерью; это была ее работа – присматривать за отцом, и она с ней не справилась. Она глубоко вздохнула, вспомнив: «Не позволяйте ему внушать вам чувство вины». Отец – взрослый мужчина, и дочь не несет за него ответственности. Может, у него просто выдалась плохая неделя. Пока он не нарушает условия своего досрочного освобождения, все будет в порядке. Уиллоу долго и усердно работала, но теперь проект почти завершен, и она сможет взять небольшой отпуск, чтобы побыть с отцом.

Пытаясь отвлечься, Уиллоу покосилась на кипы бумаг и писем, разбросанных повсюду, и ее взгляд упал на коробку с фотографиями возле дивана. Она посмотрела на верхнюю: черно-белый снимок девушки в свадебном платье, танцующей со своим женихом.

Бобби вернулся, полуодетый, и взял сигарету из пачки на столе.

– Сделай себе кофе, – сказал он.

– Я принесла готовый для нас обоих. – Она приподняла пакет из закусочной.

Когда отец снова ушел, Уиллоу опять взглянула на фотографии, затем наклонилась и взяла одну. Похоже, на ней был отец в детстве, лет в тринадцать. Он опирался на калитку, на которой сидела маленькая девочка с темными волосами. У девочки была лучезарная улыбка, и она смотрела на Бобби с обожанием. На заднем плане по дороге к ним приближалось стадо коров.

Уиллоу присмотрелась внимательнее. Она была уверена, что девочка – это Нелл. Уиллоу никогда не встречалась со своей тетей, а отец отказывался говорить о ней. Все, что она знала, – Нелл причинила ему глубокую боль, а это означало, что, как обычно, он замкнулся и вычеркнул сестру из своей жизни. Уиллоу вспомнила о записке, которую обнаружила. Этот листок словно обжег ее через карман. Она видела, как Нелл похожа на Бобби; у нее было то же лицо в форме сердечка, та же улыбка, те же глаза. Уиллоу очень хотелось бы познакомиться с ней поближе.

Бобби вернулся в комнату.

– Прекрасная фотография, папа. Это Нелл?

Отец выдержал паузу и кивнул. Уиллоу отложила фотографию, прочитав на его лице обычные признаки того, что данная тема под запретом.

– Как поживаешь, дочь? – В его поведении было нечто такое, что заставляло Уиллоу чувствовать себя неловко.

– Нормально. Правда, мне сейчас нездоровится, наверное, простудилась.

Она снова отхлебнула свой кофе, и он показался ей странным на вкус.

– Ты не беременна, а? – спросил отец, подмигивая.

Уиллоу рассмеялась:

– Нет! Господи, конечно нет. Никаких шансов. – Она нахмурилась, поняв двоякий смысл своей фразы.

– Как там твой парень? Чарли, не так ли?

Уиллоу, все еще размышлявшая над его последним вопросом, помолчала, прежде чем ответить.

– Он помогал мне с квартирой. Мы закончили шлифовать пол и красить спальню. Теперь я действительно чувствую себя как дома. – Она положила фотографию обратно в стопку.

– Отлично. Чарли – хороший парень, он мне нравится. Ты же знаешь, я могу помочь в любое время, – произнес отец, доставая очередную сигарету из пачки и взъерошивая пальцами свои грязные волосы. – Не понимаю, почему ты никогда не просишь.

– Папа, – тихо произнесла она, – мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Я не уверена, что сильно тебя этим обрадую, но хочу быть честной с тобой.

– Звучит зловеще, – усмехнулся он, шаря вокруг в поисках зажигалки.

– Я просто… – Уиллоу запнулась, сердце бешено колотилось в груди, голос начал дрожать. – Я просто хочу, чтобы ты знал – то, что я собираюсь рассказать, было действительно важным для меня, и это было нелегкое решение, к которому я отнеслась легкомысленно.

– Я слушаю. – Отец откинулся на спинку выцветшего кресла и скрестил ноги.

Уиллоу нервничала от его взгляда, хотя сам он, похоже, контролировал эмоции. У нее пересохло во рту, однако она продолжила:

– В общем, я уже почти год работаю над строительным проектом в Кингстоне близ Льюиса. – Она улыбнулась, пытаясь снять напряжение, но отец продолжал сидеть неподвижно и хмуро смотрел на нее.

– Папа, Хилтоны – твои прежние соседи – сносят Дом викария, чтобы построить на этом месте десять домов и новый общественный центр. И моя фирма, мое архитектурное бюро… Короче, я работала с Лео Хилтоном и вела данный проект.