– Нормально, – небрежно бросила Лида. – Замужем за хорошим человеком. У нас дочка. Надежда. Я в честь бабушки назвала, папа.

– Это хорошо, – пробормотал Чапай. – И плохо, что за все эти годы ты не давала о себе знать. Мы с матерью волновались.

– Правда? – усмехнувшись, не поверила Лида.

– Да, черт возьми! Плохая или нет, но ты наша дочь!– рявкнул Архипов, не выдержав.

– Я же вас опозорила, и вы не желаете общаться с убийцей! – гневно выкрикнула она.

– Кто такое сказал? – прорычал Чапай. – И ты сама подумай, как много мы все сделали для тебя в той ситуации. А то бы до сих пор срок мотала…

– Может быть. Пока, папа!

– Не смей отключаться, -велел разгневанный Чапай. – Мы не договорили. Я хочу видеть тебя и девочку. Сколько ей?

– Шесть лет, – пробормотала Лида. – Она сейчас у бабушки в деревне. К осени приедет. Маша ее берет иногда в парк на роликах кататься и на Ленины матчи обещала сводить.

– Маша?

– Конечно, – рассмеялась старшая дочь. – Мы же общаемся. Попроси Никиту, он вас с мамой ко мне привезет. Или Маша, когда вернется…

– Ладно, разберемся, – сердито пробубнил отец. – Я вам обеим по первое число всыплю. И тебе, и Маше твоей.

Повесив трубку, Лида задумчиво глянула на мужа.

– Отец никогда не меняется, – хмыкнула она. – Раздает приказы направо и налево и ждет исполнения.

– Приспичило тебе с ним пообщаться, – насупился муж. – Толку от твоей родни.

– Он искал меня. Впервые за тринадцать лет. Предлагает помочь разобраться в той давней истории, – задумчиво пробормотала Лида. – Да и я не хочу, чтобы Надя возненавидела меня из-за ошибки следствия. Истина должна восторжествовать, понимаешь?

– Я тебя и без всяких расследований люблю и любить буду, – пробормотал супруг. – И дочка любит тебя, а значит, поверит в твою невиновность.

– Нет, – Лида мотнула головой. – Нужно все выяснить, чтобы ей потом в нос не тыкали моим прошлым.

– Зря ты это затеяла. И с родней связалась зря. Кроме упреков, что ты их опозорила, ничего не выйдет, поверь мне!

– Ладно, хватит тебе, – отмахнулась Лида. – Пойду полежу, голова разболелась от папиных приказов.

– Подожди, еще не вечер, – хмыкнул вслед недовольный супруг.

Анна Владыкина, улыбнувшись натянутой второпях улыбкой, снова попыталась успокоить взволнованного клиента.

– Не волнуйтесь, ради бога! Вернется Мария Васильевна, все выясним.

– Вы уж разберитесь, голубушка, – настоятельно попросил старичок. – Так дела не делаются, злоупотребление налицо.

– Конечно, конечно, – заверила Анька. – Мы разберемся и вам сообщим. Не волнуйтесь, пожалуйста!

Когда за посетителем закрылась дверь, Владыкина без сил откинулась в кресле.

«Ну что за ахинея, – мысленно возмутилась она. – Браслет Машке подарил муж. Что за бредни о воровстве у клиентки? Хотя… – Анька задумалась. – Я знаю эту историю со слов Маши. Придется разбираться. Вот же гадость какая-то!»

Она хотела открыть заказ и лично его посмотреть, но тут запиликал сотовый. Анька напряглась: песня про дым сигарет с ментолом стояла только на одного человека.

– Здравствуй, лапочка моя, – ласково начал мужской голос.

– Какие люди, – хохотнула Анька.

– У меня сегодня на ужин стерляжья уха, – подначили из трубки. – Составь компанию, девочка.

– Когда? – деловито осведомилась Анька.

– Уже готово все, – рассмеялся собеседник. – Сейчас сразу и приезжай. Потом невкусная будет.

– Хорошо, – быстро согласилась Владыкина. – На стол накрывай, я выезжаю.

– Тут и без меня есть кому тарелки расставлять, – недовольно пробурчала трубка. – Давай, жду.

Анька прошла в личный санузел и, быстро раздевшись, стала под душ. Потом привела в порядок волосы и накрасила глаза. Достала из гардероба в комнате отдыха льняное цветастое платье, а джинсы и майку, в которых проходила весь день, засунула в кулек. Хотела еще обуть туфли на каблуках, но передумала.

«Обойдется, – мысленно поставила она на место недавнего собеседника. – Уха у него готова, как же!»– недовольно поморщилась она, прекрасно понимая, что к этому человеку принято являться по первому зову.

Она подъехала к высоким воротам на другом краю города и, найдя нужный брелок на связке с ключами, щелкнула им. Въехала в большой, выложенный плиткой двор.

– У тебя охрана ни к черту, Арсений Петрович, – выйдя во дворе из машины, весело закричала она стоявшему на крыльце Чегевару.

– Анечка, прилетела птица моя, – пропел старик. – Так за-ради тебя и не меняю!

Она быстро поднялась по ступенькам и уткнулась в морщинистую щеку.

– А ты бодряком, старый хрен, – рассмеялась Владыкина. – Рада видеть тебя в добром здравии.

– Пошли, уха стынет, – пробурчал он. – Потом твои песни послушаю.

Ужин затянулся. Янтарным жирком светилась уха, а в стопках маялась запотевшая водка. Прям со слезой. Анька пропустила несколько рюмок, заедая их наваристым бульоном.

– Ох, хорошо, -довольно заметила она. – Люблю свежеприготовленный супчик да под рюмочку. Так душевно!

– Для тебя старался, птица моя, – промурлыкал Чегевар, оглаживая Анькино колено. – Люблю с тобой посидеть, за мир посплетничать. Соскучился сильно.

Анька всмотрелась в суровое лицо бывшего любовника. Он просто так на уху звать не станет, а уж скучать по ней тем более.Если еще не совсем из ума выжил Арсений Петрович.

Она спокойно наблюдала, как его ладонь ловко и по-хозяйски перемещается по ее бедру и подныривает под широкий подол платья.

– Анька, куколка моя, – прошептал он. – Пошли в коечку, а?

Она величественно кивнула и прошла за ним в спальню.

– Платьишко сними, чтобы не измять, – хищно усмехнулся он, расстегивая сзади змейку на ее платье. Потом настал черед бюстгальтера.

Чегевар тискал ее уже полчаса. То, что до секса дело не дойдет, и ежу понятно. После многочисленных химий Арсений Петрович полностью растерял боевой задор. Только зажиматься, как прыщавые подростки, и осталось. Нужно подождать, пока надоест, и Чегевар, великий и ужасный, соизволит перейти к делу.

Он будто прочитал ее мысли и шепотом поинтересовался:

– Как Павлик?

– Все хорошо, – тихо на ухо прошептала она. Общий сын навсегда останется совместной тайной. А у стен тоже имеются уши. – На Мальте сейчас, в языковой школе. Осенью в одиннадцатый класс пойдет, очень серьезно историей интересуется. Хочет на истфак поступать.